— Зуд уменьшился, но полностью не прошел. — Он поднял голову, и лицо солдата исказилось гневом. — Еще раз спрашиваю, что вы делаете возле черных камешков, которые я положил посередь реки!
На миг глаза солдата затянула мазутная пленка. Или это только показалось Алексею. Старшина, смотревший на руки Вирского, отчетливо увидел, как у солдата на мгновение почернели пальцы.
Алексей быстро повернулся к Семену. Вытащил из сумки гранаты и протянул ему:
— Ты прекрасно понимаешь, что мне не приготовить заряд. Это можешь сделать только ты! Я попытаюсь отвлечь его.
— Но это просто… — начал старшина и осекся. Он всей душой против этой затеи, потому что сам хотел отомстить существу, принявшему облик погибшего солдата. Но в то же время он прекрасно понимал, что Калинин прав.
Семен прижал гранаты к груди и бросился на завал. Вирский дернулся в сторону старшины, но Алексей встал на его пути.
…(рви-ломай, вражья сила! сам черт тебе не поможет)…
Вирский вскинул руку в направлении бегущего через завал старшины. Что-то черное вырвалось из рукава шинели, и от неожиданности Алексей отпрянул.
Стая воронья с противным карканьем вылетела из рукава, словно метеор, пронеслась мимо Калинина и ударила Семена в спину. Удар был силен. Старшину сбросило с камней. Он перелетел через завал, через русло реки и упал на противоположном берегу. Гранаты и запалы рассыпались по прибрежному песку. Пара «лимонок» покатилась к воде и остановилась в нескольких сантиметрах от нее. Черное облако воронья рассыпалось на отдельных птиц, которые быстро исчезли под сводами зала. Из рукава Вирского посыпались черные крупинки.
Все планы рушились. Старшина лежал без движения на противоположном берегу, гранаты едва не скатились в смертоносную воду.
Не дав Алексею опомниться, Вирский с нечеловеческой скоростью подскочил к завалу и в два огромных прыжка преодолел его и реку, оказавшись на противоположном берегу рядом с распростертым старшиной.
Семен пытался подняться, но это давалось нелегко. Его шатало, рука, на которую он оперся, дрожала в локте. Сквозь повязку на покалеченных пальцах проступила кровь. Удар о берег был слишком силен, чтобы старшина мог сразу прийти в себя. Но, несмотря на всё это, Семен старался дотянуться до выроненных «лимонок» и завернутых в промасленную бумагу запалов.
Семен не видел, что Вирский рядом, а существу в серой шинели, казалось, это нравилось. Он сделал легкое движение головой, словно сбрасывая муху с кончика носа. Невидимая сила подбросила старшину и ударила о стену.
Калинин отчаянно думал, как помочь другу. Взгляд его упал на статую неопознанного человека с кувшином. Алексею некогда было разбираться — какого бога изображает фигура. Перед ним воочию предстал другой бог. Страшный. Злой. Кровожадный.
Черный…
Он ухватил кувшин и выломал его из каменных рук. Кусочек дна откололся в том месте, где к нему прикасались пальцы водолея. Алексей растерянно посмотрел на образовавшуюся дыру, но медлить было нельзя. Темная фигура на противоположном берегу, высокомерно задрав подбородок, приближалась к старшине.
Семен тряхнул головой. После второго падения в глазах стало двоиться. Но, несмотря на легкое головокружение, несмотря на тошноту, он отчетливо понимал, что Вирский приближается для окончательной расправы.
— Как жаль… — прошептал он.
— Чего тебе жаль? — спросил Вирский, картинно прислонив ладонь к уху. — Свою короткую жизнь? Или своего сына, разорванного пулеметной очередью? Чего тебе жаль?
— Жаль, что я не увижу, как твой завал взлетит на воздух, — прошептал старшина.
— О да! — произнес Вирский, и на мгновение по лицу его пронеслась черная тень. Он приближался к Семену медленно и неумолимо. У существа в длинной шинели не было в руках оружия, но от него исходил такой запах смерти, какого старшина не ощущал, даже пройдя огонь шести месяцев войны.
Позади надвигающейся фигуры мелькнул Калинин, но старшина уже не надеялся на спасение. Он не видел способа, как остановить мертвого солдата.
Но в следующее мгновение Вирский откинулся назад и закричал от боли. Лицо его почернело.
Он поспешил. Неправильно оценил расстояние, и почти вся вода, которую он набрал из реки, выплеснулась на прибрежный песок. Лишь несколько капель попали на серую шинель промеж лопаток восставшего из мертвых.
Мгновение — и крик боли разорвал пространство Храма Воды. Стены зала содрогнулись, пошатнулись черные камни завала, вода в реке пошла волнами, которые ударились о берега. Калинина отбросило на песок. Кувшин выскользнул из пальцев и, ударившись о камень, разлетелся на мелкие осколки.
Кричащая фигура рассыпалась в черное пылевое облако.
Алексей поднял голову, с удивлением глядя на висящую в воздухе пыль. Он был не в силах поверить в неожиданную развязку. Неужели всё?
Он поднялся. Семен Владимирович лежал на песке и не двигался. Калинину показалось, что старшина потерял сознание, но, когда Алексей приблизился, Семен предупреждающе поднял руку.
— Гранаты, — выдавил он. — Собери их…
— Да, — кивнул Калинин, поднял одну и остановился как вкопанный.
Облако, образовавшееся на месте Вирского, состояло не из пыли, как подумал вначале молодой лейтенант, а из черных крупинок мака. Не оседая на землю и собравшись в ленту, зерна мака заскользили к исполинской скульптуре животного возле стены. Калинин поднял голову. Это была статуя стоящего на задних лапах гигантского ящера. Змея. Бога подземного царства мертвых. Облако пыли скользнуло под статую и, как показалось Алексею, растворилось в ней.
Хвост черного облака исчез в ногах колосса. Фигура Змея моргнула. Обломки каменных роговиц посыпались вниз. Мертвые глаза ожили. Змей начал поворачивать голову и шевельнул лапами. Обломки полетели градом, стряхиваемая вековая пыль вздымалась облаком. Под всем этим затрепетала живая плоть.
Алексей оцепенел.
Каменная скульптура стала падать. Залы Храма вновь содрогнулись, когда чудовище приземлилось на все четыре лапы. Покрывавшая существо каменная скорлупа слетела, Калинин едва успел увернуться от падающих обломков.
Перед Алексеем предстал огромный живой Змей. Его глаза горели огнем таким же черным, как луна над высотой Черноскальная. Крупицы мака, влившиеся в статую бога мертвых, оживили ее.
Змей раскрыл пасть, полную острых изогнутых зубов, и ринулся на Алексея. Калинин побежал по берегу прочь.
Огромная лапа впечаталась в берег рядом со старшиной, разбросав гранаты и запалы к ним. Семен с трудом открыл глаза, глядя вслед огромному чудовищу.
У него есть время. Возможно, минута… может, больше. И он должен этим временем воспользоваться.
Он перевернулся, встав на колени. Голова продолжала кружиться. Неприятный комок в горле заставлял сжиматься пустой желудок. Хорошо, что они сегодня почти ничего не ели. Иначе замучила бы рвота.
