«Надо пользоваться моментом», – подумал Кузнецов. Как только они прилетят в Россию, придется бросить все силы на подготовку экспедиции в Гималаи. Кроме того, Мигранов говорил о каких-то загадках, связанных с пещерой.
– Хорошо, – сказал Кузнецов, – но платить за ужин будешь ты.
– Я и так плачу за все. Тебе не откупиться.
– Вот погостишь у моих родственников в деревне, полюбуешься первозданной уральской природой и поймешь, что деньги – это просто бумага, и не будешь на них зацикливаться
– Без этой бумаги ты рискуешь остаться голодным сегодня вечером. Или ты хочешь вместо телятины в тесте насытиться видами вечернего Парижа?
Кузнецов поднял руки вверх:
– Лучше телятина в тесте.
– Вот то-то!
Кафе понравилось Кузнецову. Выставленные на улицу десяток столиков под навесом были заполнены наполовину. От Сены их отделяли лишь ряд кустов и пешеходная дорожка. На противоположной стороне реки в престарелой величественности стояли два дома, как пояснила Элен, девятнадцатого века. Их фасад, рассеченный вытянутыми окнами, металлическими решетками балконов и пожарных лестниц, отражался в ровной глади воды. Пожилой лысый француз играл на аккордеоне, фоном ему служил шум проносящихся за домами автомобилей.
Ужин заказывала Элен. Через некоторое время на столе появился салат из розовых креветок с молодыми шампиньонами, жареная гусиная печень под яблочным соусом, «кар-пачо» из лосося с сыром пармезан и спаржей, рулет из осетрины для Элен и сочная телятина, запеченная в тесте, «Бриош» с шампиньонами, сыром, под грибным соусом и с лисичками – для Кузнецова. В завершение официант поставил на стол бутылку красного бордо.
– Ну как? – спросила Элен, глядя, как Кузнецов уплетает гусиную печень, запивая ее красным вином. Не в состоянии произнести ни слова в ответ, Кузнецов лишь кивал головой, одобрительно мыча.
Он съел все, выпил почти целую бутылку вина и откинулся на спинку стула. Брючный ремень казался туго затянутым. Нет, определенно у него была склонность к обжорству.
Элен смотрела на него, улыбаясь.
– Я думала, – произнесла она, – что ты не сможешь насытить себя.
– А я полагал, что женщины едят больше, чем воробушки. – Женя подавил возникшую отрыжку. Вино подействовало на него, и Кузнецов немного захмелел.
Элен спросила:
– Сегодня в машине Уолкера я вдруг подумала, что ничего о тебе не знаю. Ты доктор наук, сейсмолог, археолог-любитель. Охотник за неведомым. Но кто вы в жизни, доктор Кузнецов?
– О тебе я тоже ничего не знаю, – попытался отойти от темы Евгений.
– Это неправда. Обо мне ты знаешь практически все. Я окончила Парижский университет, работаю экспертом в Королевском музее истории, обожаю фантастические романы, живу с мамой и увлекаюсь Средневековьем.
Женя вдруг засмеялся. Улыбка пропала с лица Элен.
– Что я сказала смешного? – обиделась она. Сдерживая смех, Кузнецов ответил:
– Ты знаешь, когда меня двинули по голове, тогда, в Брюсселе, и когда я открыл глаза и увидел тебя, мне подумалось, что ты причастна к преступлению. Представляешь, я знакомлюсь с тобой в музее, а в десяти кварталах от него меня бьют по голове, и первый человек, у кого я оказываюсь на руках, – это очаровательная доктор Элеонора Граббс.
Недоумение исчезло с лица Элен, и она, поддержав Кузнецова, засмеялась.
– Действительно чудно, – подтвердила она. – Как будто я навела на тебя этих бандитов!
– Да. – Женя чувствовал себя великолепно. Он развалился на стуле и наслаждался ароматом воздуха с запахами зеленой и влажной листвы. Мимо них проплыл крохотный теплоход. Его палуба и крыша были увенчаны горящими разноцветными фонариками, хотя до темного времени суток оставалось как минимум два часа.
– Я заметила у тебя на безымянном пальце след от обручального кольца. Ты женат? – неожиданно спросила Элен. Женя даже поежился.
– Да, я женат, – произнес он. – Мне бы не хотелось это рассказывать. Грустная история.
– Я полагала, может быть, я ошибаюсь, но если это правда...
– Да, это правда, – серьезно произнес Кузнецов. Он замолчал на некоторое время, собираясь с мыслями и упершись лбом о кулак. А затем заговорил:
– Лет восемь назад мы были счастливейшей парой. Я был молодым, подающим надежды ученым, она – победительницей конкурса Красоты «Московские красавицы». Она была великолепной девушкой, образованной, увлекающейся бальными танцами. На дружеской вечеринке она подошла ко мне и спросила, что я читаю. Все вокруг пили, танцевали, веселились, а я штудировал работу Шенберга по распространению сейсмических волн в разных частях земной коры, готовился к завтрашнему опросу. Я ответил ей, что читаю фантастический роман, от которого невозможно оторваться. Она ответила, что оторваться можно, и пригласила меня на медленный танец. Как сейчас помню, это был Элтон Джон. Она сказала, что у меня очень красивые глаза, я ей не поверил. Знаешь, она была так красива, что красота ее казалась опасной. Я предложил ей выпить, она ответила отказом. Она сказала, что за всю жизнь не пила даже шампанского, потому что занятия бальными танцами не совместимы с потреблением спиртного. Я ответил ей, что немного выпить можно, хотя бы за мои глаза. Я уговорил ее, и она выпила бокал вина. Боже, я не предполагал, что будет такой эффект! С бокала вина она потеряла сознание! Позже я почти забыл об этом эпизоде. Наша свадьба проходила весело, по-русски, если ты представляешь себе, что это такое. По традиции невеста должна была пить шампанское. Наталья упорно сопротивлялась этому и не выпила ни капли. Однако вскоре невеста пропала. Я обнаружил ее в туалете. Ее там стошнило. Оказалось, что одна из подруг уговорила-таки ее выпить бокал. Она пришла в себя, и свадьба продолжалась. Только я обратил внимание, что Наталья выпила еще один бокал шампанского. Я спросил, не будет ли ей плохо после этого. Она ответила, что никогда еще ей не было так хорошо. Она плясала, веселилась и пила шампанское. Когда нас отвозили домой, она заснула в машине. С тех пор ее организм стал воспринимать алкоголь без сопротивления. На дружеских вечеринках она была веселее всех. Незаметно она перешла на более крепкие напитки. Каждый раз после посещения друзей мне приходилось буквально тащить ее до дома. Она пила до тех пор, пока не падала. Она не знала меры. Тогда я решил прекратить общение с друзьями, чтобы сохранить семью. Около полугода мы не ходили ни на дни рождения, ни на свадьбы и юбилеи. Однако, возвращаясь с работы по вечерам, я стал обращать внимание на странный блеск в ее глазах и приподнятое настроение. Позже начал находить пустые бутылки из-под водки. Она пила, причем делала это скрытно. Я понимаю, когда человек пьет вечером. Он пытается снять усталость, накопившуюся за день. Но когда он делает это утром, это уже алкоголизм. Я несколько раз обращался к врачам, она кодировалась, но все безрезультатно. Наталья снова напивалась в стельку. Последний раз, возвратившись из Австралии, я обнаружил, что дверь в квартиру не заперта... – Тут Евгений остановился, чтобы промочить горло. Элен завороженно смотрела на него. Было странно, но сейчас он не мог определить по ее лицу, что она чувствует.
