Остановив царственным жестом беснующихся
зрителей, Пугачиха спела один куплет песни «Паромщик» и удалилась. Я
недоумевала, почему такое короткое выступление? Но на подмостки вкатили
несколько столов, и фокусник принялся махать платками.
После иллюзиониста выскочил Филипп Киркоров. И
снова хохот, топот, свист. Филя тоже исполнил только один куплет и унесся. Я
окончательно растерялась. Что случилось со звездными супругами?
Концерт катился на всех парах. Между номерами
появлялись по очереди Николай Расторгуев без группы, Валерий Леонтьев, Ирина
Понаровская – пели пару строф и уносились. Когда в свете софитов возникла
полная, роскошная Елена Образцова и исполнила своим неповторимым голосом начало
арии из «Богемы», мне показалось, что я схожу с ума! Дива такого ранга
согласилась участвовать в сборном концерте, да еще вышла к зрителям всего на
три минуты?!
– Здорово он делает, – толкнула меня
локтем Маня, – ловкий прикол.
– Кто он? – тихо спросила я,
наблюдая, как Образцова горделиво несет крупное тело за кулисы.
– Да ты чего, мама? – изумилась
Маня. – Это же имитатор Берестов, гляди…
И она сунула мне в руки программку. Я открыла
рот: значит, и Пугачева, и Киркоров, и Елена Образцова – на самом деле
переодетый артист, мастер пародии Олег Берестов? Но как он такое выделывает?
Ладно волосы – нацепил парик, и все, но рост? Филя под два метра, а Леонтьев до
метра семидесяти не дотягивает… Потрясающе!
– Я его отлично знаю, – похвасталась
Манюня, – такой здоровский мужик, если за Лизкой приезжает, всему классу
шоколадки раздает.
– За кем и кто приезжает?
– Муся, – укоризненно зашипела
Маня, – опять меня не слушаешь, а о своем думаешь. Со мной в одном классе
в колледже учится дочь Олега Берестова – Лиза. Отец ее часто забирает из школы
и в класс приходит.
Она продолжала возбужденно болтать, но я уже
отключилась. Бог мой, кажется, понимаю, каким образом Макс и Ада были
превращены в убийц. Вот только не знаю самой малости – кто и зачем устроил
спектакль?!
Утром дождалась, пока Манюша прибежит к
завтраку, и завела разговор:
– Чудесный концерт.
– Очень, очень мило, – хором
ответили старухи, – а какой пародист!
– Между прочим, – хитро улыбаясь,
сказала я, – его дочь Лиза учится вместе с Маруськой в одном классе. Если
хотите, можно позвонить артисту домой и выразить восхищение. У тебя ведь есть
ее номер?
Простодушный ребенок радостно закричал:
– Конечно, и адрес тоже!
Маруся с топотом унеслась за телефонной
книжкой, а Римма Борисовна напала на Геру с требованием доставить Тамару к
обеду. Я подождала, пока Маня во всеуслышание объявит цифры, и быстренько пошла
в спальню.
Берестов еще спал. Наверное, тяжело работать
до полуночи, подумала я, услыхав сонный голос, и, извинившись, сказала:
– Простите за ранний звонок, но господин
Казарис просил обязательно застать вас дома.
– Кто? – не понял пародист. –
Какой господин?
– Казарис, владелец клуба «Гардения» в
Париже. Он уполномочил меня поговорить с вами о возможных гастролях.
В трубке раздался сдавленный вздох и приглашение
приехать немедленно.
Еще бы. «Гардения» для эстрадных артистов – то
же самое, что вручение «Оскара» у кинематографистов. Раз появился на сцене
прославленного зала, значит, звезда высшей категории, суперэлита мирового
шоу-бизнеса. Многие критики упрекают Казариса за тенденциозный выбор
исполнителей. Но великому хозяину наплевать на чужое мнение. В его зале всегда
аншлаг. Иногда он позволяет себе пригласить на выступление молодого исполнителя
и за один день превращает его в модного, знаменитого и богатого. Остается
добавить, что артисты из России крайне редкие гости на желанной сцене.
Понимаете теперь волнение Берестова? Да ради такой встречи он отменит любые
дела и продемонстрирует все свое умение.
Когда идешь в чужой монастырь, следует
соблюдать его устав. Одеться надо по законам местной стаи. Перерыв гардероб,
влезла в те же широченные брюки и напялила на себя жуткую обтягивающую кофту из
бархатных ниток. Коротенький пуловер доходил только до талии. Обвесившись
всевозможными бусами, я глянула в зеркало и осталась недовольна увиденным. Сам
Казарис, высокий, тучный мужчина, появляется везде в кожаных ярко-зеленых
штанах и лимонно-канареечной рубашке. Длинные, окрашенные под медную проволоку
кудри стягивает на затылке золотой заколкой, бордовые ботинки и кольцо в ухе
довершают картину.
Я, даже обмотавшись всеми своими цепочками, не
тянула на его представителя, следовало резко сменить имидж.
Так, брюки оставим, в конце концов, на улице
холодно, как осенью. Вместо пуловера наденем длинную трикотажную кофту цвета
взбесившегося салата, а поверх кожаную жилетку с бахромой и заклепками.
Потом я понеслась в спальню к Зайке. Вчера
Ольге не удалось встретиться с Антоном, он просто не явился к двум часам на
свидание.
– Ну, – спросила невестка, –
что теперь? Сидеть и ждать его звонка?
– Сиди и жди, – велела я и схватила
у нее с полки флакончик ярко-красной туши для волос. Нанесла невероятную краску
и сразу превратилась в ненормальное существо с русо-кровавыми прядями. Потом
густо подвела глаза, намалевала оранжевый рот и обсыпалась белой рисовой
пудрой. Напоследок влезла в ярко-синие лодочки на пятнадцатисантиметровых
каблуках и, слегка покачиваясь, подковыляла к зеркалу.
Оттуда на меня глянуло странное существо –
нечто среднее между вокзальной проституткой, певицей Ликой Танц и офортом Гойи
«До самой смерти». Так, чудесно, и в качестве завершающего штриха прикрепила на
левую ноздрю тоненькую клипсу-колечко, приобретенную в Париже Манюней. Как раз
только началась повальная мода на пирсинг, и Машке не хотелось отличаться от французских
подростков. Но лишнюю дырку в носу все же не рискнули проделывать, поэтому
обошлись клипсой. Сережка в ноздре вскоре надоела дочери, и она засунула ее в
коробочку с моими драгоценностями.
Я вышла в коридор и тут же наткнулась на Нину
Андреевну.
– Боже, ты куда? – только и смогла
вымолвить потрясенная старуха.
– Принимать вступительные
экзамены, – не удержалась я. Интересно, как поведут себя абитуриенты, если
увидят подобного преподавателя?
Район улиц Черняховского, Усиевича и
Красноармейской – просто заповедник. Здесь с пятидесятых годов в красивых и
удобных домах из светлого кирпича проживает творческая интеллигенция – актеры,
писатели, художники.
