Но панк уже поднялся и упал мертвым грузом на сиденье.
Энрико закрыл двери и поехал. Сделал радио погромче: передавали хорошую песню Риккардо Коччанте.
Андреа, то есть бывший Андреа, расположился на сиденье и принялся повторять:
«Кольчатые черви подразделяются на три класса: многощетинковые, включая морских кольчатых червей, малощетинковые, включающие пресноводных и дождевых червей, и пиявки, среди которых вспомним кровососущих…»
Ассунта Казини никогда не бывала в Риме. И ей не нравилось быть в нем сейчас, на таком холоде. У нее голова замерзла. Ее сын Сальваторе даже не приехал встретить ее на вокзал.
Она забеспокоилась, позвонила ему с уличного телефона. Этот несчастный спал.
Он сказал ей только:
«Мама, это очень просто. Как только выйдешь с вокзала, увидишь трамвайную остановку, номер 30, сядешь в него. Проедешь шесть остановок. Выйдешь у Колизея. Оттуда позвонишь мне. Я сразу выйду и встречу тебя. Это очень просто».
Теперь, стоя на остановке, она проклинала своего сына и себя саму за то, что решила уехать, пусть и всего на неделю, оттуда, где прожила безвыездно шестьдесят три года: Чаянелло.
Большие города путали ее. В них полно воров, убийц, психопатов. Тем более ночью…
Но тут она увидела трамвай. Схватила чемодан и села в него.
Он был пустой.
Только один молодой человек сидел в вагоне. Ассунта села. Она опасалась, что это трамвай не того маршрута. Кто знает, куда она может заехать. Она встала, подошла к парню и спросила:
«Простите, молодой человек, когда будет остановка Колизей?»
Похоже, он ее не услышал.
«Молодой человек, когда остановка Колизей?»
Молчание. Ассунта занервничала.
«Ты оглох?»
Парень обернулся.
Ассунта увидела отрешенное застывшее лицо, открытый рот, по краям зеленая пена, всклокоченные волосы, текущую из носа кровь.
«Целом — вторичная полость тела, пространство между стенкой тела и внутренними органами у высших многоклеточных животных; содержит целомическую жидкость и обычно открывается наружу специальными протоками».
«Прости, не поняла? Что ты сказал?»
«Главная и первичная функция целома — опорная, поскольку сокращения мускулатуры стенки тела возможны только при наличии внутренней опорной жидкости целома…»
«Не понимаю, так где выходить у Колизея?»
«У позвоночных животных центральная нервная система представлена нервной трубкой, расположенной на спинной стороне тела, и состоит из спинного и головного мозга».
«Да что такое…»
«Как спинной, так и головной мозг позвоночных покрыт рядом оболочек и заключен в костные покровы — череп и позвоночник».
«Я поняла, ты идиот! Такой же оборванец и тупица, как мой сын», — рявкнула на него Ассунта.
Парень широко раскрыл рот, наморщил нос и выблевал на пожилую женщину огромное количество горячей зеленой массы.
Ассунта заорала как резаная.
«Сукин сын! Какая дрянь! Это было хорошее платье!»
И стала бить его сумкой по голове. Живой мертвец, закрыв голову руками, спрятался под сиденье.
Ассунта закричала водителю:
«Открой! Открой! Выпусти меня!»
Обеспокоенно встала у дверей и при первой возможности вышла.
Поймала такси и сказала лишь:
«Отвезите меня на вокзал. Я возвращаюсь в Чаянелло. Я в этом грязном городе не желаю больше оставаться ни минуты!»
У Андреа в голове были только номенклатура, анатомия, отношения и строение животных, которые заполняли его мозг и которые он повторял как заезженная пластинка.
Он три раза проехал туда и обратно. Солнце уже встало, и люди начинали заполнять вагон.
В тридцатом трамвае было много студентов с книгами под мышкой.
Две девушки, Марина Кастильяни, 24 лет, высокая с каштановыми волосами, и другая, невысокая, Тициана Церджи, 25, крашеная блондинка с большой брекет-системой, болтали, держась за поручень.
«Я ничего не знаю, боже мой, ничего не помню, я не сдам…» — сказала Марина, сжимая руку подруги.
«Неправда, и не так это сложно, будем надеяться, что нас не спросят про моллюсков…» — ответила Тициана, пытаясь успокоить подругу.
Андреа навострил уши при этом слове и подошел. Люди расступались, увидев, как он выглядит.
«Тип моллюски включает в себя около 113 тысяч видов и делится на два подтипа — боконервные и раковинные. Раковинные включают в себя моноплакофоров, брюхоногих, двустворчатых, лопатоногих и головоногих…»
Девушки изумленно уставились на него. «Ты тоже сдаешь экзамен по зоологии?» — спросила крашеная блондинка.
«…и хотя большая часть моллюсков обитает в море, некоторые головоногие встречаются в пресной воде и на суше…»
Зомби изрыгал слюну и познания в области беспозвоночных.
«А ты о них много знаешь, да? Однако выглядишь ты не очень. Тебе бы надо пойти домой и помыться. Про хордовых ты учил?» — спросила Марина, приглаживая волосы и слегка морща нос.
«Хордовые — высший тип вторичнополостных животных. Для хордовых характерно наличие спинной струны, или хорды, спинной нервной трубки, жаберных щелей».
«Как ты можешь с ним разговаривать?» — прошептала Тициана на ухо подружке, пока Андреа выдавал информацию.
«…и выглядит он как животное, а глаза какие, как у покойника. Отвратительный!»
«Может, ты и права, ну его. Просто едем вместе», — ответила Марина, а потом обратилась к Андреа:
«Извини, но… нам пора выходить, наша остановка».
«…к концу этой фазы личинка опускается на дно и закрепляется там при помощи наружных ресничек…»
«Ну, пока!» — еще раз сказала Марина, которой, как прилежной студентке, в глубине души было жаль покидать такой склад знаний.
Они вышли. Андреа последовал за ними, вывалившись из трамвая.
Они помогли ему подняться, и, словно в знак благодарности, Андреа засунул пальцы в нос и завыл.
С ним постоянно такое случалось.
Зомби — существа непредсказуемые.
«Дуааааааа. Дуаааааа», — заладил он.
Девушки сделали вид, что все в порядке, ускорили шаг и направились по набережной к университету, вихляя бедрами.
Андреа следовал за ними, трогая прохожих за задницы и теребя свои гениталии.
«…подотряд водяные клопы, или скрытноусые. Для всех водяных клопов характерно кажущееся отсутствие усиков, которые в действительности спрятаны в ямках по бокам головы. Ведут водный образ жизни».
