«Это что еще за Халк?»
Рыбий Скелет пару секунд стоял, потрясенный этим морем мышц, этим триумфом мужских гормонов, этими руками размером с блюдо для пиццы, этими тупыми свиными глазами, с ненавистью уставившимися на него, но потом до него дошло, что можно сделать этими ручищами из его хрупкого тельца, и он захныкал и завопил, заорал:
«Уходи! Уходи! Уходи!»
Одним прыжком он оказался опять на мотоцикле, нажал ногой на переключатель передач и рванул на одном колесе.
6. ФИЛОМЕНА БЕЛЬПЕДИО 19:53
Филомена Бельпедио решила, что жизнь не удалась.
Есть ли у нее семья, на которую можно положиться? Нет.
На самом деле я ведь одна как перст. Муж мой — в другом городе. И жена у него теперь другая. На десять лет моложе меня. Сын уехал. Живет в Лос-Анджелесе. Должен был стать режиссером. Работает в итальянской пиццерии.
Есть ли у нее работа, дающая средства к существованию? Нет.
Моя последняя работа — продажа полисов страхования жизни — теперь далекое воспоминание. А поскольку у меня нет никаких особенных способностей, я точно знаю, что другую работу я никогда не найду. И потом, у меня нет больше сил таскаться и выпрашивать для себя хоть какую-нибудь работу.
Красива ли она? Нет.
Я старая и страшная. Волосы — как пакля. Губы — их и нет почти. Кожа — желтая и жирная. Если бы я хоть была недурна собой, тогда еще не все было бы потеряно. Я могла бы этим зарабатывать на жизнь. Тут не до ложной стыдливости.
И что же в итоге остается? Ничего. Совсем ничего.
Нет, нет, неправда. У тебя есть эта квартира.
Все, что у нее осталось, — это квартира. Квартира, за которую больше нечем было платить. Квартира в роскошном жилом комплексе «Острова». Самом тихом и спокойном жилом комплексе в районе Кассиа.
Она огляделась.
Рядом — освещенные окна корпуса «Капри». Здесь все счастливы. Семьи, те, у кого есть будущее. Все спокойны. Все в своих квартирах ужинают, празднуют, готовятся открывать шампанское, чтобы выпить за Новый год. За новые успехи.
На одном балконе она увидела старика и мальчика, которые наблюдали в бинокль за огнями салюта.
От этой семейной идиллии ей стало тошно.
А ты, голубушка, что празднуешь сегодня? Чего ты ждешь от Нового года?
Ну… Разве что… Возможно… Нет! Невозможно. Нечего праздновать. Нечего ждать. Твою порцию дерьма от жизни ты уже получила. Тебе хотелось еще? И еще получила. А теперь — все. Хватит.
Ей даже не было грустно. Она просто посмотрела на вещи реалистично.
Вот так.
Как анатом.
В полночь закончится год. А потом начнется новый, еще хуже предыдущего, и Филомена смотрела вперед без надежды, но и без печали.
Он устало поднялась с дивана и отправилась на кухню, шаркая тапками. Открыла шкафчик над раковиной и достала пластиковую аптечку. Прихватила стакан и бутылку кока-колы из холодильника и вернулась в гостиную. Поставила все это на маленький столик рядом с диваном. Взяла хрустальную вазу, в которой давно лежали медовые конфеты, и вытряхнула ее содержимое в ведро. Села. Взяла пульт, включила телевизор.
Там Мара Веньер, Друпи, Альба Париетти и Фабрицио Фрицци представляли «Новогоднюю ночь».
«Ну, Друпи, а ты чего ждешь от Нового года?» — спрашивает Мара.
«Ну… Может, люди станут спокойнее, у них будет меньше проблем. Все будут жить не торопясь, перестануть вертеться как волчки. Знаешь, Мара, а ведь у меня один братец умер от стресса…» — отвечает Друпи.
Филомена между тем доставала из аптечки упаковки лекарств.
Роинпол. Альцион. Тавор. Нирванил. Валиум.
Она открывала упаковки, вынимала таблетки и высыпала их в вазу.
Будто чистила горох.
Наконец ваза наполнилась до половины. Потом сделала погромче звук, налила себе немного кока-колы, положила ноги на столик, разместила между ног вазу и принялась есть таблетки, словно это был поп-корн.
7. АДВОКАТ РИНАЛЬДИ 20:00
Адвокат Ринальди, расположившись на кожаном диване в своем кабинете, мастурбировал перед включенным телевизором.
Президент только что начал свою поздравительную речь.
Так, мастурбируя, Ринальди обычно разогревался перед встречей с Сукией.
От этой девицы он буквально с ума сходил, а последний раз, когда они встретились, он кончил сразу. Минутное дело…
Значит, лучше разрядиться!
У них еще целая ночь впереди, и ему не хотелось сразу истратить весь свой заряд. Он хорошо устроился на этот Новый год. Не один месяц планировал эту ночь страсти. И вот она наступила.
Для нее он купил устриц и шампанское. Отключил телефон и факс. Опустил шторы. Погасил свет.
В этих чертовых «Островах» у жителей любимое занятие — подглядывать в чужие окна. Вуайеристы проклятые.
И именно в тот момент, когда он был в кресле, склонив голову, со спущенными штанами, открытым ртом, членом в руке и новогодней речью президента в ушах, в кармане пиджака зазвонил мобильный телефон.
«Ааа! Это кто еще?» — выдохнул он, прерывая мастурбацию.
Не буду отвечать!
А если это Сукия, которая не может найти дом?
Ответил.
«Алло?»
«Алло, Аттилио!»
Уууу! Жена…
Результат его трудов сдулся в один момент.
«Алло, любовь моя, как ты?»
«Ну, в общем… А вы?»
«Все чудесно. Паоло сегодня не поехал кататься на лыжах, остался дома. Говорит, что не хочет кататься без папы. Андреа обязательно хочет новые лыжные ботинки. На меху».
«Снег-то есть?»
«Много! Нет только тебя… Тут и моя мама».
И эта старая курица. Как она меня достала!
«А! Прекрасно… Мне вас тоже очень не хватает. Жду не дождусь, когда вы вернетесь…»
«Как погода в Кальяри?»
«Нуу… так. Облачно», — буркнул адвокат.
«А конгресс как прошел?»
«Скука смертная… Передай привет маме, Паоло и Андреа, поздравь их с Новым годом… А мне, к сожалению, пора».
«Ладно, любовь моя. Поздравляю тебя тоже. Я очень скучаю по тебе… Я люблю тебя…»
«И я тоже, я тоже. А теперь извини меня. Тут адвокат Мастрантуоно… Увидимся послезавтра в Кортине. Пока, милая».
Он отложил телефон и выругался.
Надо было все начинать сначала.
8. 20:10
Речь президента смотрел не один адвокат Ринальди. Все жильцы и гости расположились перед телевизорами, и весь жилой комплекс «Острова» на полчаса стал непривычно спокойным, серьезным, словно задумчивым. Перед итогами уходящего года и надеждами, обращенными в наступающий, все притихли. Смотрели и слушали. Даже огни фейерверков затихли, и только Микеле Тродини продолжал невозмутимо зажигать на террасе свои бенгальские огни. Его отец и дедушка сидели за столом, ели колбасу и ругали президента. Мать на кухне слушала вполуха: ее гораздо больше беспокоило то, что сырный торт в духовке не поднимался.
