Однако шутить на эти темы могли только
привилегированные. В Европе XVII-XVIII веков содомия была сословным, классовым
преступлением. Анализ судебных архивов показывает, что сжигали как еретиков и
сажали в тюрьмы исключительно простых людей: текстильщиков, каменщиков,
пастухов, парикмахеров, рабочих, виноделов, торговцев. Эти люди не умели
говорить возвышенно, не называли секс "сократической дружбой", да и
сама судебная процедура не способствовала лирическим излияниям. Но иногда со
страниц пожелтевших хроник встают трогательные истории настоящей любви. В
венецианском архиве сохранилось, например, судебное дело арестованных в 1357 г.
двоих гондольеров: они жили вместе несколько лет, имели общее дело, а на
допросах оба лгали, пытаясь выгородить не себя, а другого, любимого...
В Англии законы, каравшие акт содомии
между мужчинами смертной казнью, применялись к аристократам, только если против
них были какие-то более серьезные религиозные или политические обвинения.
Содомия была скорее поводом, чем причиной преследований. Например, в 1540 г.
лорд Хангерфорд был обезглавлен за то, что несколько лет
"содомизировал" своих слуг, но его обвиняли также в государственной
измене и ереси. Когда же в 1541 г. в сексуальных связях с учениками и собственным
слугой был уличен влиятельный директор знаменитой аристократической Итонской
школы Николас Юдалл, его тихо, не лишив церковных званий, освободили от
должности, а позже назначили директором другой церковной школы, Винчестерской.
Елизаветинские вельможи охотно и небескорыстно покровительствовали смазливым
молодым актерам, игравшим женские роли. Слабость к мальчикам отличала философа
Фрэнсиса Бэкона (1561-1626) и его старшего брата лорда Энтони (1558-1601).
Непреодолимую склонность к молодым людям
питал и сам король Яков 1 (1566-1625), В письме к своему фавориту герцогу
Бэкингему, миниатюрный портрет которого он носил у себя на сердце, Яков писал:
"...Я хочу жить только ради тебя и предпочел бы быть изгнанным в любой
конец земли вместе с тобой, чем жить печальной вдовьей жизнью без тебя. И да
благословит тебя Бог, мое сладкое дитя и жена, чтобы ты всегда был утешением
своему дорогому папе и супругу". Мысль о том, что такое совмещение ролей
кровосмесительно, очевидно, не приходила благочестивому "защитнику
веры" в голову.
Официальная "неназываемость"
содомии не исключала наличия обширной художественной литературы, прямо или
косвенно посвященной "мужской любви" Кроме творчества Кристофера
Марло, эти мотивы рельефно выступают в пасторалях Ричарда Барнфилда (1574-1627)
и Эдмунда Спенсера (1552-1599). Пасторальный жанр открывал большие возможности
для описания нежных отношений между мужчинами, которые в обыденной жизни
вызвали бы насмешки или подозрения.
Больше всего споров вызывает,
разумеется, Шекспир. Биографы до сих пор спорят о характере взаимоотношений
драматурга с его знатным покровителем, молодым красавцем графом Саутхэмтоном,
которому предположительно посвящены многие шекспировские сонеты. Поскольку
достоверных данных о жизни Шекспира нет, биографы стараются извлечь максимум
возможного из его произведений. Если принять шекспировские сонеты, написанные
от первого лица, за личную исповедь, то поэт явно бисексуален:
На радость и печаль, по воле рока,
Два друга, две любви владеют мной:
Мужчина светлокудрый, светлоокий
И женщина, в чьих взорах мрак ночной
(сонет 144, пер С. Маршака)
По мнению шекспироведов, первые 126
сонетов адресованы молодому, моложе автора, мужчине благородного происхождения,
а последние 28 - черноволосой женщине, возлюбленной автора. Эта раздвоенность
не переживается как нечто трагическое, непреодолимое, две любви просто
существуют в разных плоскостях:
Тебя природа женщиною милой
Задумала, но, страстью пленена,
Она меня с тобою разлучила,
А женщин осчастливила она.
Пусть будет так. Но вот мое условье:
Люби меня, а их дари любовью
(сонет 20, перевод Маршака)
Веселая содомия и бисексуальность широко
представлены и в английской культуре эпохи Реставрации и первой половины XVIII
в Лондон конца XVII в. был европейской столицей мужской проституции. При этом
рисуются два совершенно разных типа содомитов: бисексуальные,
агрессивно-маскулинные либертины, которым все равно, кого трахать, лишь бы
побольше, и женственные, пассивные "молли" (один из многочисленных
жаргонных терминов, обозначавших проституток), носящие женское платье обитатели
мужских борделей, имеющие женские клички, собственный диалект и т.д.
"Молли" были первой в новое время городской гомосексуальной
субкультурой, а точнее - подпольем.
"Любовь, не смеющая назвать себя"
"Любовь, которая не смеет назвать
себя"
в этом столетии - то же самое великое
чувство старшего мужчины к младшему,
какое было между Давидом и
Ионафаном, которое Платон положил в
основу своей философии и которое вы
найдете в сонетах Микеланджело и
Шекспира. Эта глубокая духовная
привязанность столь же чиста, сколь и
совершенна... Она красива, утонченна,
это самая благородная форма
привязанности. В ней нет ничего
неестественного.
Оскар Уайльд
С переходом правосудия из рук церкви в
руки государства костры инквизиции постепенно затухают. За весь XVIII век во
Франции сожгли только семерых содомитов, причем пятеро из них обвинялись также
в изнасиловании или убийстве. Содомия превратилась из религиозной проблемы в
социальную, стала из "порока" преступлением.
Многие философы эпохи Просвещения
относились к этим законам критически. Монтескье (1689-1755) считал опасность
"преступлений против естества" сильно преувеличенной: "Не
создавайте благоприятных условий для развития этого преступления, преследуйте
его строго определенными полицейскими мерами наравне с прочими нарушениями
правил нравственности, и вы скоро увидите, что сама природа встанет на защиту своих
прав и вернет их себе". Дени Дидро (1713-1784) говорил, что если нет
"естественного сосуда" и нужно выбирать между мастурбацией и
однополым сексом, то второй способ предпочтительнее, и вообще "ничто
существующее не может быть ни противоестественным, ни внеприродным".
Итальянский юрист Чезаре Беккариа (1738-1794) в знаменитом трактате "О
преступлениях и наказаниях" (1764) писал, что законы против содомии можно
вообще отменить, потому что она безвредна и вызывается неправильным
воспитанием; кроме того эти преступления трудно доказуемы, а их расследование
порождает много злоупотреблений. По мнению Кондорсэ (1743-1794), "содомия,
если она не сопряжена с насилием, не может быть предметом уголовных законов.
Она не нарушает прав никакого другого человека". Убежденным сторонником
полной декриминализации однополой любви был английский философ Иеремия Бентам
(1748-1832): "Чтобы уничтожить человека, нужно иметь более серьезные
основания, чем простая нелюбовь к его Вкусу, как бы эта нелюбовь ни была
сильна". Но опубликовать эти мысли при жизни Бентам, как и Дидро, не
решился.
