Этот стихийный бунт, подготовленный
десятилетиями гнета и унижения, показал геям, что они могут успешно
противостоять полиции, но для этого нужна организация. Сразу же после
Стоунволла в Ньй-Йорке был создан радикальный Геевский Освободительный Фронт
(Gay Liberation Front - GLF) а затем еще несколько политических организаций.
Американский пример нашел живой отклик в Европе. Вслед за многочисленными
национальными организациями, в августе 1978 года на съезде в Ковентри была создана
Международная Ассоциация лесбиянок и геев (International Lesbian and Gay
Association - ILGA), под лозунгом "Работать для освобождения
женщин-лесбиянок и мужчин-геев от правовой, социальной, культурной и
экономической дискриминации". В настоящее время ИЛГА имеет больше 200
ассоциированных коллективных членов.
Новое социальное движение создало
официальную систему символов. Розовый треугольник напоминает о знаке, который
заключенные-гомосексуалы должны были носить в гитлеровских концлагерях
(российские представления, что розовый цвет обозначает лесбиянок, а голубой -
геев, не лишены остроумия, но исторически неверны). Второй символ - ламбда,
одиннадцатая буква греческого алфавита, появился в США в 1970 и был официально
принят Международным конгрессом в защиту прав геев в Эдинбурге в 1974 г. Третий
символ, многоцветный полосатый флаг-радуга, символизирующий многоцветье
движения и одновременно - намек на библейское обещание, что всемирного потопа
больше не будет, появился в Сан Франциско в 1978.
Геевское движение никогда не было чисто
политическим. В первой половине XX века началось глобальное переосмысление
понятий интимности, любви и секса и выведение их за рамки брачно-семейных и
репродуктивных отношений. Сексуальная революция 1960-х годов довела этот процесс
до логического конца, провозгласив полное раскрепощение эроса и представив
сексуальность как автономную и привилегированную сферу ничем неограниченного
удовольствия. В силу своей нерепродуктивности, маргинальности и несвязанности с
браком, мужская гомосексуальность как нельзя лучше вписывалась в этот контекст.
До начала эпидемии СПИДа почти вся
гомосексуальная субкультура в больших городах строилась главным образом на
основе секса, развлечений и наркотиков. Богемная среда притупляла чувство ответственности
за других и заботу о собственной безопасности. Битники и хиппи 1950-60-х годов
проповедовали культ спонтанности, непосредственности и отсутствия каких бы то
ни было запретов и самоограничений. Главными ценностями и символами этой
контркультуры стали секс и наркотики. Гедонистический и экспериментальный
гомоэротизм чувствовал себя в этой среде, как рыба в воде. Не случайно из трех
главных культовых фигур "битовского поколения" двое (Уильям Берроуз и
Аллен Гинзберг) были геями, а третий, Джек Керуак, бисексуалом. Помимо общего
богемного духа, геем импонировал характерный для битников культ молодости и
абсолютизация возрастных различий - "эйджизм" (ageism), воплощенный в
знаменитом студенческом лозунге: "Не доверяй никому старше тридцати
лет".
Стиль жизни гомосексуальной богемы
1950-х -1970-х годов был, мягко говоря, нездоровым. Яркое описание геевского
Нью-Йорка, где за сексуальной неразборчивостью и наркоманией скрывалось
безнадежное одиночество, дал Ларри Крамер в романе "Гомики" (1978).
Герой Крамера "потратил целый год (не считая всех предыдущих) с безликой
группой сексуальных объектов". В его записной книжке - десятки имен, о
носителях которых он ничего не помнит. "Как он мог не помнить? Как он мог
заниматься любовью с другим человеческим существом и не помнить? Лицо? Тело?
Что-нибудь? Хоть что-то? Бородавку? Запах? ". "Из 2.639.857 гомиков
большого Нью-Йорка, 2.639.857 думают главным образом своими пенисами".
"Я устал использовать свое тело как безликую вещь для соблазнения другой
безликой вещи, я хочу любить Лицо! Я хочу выйти и жить в том мире с тем Лицом,
которое любит меня, чтобы верность была не обязанностью, а
потребностью..."
Разумеется, не все геи вели себя, как
персонажи Крамера. Даже в Сан-Франциско от одной трети до половины геев
поддерживали более или менее стабильные парные отношения, многие пары жили
вместе и т.д. В провинции нравы были и вовсе патриархальными. Но люди судили
прежде всего по мегаполисам, делая образ однополой любви одновременно
соблазнительным и отталкивающим. Вся геевская пресса обрушилась на Крамера за
то, что он вынес сор из избы и представил отрицательный, карикатурный и
стереотипный образ гея, который могут использовать враги. Но начавшаяся в 1981
г. эпидения СПИДа показала, что он был прав.
Эпидемия СПИДа, обернувшаяся катастрофой
для наиболее многочисленных геевских сообществ и особенно для их
художественно-артистической элиты, резко изменила социальную и психологическую
ситуацию. Экстенсивный анальный секс с многочисленными сменяющимися партнерами,
при отсутствии каких бы то ни было мер предосторожности, сам по себе
эпидемиологически опасен. Опасность заражения усугублялась наркоманией и
использованием общих шприцев, а постоянное употребление наркотиков и других
лекарственных веществ еще больше ослабляло иммунную систему организма. Кроме
того, эти люди общались и занимались сексом в сравнительно замкнутой среде,
многократно повторно инфицируя друг друга. Удивляться приходилось не тому, что
кто-то заболел, а тому, что кто-то остался в стороне.
СПИД был таким же несчастьем для
общества, как другие природные катастрофы, вроде наводнений, лесных пожаров и
землетрясений. Однако прочие болезни и стихийные бедствия выглядели
"естественными", а их жертвы вызывали сочувствие. СПИД же казался наказанием
за грехи, а его жертвы - не столько страдальцами, сколько виновниками общей
беды. Этим немедленно воспользовались консервативные круги. Рейгановская
администрация не только долгое время скрывала данные об эпидемии, но и не
выделяла на борьбу с ней достаточных средств. К тому же, в отличие от других
естественных катастроф, ВИЧ эпидемия не имела четкой географической,
пространственной локализации и была рассредоточена во времени - последствия
инфицирования проявляются иногда через длительное время. Обществу, - не только
геям, а всему обществу! - нужно было научиться не только бороться со СПИДом,
защищая тех, кто еще не заразился, но и жить с ним. Это касалось не только
ВИЧ-инфицированных, их близких и родственников, но буквально всех людей.
Осознание этого потребовало от западных обществ длительного времени, в России
этого и сегодня не понимают.
Труднее всего пришлось самим геям. Из
первых 500.000 американцев, официально зарегистрированных в качестве ВИЧ
инфицированных (реальные цифры, по подсчетам специалистов, колеблются от
870.000 до 1.200.000 человек), к концу 1995 года свыше половины составляли
мужчины, имевшие секс с мужчинами, 60% из них уже умерли. Жертвами страшной
болезни стали многие всемирно известные люди, такие как Джармен, Нуреев, Фуко,
Меркьюри, во многих случаях только СПИД сделал публично известной их
сексуальную ориентацию. Нередко инфицированный человек оставался в полном
одиночестве. Как сказал английский писатель Дэвид Риз, для его молодого
партнера, "я был уже не любовником, отцом, учителем, другом и спутником по
путешествиям, а только гигантским вирусом ВИЧ".
