"Как красив!" - думал Ашенбах
с тем профессионально холодным одобрением, в которое художник перед лицом
совершенного творения рядит иногда свою взволнованность, свой восторг".
(Томас Манн)
В другом случае мальчик как бы
персонифицирует упущенные собственные возможности субъекта:
"Я смотрел, не стесняясь, прямо ему
в глаза и понимал, что уже люблю его, люблю за то, что в нем еще так сильно
присутствовала та непосредственность и живость, которые с каждым днем все
быстрее уходили из меня. Я видел в нем себя совсем еще вчерашнего, которого еще
сам не успел забыть - веселого и беззаботного, с легким ветерком в голове,
способным без всяких усилий запросто исполнить любую мелодию в этой жизни. Я
видел и то, что уже упустил - огромную свободу чувствовать и выбирать, а я был
закован наручниками непреодолимых условностей, придуманных мною же". (Влад
Юркун)
Одному "бойлаверу" нужно в
мальчике только его тело, другому - только душа, а третьему - то и другое. Не
замечать этих различий и, например, обвинять А.С. Макаренко в педерастии только
на том основании, что он любил своих воспитанников и находил их красивыми, как
делает популярный американский журналист Борис Парамонов, просто глупо.
Так же различны потребности подростка.
Один ищет в старшем мужчине замену отсутствующего или неадекватного отца,
другой - мудрого наставника, третий - сильного покровителя, четвертый -
товарища по играм и т.д. Эти отношения могут иметь и сексуальный аспект,
причем, вопреки расхожему мнению, его инициатором не всегда бывает взрослый.
Некоторые мальчики, из корыстных побуждений или для удовлетворения собственных
сексуальных потребностей, сами "охотятся" на мужчин.
Итальянский писатель Умберто Саба
психологически точно описал такой поиск в повести "Эрнесто". Нед
Рорем рассказывает, что подростком он долго искал мужчину своей мечты и когда
однажды в парке какой-то небритый мужик, наконец, "инициировал" его,
единственной утратой Неда было "разбитое сердце" от того, что он не
мог встретить этого человека вторично. "Меня никогда не совращали
взрослые, это я подростком совращал их, в качестве воспламеняющего предмета. Ко
мне рано пришло свойственное каждому ребенку ощущение себя эротическим
объектом. Но меня никогда не арестовывали за совращение взрослых".
Однако даже в самом безобидном варианте,
когда нет ни нарушения закона, ни насилия, ни общественного скандала,
сексуальная близость между взрослым и подростком остается в глазах общества
проблематичной. Идеологи "бойлаверов" говорят, что общество не имеет
морального права блокировать сексуальные потребности подростка. Но отношения
подростка и взрослого неравны. Часто взрослый гомосексуал просто манипулирует
подростком, разжигает его сексуальные чувства, снабжает эротическими
материалами, чтобы в конечном счете овладеть им. Нередко имеет место и прямая
покупка или изнасилование. Родители и общество не могут относиться к этому
безразлично.
Субъективная ретроспективная оценка
раннего гомосексуального опыта зависит главным образом от сексуальной
ориентации мальчика и от обстоятельств, при которых это произошло.
"Голубые" подростки оценивают это событие, если все случилось по
обоюдному согласию, без обмана и насилия, в основном положительно, видя в нем
этап собственного становления. Напротив, многие гетеросексуальные подростки,
даже если они получали от сексуальных контактов с мужчинами удовольствие,
считают их лишь платой за внимание и подарки (очень часто так оно и есть). По
мере взросления, юноши начинают стыдиться этого опыта и считают, что ими
злоупотребили. Любопытно, что это касается только отношений со взрослыми,
гомосексуальные игры и контакты со сверстниками такой переоценке обычно не
подвергаются, их просто прекращают.
Поэтому настороженное отношение общества
к связям между подростками и взрослыми, в любом сочетании полов, и ограничение
их легальным возрастом согласия, равно как и запрет детской проституции и
порнографии, социально и морально оправданы. Ребенок имеет право на
сексуальность, но тем более - на защиту от посягательств, смысла которых он
подчас не осознает.
Кроме юридических проблем, есть проблемы
психологические. В отношениях между мужчиной и женщиной социально-возрастное
неравенство и "обмен" юной красоты и свежести на жизненный опыт и
покровительство считается нормальным, узаконенное неравенство полов как бы
освящает асимметричность и разновозрастность сексуально-эротических отношений.
В однополых отношениях все сложнее.
Для мужчины сознание зависимости от
другого, тем более - младшего мужчины, оскорбительно. Когда его юный любовник
опоздал на 20 минут, Джон Чивер записал в дневнике:
"Одно из неудобств гомосексуальной
любви - что приходится ждать мужчину. Ждать женщину кажется вполне
естественным, это судьба, но ждать своего любовника-мужчину крайне
мучительно".
Не менее двусмысленно положение молодого
человека. Хотя власть над старшим льстит его самолюбию, он не хочет чувствовать
себя "мальчиком" и мстит своему поклоннику капризами и изменами.
Борьба самолюбий вносит в мужские отношения напряженность, для преодоления
которой не существует отработанных культурных механизмов.
В романе Юкио Мисимы "Запрещенные
цвета" 20-летний красавец Юси постоянно демонстрирует свою власть над
сорокалетним богачом Кавадой не только потому, что равнодушен к нему, но и
потому, что это подкрепляет его самоуважение. Когда Кавада с трудом выкроил
время для встречи, Юси заставил его три часа ждать, пока сам без особого
удовольствия играл в бильярд.
У Кавады "к двойной ревности -
ревности мужчины по отношению к легкомысленной женщине и ревности стареющей
женщины к молодой красавице - присоединялось сознание того, что он любит
существо собственного пола. Это чувство бесконечно усиливало унизительность его
любви, которая, будь она обращена на женщину, была бы вполне приемлемой даже
для министра. Ничто не могло ранить мужское самолюбие такого человека, как
Кавада, сильнее, чем унижение от сознания своей любви к мужчине".
Большая возрастная разница осложняет не
только ухаживание, но и поддержание партнерских отношений. Мужчина, независимо
от его сексуальной ориентации, большей частью женится или обзаводится
постоянным партнером потому, что хочет постоянства и стабильности. Женщин,
ориентированных на семью и детей, это вполне устраивает. Юноше, молодому
мужчине хочется не столько постоянства, сколько новизны и приключений.
"Я его не понимал. Я хотел семейной
жизни и мерил его по себе а он хотел выступать в компаниях и пленять других и
совсем не хотел затворяться от мира. Он хотел чтобы новые и новые желали его
пока в него еще можно было влюбляться как в девочку. Мне нужна была жена а ему
поле для игры. А я хотел его замкнуть на себе. А ему еще урвать от жизни пока
еще есть успех и молодость не прошла и избавиться от меня" (Евгений
Харитонов).
Социально-возрастное, имущественное и
образовательное неравенство усугубляется различиями вкусов и интересов. Старший
облекает свою любовь к юноше в форму покровительства:
