Книга Кречет, страница 39. Автор книги Жюльетта Бенцони

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Кречет»

Cтраница 39

Глаза Жиля сверкнули.

— Я надеялся что вы скажете: «Особенно мой секретарь!» — сказал он с юношеской пылкостью, что сразу же смягчило холодный взгляд Рошамбо. — Что же касается Америки… то мне кажется, что меня ожидает там нечто важное… Я не знаю хорошенько, что же это может быть, но я знаю, что должен туда отправиться… любой ценой!

— Ну что же, посмотрим! Где вы остановились?

— Э… вообще-то в гостинице «Красный столб».

— Как это?

— Я хочу сказать, что я провел ночь под крышей этой гостиницы, но в действительности я ночевал в карете какого-то полковника, даже имя которого я не знаю!

На этот раз Рошамбо рассмеялся.

— Хорошо придумано! Однако карета полковника, как бы хороша она ни была, не кажется мне подходящим приютом моему секретарю! Отнесите свой багаж в гостиницу «Белый адмирал» на бульваре Дажо, где квартирую я сам, там вы и поселитесь. Устраивайтесь в гостинице, а в два часа пополудни явитесь ко мне на борт «Герцога Бургундского», и мы начнем работать… До свидания, сударь!

Секунду спустя Жиль, еще не верящий своему везению, стоял на верхней площадке главной лестницы. Он был так счастлив, что чувствовал крылья за спиной.

Этому можно было легко поверить, увидав, как он помчался вниз по лестнице, не помня себя от радости, и попал прямо в объятия молодого виконта де Ноайля, который давно уже прохаживался у ее подножия, явно кого-то поджидая.

— Эй, эй! — запротестовал виконт, засмеявшись. — Нельзя ли полегче, черт возьми! Куда это вы так спешите?

Покраснев одновременно от радости и от смущения, ибо он чуть было не сбил с ног своего ангела-хранителя, Жиль не без усилий восстановил равновесие и поклонился.

— Ах, господин виконт! — вскричал он. — Тысяча извинений! Я вас не заметил.

— Легко верю! Вы ничего не замечали вокруг!

Вы бросились в атаку, как татары из войск маршала Саксонского в битве при Фонтенуа. Похоже, что ваши дела идут неплохо…

— Дела просто великолепны! И все благодаря вам! Ах, господин виконт, как я вам обязан! Как я вам благодарен! Я принят секретарем к графу Рошамбо! И мне даже дали комнату в гостинице!

— Я очень рад! Только не нужно преувеличивать мои заслуги: я всего лишь подсказал ваше имя, не более. Если вас приняли на службу, то потому только, что вы выказали себя достойным занять этот пост и сумели понравиться. Я очень этому рад! Ну что ж, будем драться с англичанами вместе! Я думаю, что в сражениях вы найдете немало возможностей переменить ваше положение…

— Всей душой надеюсь на это! Но… прошу вас в довершение ваших благодеяний ответить мне на один вопрос…

Ноайль рассмеялся.

— О! Мои благодеяния! Вы делаете мне слишком много чести. Я не такой уж добряк, молодой человек! Я бываю злым, даже очень злым, если на меня находит такой стих. Тем не менее задавайте ваш вопрос…

Жиль посмотрел прямо в глаза виконту.

— Почему вы помогли мне? — спросил он в упор. — То, как мы познакомились, вовсе не свидетельствует в мою пользу: я украл коня вашего друга… К тому же я вам не ровня, у меня нет никакого титула… Я не вашего круга, а мое положение…

— Положение можно обрести, — ответил Ноайль самым серьезным тоном. — В наш круг можно вступить… Что же касается титула, то я умею судить о людях и полагаю, что делаю это весьма успешно. Я нахожу, что вам не хватает очень немногого, меньше, чем вы думаете сами, и что вы сделаете честь моему суждению о вас. А затем…

— Что?

— Ладно уж, скажу! Вы выказали чувство такого трогательного обожания к нашему доброму Лафайету, что я захотел немедленно доставить к нему столь пылкого поклонника. У него их не так уж и много, знаете ли, и я впервые встречаю человека, который высказывается с такой непосредственностью. Черт возьми! Парень сбежал из коллежа и украл лошадь, чтобы присоединиться к нему! Жильбер будет в восторге!

Будучи честным от природы. Жиль собрался было возразить Ноайлю, поскольку, в сущности, во всей этой истории роль, сыгранная Лафайетом, не была самой главной, но сдержался. К тому же его поразило, что виконт называет героя по имени.

— Вы называете его просто Жильбер? — с уважением сказал Жиль, поскольку для него имя Ноайля ничего не означало. — Вы его так близко знаете?

Виконт рассмеялся.

— Сразу видно, что вы только что из провинции! Дорогой мой, он — мой свояк, мы женаты на сестрах, на дочерях моего дяди д'Эйена! Но я с горечью замечаю, — добавил он с комичной гримасой, — что мои скромные заслуги не так известны среди молодых людей Бретани, как его подвиги! Вы грезите о его славе, но вам ведь совершенно неизвестно то обстоятельство, что пока он обхаживал инсургентов, я уже дрался в Гренаде под началом д'Эстена! О, слава — весьма капризная любовница! Правда, я был там не один…

Жиль был потрясен: его спаситель был вдобавок еще и герой!

— Вы там были? О, господин виконт, я больше не расстанусь с вами! Я буду следовать за вами по пятам, пока вы мне не расскажете обо всем, что там пережили. Сейчас я…

— Сейчас вы отправитесь прямо туда, куда послал вас ваш начальник! — отрезал Ноайль и похлопал юного энтузиаста по плечу. — Наш генерал — человек очень пунктуальный, он одинаково не любит как чересчур пылкое воображение, так и опоздания. Что же до моих приключений, то впереди длинные дни плавания, так что для рассказов у нас еще будет время! Теперь идите… Пока мы не выйдем в море, у вас будет не очень-то много времени для досуга. Генерал хочет отплыть через два дня, но хорошо если мы сможем поднять якоря хотя бы через двенадцать.

Очень скоро Жиль обнаружил, что Ноайль ничего не преувеличил и что его ожидал тяжкий труд, а не просто ведение переписки главнокомандующего. Он вставал с восходом солнца и должен был делить свое время между Рошамбо, сновавшим, подобно челноку, от кораблей до слишком тесных казарм, где уже едва помещались все прибывающие войска, и интендантом армии г-ном де Тарле, которому приходилось быть одновременно повсюду, поскольку он занимался в Ваннском порту приготовлением всего необходимого для ведения боевых действий. Принимая во внимание важность этой задачи, генерал частенько «одалживал» ему своего расторопного и весьма смышленого секретаря.

В своем наивном простодушии Жиль воображал, что отплытие армии на войну должно представлять собою зрелище исключительной красоты: люди в новехоньких мундирах, с блистающим оружием, садятся на корабли, прекрасные, как сказочные замки, корабли поднимают паруса и отплывают навстречу славе в сиянии солнца и сопровождаемые звоном колоколов… Однако он скоро обнаружил, что, для того чтобы наступила эта чудесная минута, нужно безо всякого геройства заниматься долгим и тяжким трудом, не приносящим совершенно никакой славы, среди мешков с мукой и мучной пыли, в спертом воздухе складов, где надо было защищать от крыс штуки сукна и бочонки с соленой свининой. Он обнаружил, что эскадра была чем-то вроде многоглавого дракона, брюхо которого без конца поглощало провиант и снаряжение, не говоря уж о самых разнообразных вещах, начиная с вина для мессы и кончая коровами и клетками для перевозки птицы. Жиль не превратился в разодетого пажа какого-нибудь надменного рыцаря, полностью незнакомого с низменными потребностями земной жизни, нет, он стал чем-то вроде поваренка на кухне Гаргантюа.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация