— Ну, с тобой не соскучишься. Какого черта ты тут делала?
— Смотрела на твои фрески.
— Зачем?
— Давно пора ими заняться.
— И надо было это делать здесь и сейчас? спросил он, в одинаковой степени изумленный и раздраженный. — Нет.., постой.., это потом. Тебе нужен доктор.
— Я отделалась лишь парой ушибов. Но не отказалась бы от воды.
— Сейчас принесу тебе воды из колонки. Роза, останься с ней. Не разрешай ей вставать.
Он вышел из комнаты, а девочка сразу же подошла к кровати, словно заступила на пост.
— Все нормально, — сказала Джулия. — Я никуда не убегу.
— Это хорошо, ведь дядя Винченцо говорит, что вы не должны этого делать.
— А люди всегда делают так, как говорит дядя Винченцо?
Роза подумала над этим.
— Иногда.
— А ты?
Роза с серьезным видом покачала головой.
Джулии почудилось, будто в глазах девочки мелькнула озорная искорка.
— Ведь вы — та леди, с которой я познакомилась вчера?
Джулия кивнула.
— А почему вы здесь?
— Я — реставратор картин.
— Это то же самое, что и художник?
— Нет. Я просто ухаживаю за картинами других людей.
— Вы делаете эту работу для дяди Винченцо?
— Честно говоря, я не предупреждала его, что приду сюда. Боюсь, у меня просто очень любопытный нос.
Это признание, похоже, нашло у девочки отклик.
— Ну да, так бывает, когда смотришь книгу с картинками и не можешь остановиться, а все перелистываешь и перелистываешь страницы.
— Точно, — согласилась Джулия. — Картинки такие красивые, что, сколько ни смотри, все мало.
— И так хочется рисовать такие же! — мечтательно сказала Роза. — Но не получается…
Джулия подняла голову и увидела стоявшего в дверях Винченцо. Она не слышала, как он вошел.
Интересно, давно ли он тут стоит.
Роза заговорила взахлеб:
— Дядя, эта леди понимает все о картинках и о том, что на них хочется смотреть, даже если уже пора идти спать.
Винченцо усмехнулся:
— У нас в доме идут непрерывные споры о том, когда ложиться спать.
Он подошел к кровати со стаканом воды и протянул его Джулии, которая со стоном села в постели.
— Спасибо, — выдохнула она, неловко протянув руку за стаканом.
Но Роза была тут как тут. Она быстро взобралась на кровать, надежно взяла стакан и велела Винченцо поддерживать Джулию в сидячем положении. Он просунул руки ей под плечи, а девочка поднесла стакан к ее губам.
— Дай мне, пожалуйста, твой платок, дядя.
Винченцо вручил Розе чистый носовой платок, и девочка промокнула кровь на лбу Джулии. На ее личике было выражение сосредоточенности, словно она выполняла самую важную на свете работу.
Прикосновения ее рук были осторожными.
— Ну вот, — серьезно произнесла Роза. — Пока этого достаточно, а потом вас посмотрит доктор.
— Спасибо, — поблагодарила Джулия, когда Винченцо снова уложил ее на куртку, и улыбнулась Розе. — Ты мне очень помогла.
— Когда вырасту, буду работать медсестрой, сказала ей девочка. — А может быть, реставратором картин. Если успею прочитать все книги. Но это трудно, потому что Джемма каждый раз велит мне выключать свет и засыпать.
— Я тоже всегда попадала в неприятности по той же причине. Моя мама никак не могла понять, что для меня книга по искусству так же увлекательна, как для других остросюжетный детектив.
— И что вы делали? спросила Роза.
Джулия подалась вперед и сказала заговорщическим шепотом:
— Я стала брать книги меньшего размера и прятала их под одеялом.
Роза лишь ахнула. В ее глазах застыло восхищение.
— А теперь нельзя ли мне узнать, что ты здесь делаешь? — спросил Винченцо. — Почему ты ничего не сказала мне, а пришла сюда одна и полезла наверх таким рискованным способом?
— Я сделала это импульсивно, чтобы занять голову чем-то другим вместо мыслей о.., ну, о том, о чем мне не хочется думать.
Боковым зрением она увидела, что Роза вдруг замерла и насторожилась.
— Наверное, у тебя есть масса такого, о чем тебе не хочется думать, — обратилась Джулия к девочке.
Роза кивнула.
— Но все равно думается, — посетовала она.
— Я знаю. Чем больше стараешься об этом не думать, тем больше думаешь, пока неприятная мысль не превращается в огромный камень, навалившийся на тебя. И ты никак не можешь из-под него выбраться.
На этот раз Роза не кивнула, но в глазах у нее вспыхнул какой-то огонек. Девочка продолжала внимательно смотреть на Джулию.
— А сейчас тебя надо отправить обратно домой, объявил Винченцо. — Потом я вызову врача, и никаких возражений. И на работу в ресторан ты пока не выходишь. Будешь отдыхать до праздника Епифании.
— Значит, она может провести праздник с нами, выдохнула Роза. — Пожалуйста, дядя Винченцо!
Джулия задержала дыхание, ожидая, что Винченцо будет искать какой-нибудь предлог для отказа.
— А ты достаточно хорошо будешь себя чувствовать для этого? — спросил он.
— Да, я уверена.
— Вы придете? — воскликнула Роза. — И останетесь с нами на весь день?
Джулия взглянула на Винченцо. Он был очень бледен, но заговорил недрогнувшим голосом:
— Конечно, останешься на весь день. Так что сейчас ты должна отдохнуть как следует, чтобы ничто не помешало тебе побыть нашей гостьей.
— Моей гостьей, — гордо поправила Роза.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
В ночь накануне Епифании шел снег, но к утру он перестал, выглянуло солнце, и Венеция лежала укрытая сверкающим белым одеялом.
— Mio Dio, что это у тебя? — воскликнул зашедший за Джулией Винченцо.
— Подарки для Розы. Это ведь ее день, не так ли? Пьеро говорил мне, что в Италии дети вывешивают чулки сейчас, а не на Рождество.
— Дай-ка я помогу тебе. Совсем ни к чему было нагружаться, словно ослик.
— Шесть пропущенных дней рождения. Шесть пропущенных рождественских праздников. Именно столько раз я не могла видеть ее лицо, когда она развертывала подарки.
Они шли, ступая по снежному ковру, и вдруг она спросила:
