Я подивилась наблюдательности и памяти
стоматолога. Надо же, в такую минуту увидеть и запомнить цвет одежды, но вслух
сказала:
– Когда приезжала к вам во второй раз по
вашей просьбе за чемоданчиком Евы, поднялась наверх за хомяками и уронила шарф.
А что, черного хода совсем нет?
– Совсем. Вернее, в доме существует
запасная лестница, но мы давно заложили дверь кирпичами.
У меня закружилась голова. Или я сошла с ума,
или Владимир удивительный врун. Как же так, всего несколько дней назад лично
ходила по грязным ступенькам. И я решила действовать.
– Владимир, мне так нужен шарф! Можно
заеду за ним?
Через два часа я уже стояла перед квартирой на
улице Усиевича. Стоматолог, открывший дверь, выглядел не лучшим образом:
помятые брюки, несвежая рубашка, красные глаза. В квартире стояла такая тишина,
что у меня невольно вырвалось:
– А где Юра?
– Нанял для него новую няню. Сейчас они в
детской. Такая симпатичная особа, весьма профессиональная.
– А Люда как же?
Владимир грустно покачал головой:
– Уволилась, сказала, что ужасно боится
оставаться одна в квартире, а в столовую даже зайти не может.
Он отдал шарф, и я сунула кусок шелка в
карман.
– Где Ева?
– На дополнительных занятиях в лицее.
Дантист продолжал держать меня в холле, не
предлагая пройти в квартиру, а мне очень хотелось попасть на кухню. Помощь
неожиданно пришла в лице незнакомой женщины. Она показалась в противоположном
конце коридора и крикнула:
– Володя, не могу найти, куда Нелли
положила черные туфли.
Врач вздрогнул и сказал:
– Сейчас, минуту, – потом обратился
ко мне: – Даша, проходите, собираем на завтра вещи Нелли.
И он быстрым шагом пошел в спальню. Я
моментально побежала на кухню, распахнула знакомый шкаф и ахнула. Внутри
высились полки, на них тесными рядами стояли банки с мукой и крупами, бутылки
растительного масла, баночки специй. Изловчившись, я раздвинула банки и увидела
стену, заклеенную обоями. Никакой двери не видно и в помине. Вот так штука.
Закрыв шкаф, я присела у стола. Как же это? Где дверь? Вроде до сих пор не
страдала галлюцинациями.
Владимир вошел на кухню.
– Даша, что вы здесь сидите, как
прислуга, пойдемте в столовую, угощу вином.
– Вообще-то, заехала на минутку, только
за шарфом.
– Бокал вина не повредит.
Он провел меня в столовую, усадил в кресло. Из
буфета появилась бутылка «Шато-Кло-д`Этуриель» 45-го года. Надо же, какая
редкость. Насколько помню, урожай 45-го года лучше даже урожая 1928-го. Такое
вино невозможно пить в спешке.
Владимир аккуратно вынул длинную пробку,
испещренную надписями, и ловко разлил жидкость по бокалам. Аромат изумительный,
вкус тоже.
– Роза, – крикнул врач, – Роза,
где же сыр, наконец?
В столовую быстрым шагом вошла симпатичная
шатенка. Красивый синий костюм ловко облегал фигуру. В комнате сразу повеяло
духами Нины Риччи «Воздух времени».
– Это Роза, – сказал
Владимир, – новая няня Юры, моя добрая помощница. Без нее как без рук.
Женщина даже не улыбнулась в ответ. Молча
поставила на стол блюдо с сырами и, взглянув на меня в упор зелеными глазами,
вышла.
Я медленно пила вино, и мысли мешались в
голове. Женщину узнала сразу – это она разговаривала со стоматологом в книжном
магазине. И это ей он обещал скорую смерть Нелли. Но я видела ее и раньше, вот
только где? И потом, что это за странная прислуга такая в дорогом костюме и с
элитарной парфюмерией? К тому же зовет хозяина просто по имени, ведь она сейчас
крикнула в коридоре: «Володя». Даже Ирка, проработавшая у нас три года, не
забывает прибавить при обращении отчество.
Попрощавшись, я двинулась на улицу, но, вместо
того чтобы пойти сразу к машине, обошла дом и попала в маленький квадратный
дворик. Дверь черного хода оказалась незапертой, и лестница привела на третий
этаж.
Я тупо разглядывала абсолютно ровную стену,
без каких-либо признаков двери. Гладкая штукатурка, а поверх голубая краска.
Помещение, очевидно, не так давно красили, потому что стены от первого этажа до
последнего – чистые, сверкающие. Ну и дела. Совершенно не помню, какого цвета
были здесь стены, когда я ходила по лестнице в первый раз. Но то, что они
выглядели удивительно грязными, врезалось в память.
Однако пора собираться домой. Как всегда, ключ
от машины завалился невесть куда, и я стала вытряхивать содержимое на капот.
Нет, Аркадий прав, хоть раз в году следует наводить в сумках порядок. Вот в
этой, например, чего только нет: три носовых платка, сломанная пудреница, одна
перчатка, две расчески, фантики от мятных пастилок, ручка, кошелек, ключи от
машины… А это что за конверт?
Сев в машину, я разглядела письмо: «Нелли
Резниченко лично». А, послание, вынутое из кармана зимнего пальто! Я вытащила
из конверта небольшой листок, на котором явно при помощи лазерного принтера
было напечатано: «Ты опоздала на неделю. Помни о Носороге». Что за чушь? Куда
не успела Нелли и что за Носорог?
Глава 22
Похороны Нелли Резниченко вылились в
торжественное мероприятие. На кладбище собралось безумное количество народа. Но
все они являлись друзьями или пациентами Владимира. В огромной толпе,
завалившей гроб лилиями, только я, да и то с натяжкой, могла считаться подругой
погибшей.
Играла тихая музыка, присутствующие тихонько
перешептывались, обсуждая подробности жуткой смерти Нелли. Но не видно слез,
никто не кидается на гроб, не падает в обморок. Даже Владимир и Ева выглядели
спокойными. Когда гроб опустили в могилу, неожиданно выглянуло солнце. Его
яркие лучи заблестели на памятниках и плитах. Я повернулась к машине. Нелли
Резниченко окончательно покинула мир живых.
Меня нагнала Ева и схватила холодными пальцами
за руку:
– Тетя Даша, вы куда?
– Домой, детка.
– Возьмите меня с собой, ну пожалуйста!
– А что скажет папа?
– Ничего, он на работу едет.
Нет, все-таки Владимир – удивительный человек.
Похоронил жену – и на работу. Мог и поплакать немного, все-таки не морскую
свинку зарыл.
Домой мы вошли в разгар скандала. Со второго
этажа доносился трубный голос Марты Игоревны, визгливый – Коки и меццо –
Соньки. Вручив Еву Маруське, я зашла в гостиную. Наташка смотрела телевизор,
Зайка читала.
– Что там случилось?
