– Ну-ну, малыш, спокойно. Милиция
вплотную занимается делом Розы Седых, и надо кое-что у тебя забрать. Но сначала
давай отправим домой милую подругу.
Я делала вид, что ничего не слышу, и молча
укладывала в короб бесконечные блузки. Никита уставился на Александра
Михайловича:
– Нет уж, не могу даже прикоснуться к
маминым вещам. Пусть Дарья Ивановна сначала все упакует, она обещала.
– Как раз кое-какие вещи и нужны
милиции, – терпеливо пояснил полковник. – А то, что не понадобится,
сам сложу. Даша, поезжай домой, я скоро приеду к вам.
Я бросила скомканное платье на диван.
– Извини, Кит, хотела помочь, но господин
полковник почему-то против.
Парень развел руками. Я подхватила сумочку и
двинулась к двери.
– Погоди-ка, – сказал Александр
Михайлович, – открой сумочку.
– Зачем?
– Вдруг уносишь что-нибудь из того, что
тебе не принадлежит.
Кипя от возмущения, я швырнула ему сумку.
Полковник порылся в отделениях и с поклоном вернул ридикюль.
– Не сочти за обиду, – елейно запел
милиционер, – но хочется еще и карманы проверить.
– В этом костюме нет карманов, –
холодно заявила я, – может, раздеться догола? В лифчик заглянуть не
желаешь?
Александр Михайлович протестующе поднял руки.
Я вышла на лестничную клетку, хлопнула дверью и громко простучала каблуками по
ступенькам. Потом на цыпочках вернулась назад и приложила ухо к замочной
скважине. В коридоре царила тишина, внезапно дверь резко распахнулась, и голос
Александра Михайловича произнес:
– Потеряла ключи от машины, моя радость?
От неожиданности я чуть не упала в прихожую.
Но потом гордо выпрямилась и пошла на улицу. Полковник довел меня до машины.
– Приеду к ужину, надеюсь на
вкусненькое, – примирительно пробормотал он.
Не говоря ни слова, я захлопнула дверцу и на
второй скорости рванула с места. Закажу сегодня на вечер отварную рыбу с
паровыми овощами. Насколько мне известно, данные блюда толстяк ненавидит!
Отъехав несколько кварталов, достала из-за пазухи вожделенную книжицу и
переложила ее в сумку. Нет, толстячок, ты плохой милиционер, разве можно
отпустить меня, не обыскав до нитки.
Ужин проходил драматически. Приехавший ровно в
восемь вечера полковник с глубоким разочарованием смотрел на огромное блюдо в
центре стола. Кухарка приготовила отварного судака с брюссельской капустой.
– Кому пришла в голову идея подать на
ужин вареные тряпки? – возмущалась Маня, тыча вилкой в разваливающуюся
рыбу.
– Очень полезно для желудка, –
парировала я, пытаясь проглотить скользкий и противный комок капусты.
Ничего, подожду, пока Александр Михайлович
уберется домой, и сделаю себе пару бутербродов с холодной свининой, салатом и
аджикой.
Кока с Темой отсутствовали, Новицкие
пригласили супругов в оперу. Марта Игоревна мрачно восседала за столом, изредка
хватаясь за щеку. Днем Наташка предложила свозить страдалицу к стоматологу, но
вдова ответила отказом и запихнула в рот шестую по счету таблетку анальгина.
Александр Михайлович участливо посмотрел на женщину.
– Как я вас понимаю, зубная боль хуже
всего. Надо срочно обратиться к дантисту. Хотите, посоветую классного
специалиста?
– У нас есть свой, – холодно заявила
я.
После ужина домашние предались тихим радостям.
Вдова уселась смотреть новости. Я постаралась устроиться так, чтобы ненароком
не зацепить глазом экран: вести родного Отечества напоминают хронику боев,
которые ведут умалишенные. Бесконечно обвиняя друг друга в шулерстве, Маня и
Аркадий занялись нардами. Наташка и Зайка вязали что-то голубое и пушистое.
Снап и Банди, угостившись крекерами, мирно играли с очередными котятами
Клеопатры. Картина была уморительной. Маленькие рыжие комочки отчаянно
вскарабкивались на гигантскую морду пита. Банди лежал тихо, изредка, когда
острые коготки котят впивались ему в кожу, пес шумно вздыхал. Снап, приподняв
голову, наблюдал за Хучиком. Мопс пытался влезть в мягкое кресло. Но объемная
филейная часть тянула Федора Ивановича вниз, и он всякий раз падал, как спелая
груша. Понаблюдав минут пять за бесплодными попытками друга, Снап вскочил,
уцепил мопсика за жирные шейные складки и понес приятеля на кухню лакомиться
какао. Я тихонько взглянула на часы: половина десятого. Минут через двадцать
можно притвориться уставшей и скрыться в спальне, где поджидает непрочитанный
дневник Нади.
Раздался телефонный звонок, Наташка схватила
трубку. Александр Михайлович осторожно присел возле меня.
– Сердишься?
– Разве можно сердиться на милиционера за
то, что он ведет себя как милиционер?
– Ты не понимаешь, во что лезешь, –
рассердился полковник. – Подумай, Розу и Кристину убили, хочешь стать
следующим трупом? Убийца жесток и беспощаден, убивает свои жертвы, как мух. Не
лезь не в свое дело, предоставь милиции работать. И скажи, что ты искала в
квартире Седых?
– Ничего, просто хотела помочь бедному
Никите. Мальчик не может даже смотреть на вещи покойной матери.
– Добрая самаритянка, – умилился
Александр Михайлович. – Слишком хорошо тебя знаю, чтобы поверить в
бескорыстные благородные порывы.
Наташка повесила трубку и оповестила:
– Через неделю прилетает Арцеулов.
– Который? – в один голос
поинтересовались Кешка и Зайка.
– Старший. Левчик.
– Господи, зачем? – вырвалось у
меня. – Ну что за напасть с этими гостями?
– Он подписал с издательством договор о
переводе книги современного российского автора. И теперь хочет походить по
магазинам, поискать новинки, – пояснила Наталья.
– Может, сами купим разных книжек и
вышлем ему? – робко предложила Зайка.
– Поздно, – вздохнула
Наташка. – Левчик уже билет купил, и потом, как ты ему скажешь, что
приезжать не стоит? Я не рискую делать подобные заявления.
Оставив домашних горевать по поводу
предстоящего визита, я ускользнула в спальню и, заперев на всякий случай дверь
на ключ, принялась разглядывать добычу.
