Я задумалась. Во-первых, надо проверить
финансовое положение Розы Седых, во-вторых, узнать, что за женщина приходила на
встречу с ней в кафе «Резонанс». Второе показалось легче первого, и я пошла
искать в телефонной книжке адрес.
Кафе оказалось в Марьиной Роще. Маленькая
дешевая забегаловка, битком набитая галдевшими подростками. Шум стоял адский,
ревел музыкальный автомат, в воздухе плыл характерный сладкий запах: кто-то
курил косячок с травкой. На столиках, покрытых липкими клеенками, громоздились
рюмки с дешевым вином. В углу у окна сидел на полу парнишка в грязных джинсах и
меланхолично играл на флейте. Перед ним, изображая змею, извивалась девчонка
лет четырнадцати. Я в своем белом пальто и модной шляпке выглядела в этой
обстановке, как кусок стекла в масле.
Меланхоличная барменша, по виду чуть старше
посетителей, равнодушно протирала бокалы. Я бодрым шагом подобралась к стойке и
радостным голосом произнесла:
– Московское радиовещание, –
вытащила удостоверение и бросила его между стаканами.
– Ну?.. – вяло отреагировала
собеседница.
– Проводим конкурс. Сейчас назову приметы
женщины, если узнаете ее и сможете рассказать, с кем она здесь встречалась,
получите сто долларов.
Пластинка закончилась, автомат замолчал, и мой
голос неожиданно разнесся по всему зальчику.
– А чего, давай, – оживилась снулая
девица.
Я принялась описывать Розу Седых. Барменша
только качала головой.
– Вот черт, не помню. Здесь столько
всяких ходит, целый день толпа!
– А если вспомню, мне дадут сто
долларов? – подал из угла голос флейтист.
– Конечно, – обрадовалась я.
– Видел ее здесь часто. Всегда приходила
первая и садилась там, – парень ткнул пальцем в темный угол возле
туалета, – а уже потом другая являлась. Высокая блондинка, ухоженная,
глаза огромные. Последний раз на ней такое пальто было зеленое и шляпка-таблетка.
Даже знаю, как ее звали.
– Как?
– Нелли.
– Откуда такая точность – и пальто
запомнил, и имя?
– Я художник, – гордо оповестил
парнишка. – Играю тут просто для заработка. Глаз-алмаз. А имя запомнил
потому, что тетки эти чуть не передрались. Неужели не помнишь? – обратился
он к барменше. – Ты еще ей налить отказалась?
Официантка наморщила лоб:
– Точно.
Тут кто-то вновь опустил монетку, и проклятый
автомат начал изрыгать тяжелый рок.
– Послушай, – обратилась я к
парню, – хочешь перекусить?
Он обрадовался, и мы переместились в другое
кафе, где волшебным образом отсутствовали посетители. Пока голодный мальчишка
запихивал в рот яичницу, я закурила, открыла кошелек, достала сто долларов и
положила на стол. Юноша оживился.
– Дам еще столько же, – сказала
я, – если расскажешь все подробности скандала.
Музыкант утер масленые губы, стрельнул
сигарету из пачки и со вкусом принялся рассказывать.
Этих теток он видел в кафе уже целый год,
ровно столько, сколько подрабатывал там, изображая укротителя змей. И свидания
их всегда выглядели одинаково. Сначала приходила шатенка, заказывала кофе и
садилась в темный угол. Минут через десять прибывала блондинка. Молча
устраивалась за столиком. Так они и сидели минуты две-три в абсолютном
молчании. Потом вторая дама уходила, и следом, допив кофе, отбывала первая.
«Факир» заинтересовался странными посетительницами и в следующий раз
пригляделся к женщинам повнимательней. Он увидел, как та, что приходила
позднее, незаметно передавала первой конверт, и, решив, что тетки
приторговывают наркотиками, потерял к ним интерес. В «Резонанс» частенько
заглядывали торговцы «дурью». Но в последний раз случился скандал.
Шатенка, то бишь Роза, как всегда, явилась
первой и прождала целых полчаса, стала нервничать, поглядывала на часы, и тут
пришлепала абсолютно пьяная подруга. Покачиваясь на километровых каблуках, она
доковыляла до столика, плюхнулась на стул и довольно громко осведомилась:
– Поджидаешь, паучиха поганая?
– Прекрати, Нелли, – спокойно
сказала Роза. – Зачем пила?
– Не твое дело, – огрызнулась дама и
громким голосом попросила: – Эй, кто-нибудь, налейте коньяку.
Затем Нелли вытащила из кармана деньги и
бросила их на столик перед спокойно сидевшей Розой.
– На, подавись!
Ассигнации разлетелись по грязной клеенке.
Роза побледнела и тихо произнесла:
– Вот что, пьянь рваная! За то, что
оскорбила меня, придется платить. И не забывай про Носорога, думаешь, муженек
обрадуется, когда я ему правду про аборт расскажу?
Нелли притихла и положила голову на стол. Роза
встала и так же тихо, почти шепотом, закончила:
– Деньги принесешь сюда через неделю.
Причем сумма в два раза больше, чем обычно. Это штраф за хамство. И помни о
Носороге.
С этими словами шантажистка вышла. Госпожа
Резниченко еще посидела какое-то время, затем дрожащими руками собрала
разбросанные доллары и потребовала коньяку в стакане. Но барменша сообщила, что
в кафе коньяк подают только в рюмках. «К тому же, – заявила она, – вы
уже и так перебрали!..» Резниченко стала возмущаться, но тут из задней комнаты
появился вышибала и выставил полупьяную даму на улицу. Больше парнишка не
встречал странных теток.
Он перекусил и побежал в свое кафе, где у
окошка маялась без дела «змея». Я заказала еще кофе. Значит, Роза, работавшая
одно время у гинеколога медсестрой, узнала, что Нелли сделала аборт тайком от
мужа, и принялась выколачивать из бедной бабы деньги. Интересно, сколько
времени длилась эта «дружба». Нет, определенно, следует заглянуть в банковскую
карточку Седых. Вопрос только, как это сделать!
Глава 35
Утром неожиданно позвонил Александр Михайлович
и пожаловался на ужасающую зубную боль.
– Тема не может помочь? Нет никакой
возможности идти к стоматологу.
– Лучше признайся, что боишься
бормашины, – уточнила я.
– Не без этого, – признался
Александр Михайлович. – Поговори с вашим экстрасенсом.
Артем тут же дал согласие помочь, и полковник
приехал на служебной машине с мигалкой. Выглядел Александр Михайлович не лучшим
образом. Кажется, даже похудел.
– Два дня ничего не ем, –
пожаловался он нам, – во рту просто раскаленные гвозди.
