Мало-помалу она убедила себя, что была не права. Убедила, что была эгоистична. Заставила замолчать свой здравый смысл и отправить его в изгнание, хотя он и послал ей мрачный взгляд, предупреждая, что может вернуться.
Пит нанес ей последний удар. Отпущенный в увольнение на пару дней, он решил немного подработать в гараже у ее отца. Джо был рад этому. С того времени, как ушел Марк, он работал один, и ему нужна была помощь.
— Пит хороший механик, — сказал он, когда Ди пришла вечером домой. — И я предложил ему остаться с нами на ужин, чтобы ты могла поговорить с ним о Марке.
Обрадованная, Ди поспешила к Питу в гараж. Он как раз закончил работу и наводил там порядок.
— A y тебя нет для меня письма? — спросила она. — Или записки?
Он казался смущенным.
— Я не так уж часто его вижу, этого твоего Марка… И вообще, пошли в дом. Я обещал твоему отцу не задерживать ужин.
— Ну, тогда просто расскажи, как вы там? Как Марк?
— Да что тут рассказывать! Он на самом верху, а я в самом низу. Мы не разговариваем.
Она помолчала. Потом спросила:
— Что там такое, что ты не хочешь мне говорить, Пит?
— Послушай… это все ерунда…
— Продолжай.
— Они все там валяют дурака, когда нечего делать, а Мейзи всегда под рукой. Это ничего не значит, только в этот раз он вернулся слишком поздно, и начальство устроило всем нам разнос.
— Это было в прошлые выходные? — осторожно спросила она.
— Да.
Ди выжала из себя улыбку:
— Спасибо, Пит. Не стоит об этом беспокоиться… И не стоит говорить об этом моим родителям.
Пит не был слишком чувствителен, но выражение ее лица встревожило его. Так могла бы выглядеть женщина, которая за пять секунд постарела на пять лет.
Глава 9
Было не просто договориться о встрече, но Ди все устроила. Она выбрала другое кафе возле летного поля, не то, где они встречались раньше.
Когда появился Марк, она наклонила голову и наградила его легкой улыбкой:
— Я рада, что ты смог найти для меня время.
— Сама знаешь, мое начальство…
— Я имею в виду Мейзи.
Только сейчас ей стало ясно, как отчаянно она надеялась, что он опровергнет это, но его растерянное лицо разрушило эту надежду.
— Как… ты об этом узнала, черт возьми?
— О, ты известен не только своими боевыми подвигами.
— Послушай… — торопливо заговорил Марк, — это ничего не значит. Не надо делать из мухи слона. Все дело в том, что мы выпили, ну а потом…
— Ну а потом пришла Мейзи… Что ж, такие вещи случаются, я знаю. Это не важно.
Он изумленно уставился на нее:
— Не важно? Ты… действительно так думаешь?
— Это не важно потому, что, наконец, привело нас к той финальной черте, к которой мы шли с самого начала.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Давай говорить прямо. Ведь никакой настоящей помолвки у нас никогда не было, верно? Ты сделал мне предложение, только чтобы успокоить мою мать. По той же причине я согласилась. Что еще нам оставалось делать в таком положении? Ну а потом все это так и повисло. Но, может, теперь, наконец, настало время сказать правду?
— Какую правду?
— Что ты хотел жениться на мне не больше, чем я…
— Чем ты хотела выйти за меня?
— Да. Это был просто вынужденный шаг. Тебе хотелось только одного — избежать скандала.
Он побледнел:
— Хочешь сказать, что я не смог бы пройти через это?
— Пройти через это, — повторила она, словно эхо. — Этим, собственно, все сказано. Ты можешь делать только то, что требует от тебя усилия. Ты мог бы сделать усилие и стать хорошим мужем. Но ты не мог бы быть хорошим мужем, потому что твое сердце не лежит к этому, а мне не нужен мужчина, которому придется все время заставлять себя изображать мужа. — Она замолчала. Потом подняла левую руку и сняла с пальца кольцо. — Я всегда знала, что ты не любишь меня. Во всяком случае, не так, чтобы жениться. Поэтому нам лучше сейчас все закончить.
— Ты… бросаешь меня? — спросил он, не веря.
— Это все, что тебя беспокоит?! — воскликнула она с неожиданной злостью. — Ты боишься, что люди узнают, что это я разорвала помолвку? Не волнуйся! Теперь все по-другому. Ты герой, и все девчонки выстроятся за тобой в очередь. Через пару дней ты забудешь о моем существовании.
Он ошеломленно смотрел на нее:
— Я не знал, что ты можешь быть так жестока.
— Я не жестока. Я просто трезво смотрю на жизнь. Ты найдешь себе другую девушку, как ты и сделал в прошлый раз. Наш брак был бы катастрофой. Вот! — Она придвинула к нему кольцо. — Забирай.
Не отводя глаз от ее лица, он взял кольцо.
— Ну, если это то, чего ты хочешь…
— Чего я хочу… Я никогда не могла сказать тебе, чего я хочу. У меня не было такой возможности.
— А теперь никогда и не будет, — сказал он, глядя на тоненькое колечко на своей ладони.
— Марк, я поступила правильно. Теперь ты свободен.
— Свободен… — пробормотал он. — Свободен…
Наклонившись через стол, она быстро поцеловала его в щеку:
— Прощай. Береги себя.
Когда она закрывала за собой дверь, его глаза по-прежнему были прикованы к кольцу на ладони. Ди даже не знала, заметил ли он, что она ушла.
После разрыва с Марком Ди, казалось, уже не на что было надеяться, но у нее было слишком много работы, чтобы предаваться невеселым мыслям, — больница была переполнена ранеными.
Но даже теперь бывали моменты, когда она лежала без сна, каждой своей клеточкой желая мужчину, которого потеряла. Было бесполезно говорить себе, что он никогда по-настоящему не любил ее, что у них не было никаких шансов. Где-то в глубине ее горя чей-то голос нашептывал, что она поторопилась, что она могла бы склонить его на свою сторону и завоевать его любовь.
Вместо этого она, как всегда, сделала то, что было разумно с точки зрения здравого смысла. И ее сердце было разбито…
От Марка не было никаких вестей. Он не звонил и не писал. Судя по всему, он принял свою отставку как окончательную.
— Ну, как ваш жених? — спросил у нее однажды доктор Ройс.
— Не знаю, — сказала она. — Он мне больше не жених.
Доктор внимательно на нее посмотрел, но ничего не сказал. Тем не менее он по-прежнему был достаточно хорошо осведомлен обо всем, что происходило на этом аэродроме, чтобы время от времени сообщать Ди, что с Марком все в порядке. Иначе бы она о нем вообще ничего не знала.
