– Ложь, не ложь, но одна маленькая птичка
принесла на хвосте интересное сообщение.
И Ленка принялась сыпать невероятной
информацией. Люлю близко дружила с Зиной Громовой, сотрудницей Министерства
просвещения. Как-то раз Зинка гостила у Войцеховских, а тут приехали Петька с
Анной, они как раз только что поженились и ворковали, словно голубки. Зина
взглянула на новобрачную, подняла брови, дождалась, пока молодожены удалились,
и поинтересовалась у Лариски, давно ли Петя знаком с Анной. Люлю точно не
знала. Тогда Зинуля, хихикая, сообщила, что к ней в министерство часто приходил
знойный мексиканец Карлос, все продлял срок аспирантуры. Пару раз он показывал
Зине свои фотографии с разными бабами, без конца хвастаясь победами над
русскими девушками. В одной из любовниц Зинуля узнала Анну.
– Правда? – спросил Петька.
– Вранье, – продолжала твердить
жена, но по ее побледневшему лицу было ясно, что это чистая правда.
– Ой, не могу, – простонала
Диана, – наша ханжа из гулящих!
– Люлю все посмеивалась, когда Анна
заводила разговоры о порядочных женщинах, – неслась, закусив удила,
Ленка, – но ничего не рассказывала. Нравится этой дуре невинность
изображать – пожалуйста. Хотя очень смешно.
– Вы ничего не поняли, – попробовала
отбиться Анна, – нас с Карлосом никогда, никогда не связывали любовные
отношения. Он мексиканец, человек, остро чувствующий, романтический, тонкий…
– И поэтому ты от него к Томазгену сбежала? –
выпалила Лена.
– К кому, к кому? – заинтересовался
Степка. – К Бромгексену?
– К Томазгену, – спокойно объяснила
Лена, – к эфиопу, он тоже, как и Карлос, в Университете дружбы народов
учился, на медицинском.
Все замолчали, пребывая в некотором шоке.
– Во, блин, дает! – не выдержала
Диана. – Эфиоп! Это что, негр?
– Точно, – пояснила Лена, –
правда, с Томазгеном Анька недолго прокрутилась, ее Сяо Цзы отбил.
– Просто фестиваль молодежи и
студентов! – восхитился Кирилл. – Ну и Анька, какой успех! Сплошные иностранцы
в постели!
– И ты, – неожиданно взорвался
Петька, – ты не подпускала меня к себе целую неделю после свадьбы? Все
ныла, что боишься, потом рыдала три дня и называла животным? А я, дурак, верил,
берег невинную девушку!
Анна побледнела до синевы и стала оглядываться
по сторонам:
– Они никогда не были моими любовниками.
Просто ухаживали – театр, кино, рестораны. У всех девушек такое бывает, мало
ли, что там Лариска выдумывала. Я шла под венец чистой девушкой.
– Это уж точно, – встряла
Диана, – догадалась помыться перед загсом.
Анна рухнула на диван и вытащила из кармана
большой, почти мужской носовой платок.
– Тебе, Лена, стыдно повторять всякие
сплетни. Лариса, хотя о покойных плохо не говорят, не прочь была
пошантажировать кого угодно. Всякое вранье собирала. Ты еще совсем молодая,
нехорошо так жизнь начинать, мы были…
Ленка махнула рукой:
– Только не начинай опять про скромность
и невинность. Карлос показывал Зинке твои письма со страстными признаниями,
хвастун. Одно из посланий Зинуля утащила и отдала Ларке, чтобы та знала, кого в
родственниках имеет. Хочешь, принесу? Мне Лариска говорила, где оно лежит!
Анна внезапно посерела и стала хватать ртом
воздух. Кирилл подал ей стакан воды. Не хотела бы я очутиться на ее месте. Так
опозориться, да еще при всех. Петька встал и, не проронив ни слова, вышел из
гостиной, жена бросилась вслед за ним.
Серж укоризненно поглядел на любовницу:
– Леночка, не надо было так резко…
Лена закивала головой:
– Ничего, в следующий раз подумает,
прежде чем обзываться.
– У тебя правда есть письма
Карлоса? – не выдержала я.
– Нет, – покачала головой
Лена, – конечно, нет. Просто знаю, что Анька, дура, обязательно сочиняла
какие-нибудь сладкие записочки. Пусть думает, что у меня имеются доказательства
ее бурно проведенной молодости. И вообще, она первая начала, и еще надоело
выслушивать постоянные намеки на мое легкомысленное поведение и восхищаться ее
безупречной репутацией образцовой жены.
– Давайте ужинать, – вздохнул
Степан.
Но мне совершенно расхотелось есть. Сославшись
на нездоровье, я пошла собирать сумку. Захотелось побыстрей убраться из
гадюшника.
Глава 12
В среду позвонила госпожа Селезнева и
сообщила, что Серж ждет пациентку. Продиктованный адрес меня удивил –
Ленинградский проспект. Может, там просто кабинет?
Необходимо было придумать какую-нибудь
болячку. Мы перебрали многие и остановились на мигрени. Вполне безобидная
штука, не рак и даже не аллергия. Ольга отправилась к Радову, а я решила
заняться Леной и опять поехала на Полянку.
В отделе аспирантуры просматривала папки
толстая девица с мрачным лицом. На мой вопрос, где можно найти аспирантку
Ковалеву, она пожала плечами и без всякого энтузиазма сообщила:
– Прописана в общежитии, здесь рядом, а
где на самом деле живет – не знаю.
Я пошла в общежитие, расположенное в соседнем
здании. На вахте дремала старушка, настоящий божий одуванчик, она даже не
пошевелилась при моем появлении. Длинный коридор явно нуждался в ремонте –
пятна протечек на потолке, облупившиеся стены, потертый линолеум. Убого и
грязновато. В первой комнате никого не было, четыре кровати и груда
разбросанных мужских шмоток. Во второй встрепанная девица в тренировочном
костюме поинтересовалась:
– Ковалева? Не помню! Какой курс?
– Она аспирантка.
– А, – протянула студентка, –
тогда идите на пятый этаж, здесь первокурсники.
Пришлось наверх лезть по бесконечной лестнице,
лифта здесь не существовало. Преодолев пролеты и задыхаясь, как выброшенная на
берег рыба, я снова оказалась в длинном коридоре. Но здесь было чище и уютней,
на полу подобие дорожки – неслыханная роскошь! Койку Ленки я нашла в седьмой
комнате. Аккуратно застелена, подушка без наволочки, на тумбочке никаких вещей
– впрочем, я и так знала, что девушка здесь не живет.
