Ждать столько времени, чтобы проверить
догадку? Ну уж нет! И я завела «Пежо». Погода не мокрая, быстро доеду. Но не
успела одолеть и полдороги, как в районе багажника застучало, машину повело. Я
вылезла и обнаружила, что спустило заднее колесо. Задача простая для любого
водителя, только не для меня. Нет, теоретически представляю, как и что, а вот
практически просто не справиться с гайками. Придется нанять умельца. По
счастью, неприятность произошла на оживленной улице, вокруг шныряли машины, и я
остановила новенький, сверкающий джип. Передняя дверца распахнулась, высунулся
парень, ровесник Аркадия. Почти бритый череп, шея как у пита Банди, кожаная
куртка и золотая печатка на пальце.
– Слышишь, мамань, – обратился он ко
мне, – сколько?
Вот уж не думала, что такие ребятки польстятся
на копеечный заработок.
– Двести рублей.
Парнишка хохотнул.
– Они у тебя за такую цену что,
резиновые?
Я обозлилась:
– Нет, деревянные и квадратные!
Браток так и покатился со смеху.
– Ну, маманька, ну, юмористка, показывай
товар!
– Сзади.
Парень вылез из джипа, я ткнула пальцем в
колесо:
– Вот!
Секунду он смотрел на спустившую шину, потом
принялся всхлипывать от смеха:
– Ой, умора, вот парням расскажу,
сдохнут. Ой, колесо!
Я не выдержала:
– Прекрати ржать как сивый мерин. Или
меняй, или уезжай. И вообще, чего здесь смешного?
Кожаный утерся платком и сказал:
– Мамаша, ты погляди, где находишься. На
самом бойком месте.
Я огляделась. Вокруг группками и поодиночке
тусовались девицы весьма специфического вида. Многие стояли, прямо как я,
опершись на машины.
Луч понимания забрезжил в голове:
– Ты принял меня за проститутку?
Бритоголовый хихикнул:
– Не, мамань, куда тебе. Честно говоря,
подумал, девочек предлагаешь, только цена странная – двести рублей, а тут
колесо.
– Ладно, – обозлилась я окончательно, –
разобрались, теперь отваливай.
– Мамань, мамань, – забурчал
парень, – не кипятись. Давно никто так не смешил. Поменяю колесо, мне это
как два пальца обоссать.
Он скинул куртку, закатал рукава красивого
фирменного пуловера и ловко принялся орудовать баллонным ключом.
– Сколько сейчас стоит девочка? –
поинтересовалась я.
– Уж никак не двести рублей, –
хмыкнул помощник, – долларов сто, как договоришься.
– Хорошо зарабатывают.
– Нет, – сообщил парень, –
девкам едва двадцатка достанется, остальное забирает сутенер.
– И не боишься вот так на улице, а вдруг
СПИД?
Браток вздохнул:
– Все равно скоро подстрелят, так и так
сдохну. Да шучу, шучу, – продолжил он, заметив мое вытянувшееся
лицо. – Была постоянная баба, два раза в неделю вызывал, через агентство.
Так на иглу села и тапки отбросила. Жаль, красивая телка – Клитемнестра.
– Кто? – поразилась я.
– Клитемнестра. Называлась так, врала,
конечно, кто такое имя ребенку даст. Да девки любят повыпендриваться, вот и
выдумывают невесть что, кого только не встречал: Аэлиту, Нефертити, Суламифь –
цирк! Ни одной Таньки!
– А эти сколько берут?
– Выездные дороже, зато спокойнее. У моей
всего несколько клиентов и было, сама обзванивала, интересовалась. Дашь ей сто
пятьдесят баксов – и порядок. Она тридцатку доктору, двадцатку шоферу, десятку
диспетчерше, и все равно лучше, чем на улице.
Он выпрямился, порылся в джипе, вытащил
бутылку минералки.
– Слей, мамань, на руки.
Вымывшись, браток сел за руль и,
расхохотавшись, умчался.
Я осталась с раскрытым ртом на дороге. Вот чем
занималась покойная Милочка Котова! А цифры в скобках – нехитрые расчеты – кому
сколько. И, конечно, девушка представлялась клиентам под псевдонимом. Завтра
проверю, а сейчас к Войцеховским.
Уставший Степан встретил меня не очень
любезно. Пропустив мимо ушей его ворчание, я влетела в холл и замерла. Картина
исчезла.
– Степа, – заорала я как
ненормальная, – где «Старуха»?
– На помойку снес, – сообщил
приятель, – надоела докука, падает и падает.
– Как только дотащил такую тяжесть один, –
пробормотала я, снова натягивая куртку.
– Из рамы вырезал, трубочкой скатал и
двумя пальцами унес, – поделился Степа.
– Быстро говори, где бачки.
Ничего не понимающий Войцеховский ткнул рукой
в сторону улицы.
Я полетела к мусорникам. Железные контейнеры,
переполненные отходами, выглядели отвратительно и пахли соответственно.
Пакеты из-под сока, молока, консервные банки,
обрывки полетели в разные стороны. Жаль, что наши люди не упаковывают мусор в
мешки. На втором бачке по спине у меня потек пот, шапка съехала на затылок,
куртка украсилась жирными пятнами.
«Старуха» нашлась на самом дне, слегка
помятая, но целая. Я торжественно втащила ее в дом и кинула на стол.
– Зачем эту грязь приволокла? –
окончательно обозлился Степка.
– Пойди принеси из моей машины книгу
«Великие художники», – велела я и стала разворачивать полотно. Так и есть,
в левом нижнем углу еле разборчивая подпись и цифра 1661.
Вернулся Степка с книгой в руках. Я без слов
раскрыла справочник на нужной странице и ткнула Войцеховскому под нос. Минут
пять он переваривал информацию, потом заорал как ненормальный:
– Мама, Петька, Анька, сюда!
Прибежали домашние в разной степени одетости,
вкатилась Фрида. Здесь же оказались и Кирилл с Дианой. Все уставились на
«Старуху».
– Ну и вонища, – поморщилась Диана.
– Деньги не пахнут! – рявкнул
Степка, выкладывая справочник.
Следующие пятнадцать минут все охали и
хватались за голову.
