Парень суетливо раскрыл дверь, и я увидела
гостиную, кошмарней которой не встречала. Кругом позолоченная бронза. На стене
невероятные пейзажи из числа тех, что продаются на метры, зато в дорогущих
рамах красного дерева. Кресла на львиных лапах, в стенке теснится разноцветный
хрусталь, на журнальном столике полуголая мраморная Афродита. С потолка свисает
помпезная люстра, килограмм этак на пятьдесят. Довершала картину огромная, почти
ростом с хозяина, сидящая фарфоровая собака породы далматин. Такие ужасающие
фигуры я видела в ГУМе и удивлялась: неужели их покупают?
Парнишка рухнул в кресло, стилизованное под
«чиппендейл», и робко осведомился:
– Кто такая Котова?
Я устроилась на кожаном диване цвета топленого
масла и ответила:
– Антуанетта – псевдоним. В миру даму
звали Мила Котова.
– Понятия не имел, – горячо заверил
ловелас. – Когда бабу вызвал, она Антуанеттой представилась, а мне
плевать.
– Долго вы с ней, так сказать,
сотрудничали?
– Год или около того.
– Сколько Котова брала за визит?
– Сто пятьдесят долларов.
– Не дороговато ли? – осведомилась
я.
– Мне – нет, – горделиво ответил
парень, – получаю хорошо.
– Теперь расскажите, от какой фирмы
работала Котова?
– Знать не знаю, – горячился
клиент, – по телефону через диспетчершу вызывал.
– Давай телефон!
Деморализованная жертва взяла с письменного
стола электронную записную книжку и принялась тыкать тонким, как спичка,
пальцем в кнопки. Ручонка дрожала, и телефон не желал появляться в окошечке.
– Не дергайся, – успокоила я
его, – ищи спокойно, подожду, сразу стрелять не стану.
Парень посерел и задрожал еще сильнее. Ну
совсем шуток не понимает, бывают же люди без юмора! Наконец нужный номерок отыскался.
Я сунула бумажку в карман и с чувством легкого раскаяния увидела, что под моими
сапогами на белом ковре расплывается грязная лужа. Ну не снимать же обувь! Вы
когда-нибудь видели, чтобы милиционер или врач из районной поликлиники, входя в
дом, переобувался в тапки?
В машине я схватилась за телефон и напугала
ответившую старушку счетом за переговоры с Америкой. Растерянная бабка сообщила
адрес, оказалось совсем рядом, чуть ли не соседний дом.
Из-за двери нестерпимо несло кошачьей мочой.
– Иду, иду, – раздалось за дверью, и
меня, ни о чем не спрашивая, провели в квартиру.
– Не боитесь, вдруг ограбят? –
спросила я, оказавшись в комнате.
– Красть-то у меня что? – улыбнулась
бабулька. – Только Барсика, а он как тигр, и кусается, и царапается. Если
насильник какой придет, плюнет, молодую искать отправится. А ты, милая, откуда,
из собеса или поликлиники? Не припоминаю что-то.
Жалко пугать бабку, но ведь иначе ничего не
расскажет.
– Из налоговой инспекции. На вашем
телефоне от фирмы работает диспетчер, а это незаконно.
Бабушка всплеснула руками:
– Доченька, а как выжить? Пенсия триста
рублей, только на лекарства. Вот черт и попутал, взялась подрабатывать. Мне
теперь штраф платить?
– Нет, нет, – успокоила я ее, –
штраф станет платить ваш хозяин, а вам, наоборот, положена премия в пятьсот
рублей, если сообщите адрес фирмы-работодателя.
Бабуся обрадованно понеслась к буфету,
вытащила древнюю записную книжку и сообщила:
– Пишите, клуб «Бабочка».
– Послушайте, – не удержалась
я, – вы хоть знаете, чем этот клуб занимается?
– И не говори, дорогая, – произнесла
пожилая женщина, – на старости лет к прошмандовкам нанялась. Нищета
проклятая.
– Все девушки связаны с фирмой?
– Нет, – потупилась бабуля и
пустилась в объяснения.
Суть ее работы была проста. Телефон печатали в
газетах «Из рук в руки», «Мегаполис», «Мистер Икс» и других. От диспетчерши
требовалось записать номер потенциального клиента, сообщить ему вилку цен и
попросить подождать. Потом она звонила в «Бабочку», и дальнейшее ее не
волновало. Старушка получала сдельную оплату, поэтому уже по собственной
инициативе оклеила весь район объявлениями. К делу подключились
подружки-пенсионерки, храбро рекламирующие разнообразные массажные услуги среди
внуков и внучек.
Как-то раз к диспетчерше пришла расфуфыренная
девица и предложила сделку. Она дает бабкин телефон своим личным клиентам и
платит старушке процент. Пенсионерка тут же согласилась. На сегодняшний день
она работала на «Бабочку» и еще на пятерых проституток. Очевидно, диспетчерше
хватало не только на хлеб с молоком, но и на котлеты.
Я поехала домой, пытаясь вспомнить, откуда
знаю название «Бабочка». Дома Маруся с безумным криком носилась вокруг
зависшего компьютера.
– Что делать? – кинулась она ко мне.
– Выключи и снова включи.
Дочь повиновалась и заорала:
– Пошел грузиться!
Я поднялась в спальню и вытянулась на диване.
Требовалось пошевелить мозгами. Но тут в дверь постучали, и вошла Оля с
непривычно бледным лицом.
– Мне нужен твой совет, – с порога
завела она, – случилось ужасное несчастье.
Я зевнула во весь рот. В такую мерзкую погоду
жутко хочется спать.
– Что произошло? Собачек разбила, с Кешей
поругалась или незачет получила?
Но Зайка продолжала хмуриться:
– Говорю, ужасное несчастье, просто не
знаю, что делать!
Я усмехнулась про себя: ну что у нее могло
произойти?
– Выкладывай, не томи.
Ольга села на край кресла и спросила:
– Помнишь, как в позапрошлом году, в
Париже, мы с Аркашкой поругались и я убежала на сутки из дома?
