Но я была неумолима. Без ребенка директор мне
не поверит, а очень нужно расспросить его о Рае Лисицыной. Попрепиравшись минут
десять, мы пришли к компромиссу: Маруська поможет мне, а я разрешаю оставить в
доме йоркширского терьера Маркизу. Навсегда! Честно говоря, не думала, что так
легко отделаюсь. Как-то даже привыкла к Маркизе и не собиралась ее никому
отдавать.
На встречу с директором следовало одеться под
госпожу Саид ибн Рашид и выбрать «прикид» для Маняши. Переворошив шкаф, я
натянула неприлично короткий красный кожаный костюм и навесила на себя кучу
всевозможных украшений: кольца, цепи, браслеты. Маруське велено было напялить
коротенькую фиолетовую кофточку, розовые джинсы и белые сапоги с ботфортами. На
шею надели несуразно огромный золотой медальон.
– Мы выглядим чудовищно, – вздохнула
дочь, – не дай бог знакомых встретим.
Я велела ей замолчать и засунуть в рот жвачку.
– Выдувай время от времени пузыри и ной
противным голосом.
Маня покорно кивнула, чего не сделаешь ради
Маркизы.
В семь пятнадцать мы ворвались в холл Дома
актера. Зря Маруська комплексовала. Там все были одеты похлеще нас, и украшения
так и звенели. Я обвела глазами холл.
– Госпожа Рашид? – раздался приятный
мужской голос.
За спиной стоял чудовищно толстый парень.
Длинные нечесаные волосы свисали до плеч. Черные кожаные брюки, такая же
жилетка и красная велюровая рубашка. На шее болталось штук пятнадцать цепей
разного размера, несколько браслетов плотно обхватывали жирные запястья. Парень
оглядел нас с Маней и остался доволен. В данный момент мы были с ним, так
сказать, в одном стиле. Однако сразу следовало показать, кто хозяин положения.
Я тихонько подтолкнула Маню. Дочь с видом настоящей кретинки выдула огромный
пузырь, лопнула его и, соскребая липкие лохмотья со щек, занудила:
– Хочу пирожных с кремом, мам, пошли за
пирожными, мам, купи, хочу!
Я облегченно вздохнула, слава богу, на Машку
всегда можно положиться!
Директор глянул на девочку и расплылся в
сальной улыбке:
– Ой, симпомпончик! Пойдемте в кафе, там
и побалакаем.
– Не хочу в кафе, – надулась
Маня, – только в ресторан.
– Душенька, не расстраивайся, мамочка
купит все, что пожелаешь.
С этими словами я ухватила дочь за руку, и мы
отправились в ресторан.
– У детки день рождения, – завела я
разговор, – кошечка обожает Гарика Рахимова и хочет, чтобы он представил
пару песен перед гостями. Народа много не зовет, человек 50–60. Гарик споет,
ансамбль потанцует, музыканты сыграют – часа полтора, не больше.
Директор почесал пористый нос.
– Когда праздник?
– В конце февраля, 26-го числа.
– Отлично, как раз свободный день. Десять
тысяч долларов, и мы ваши.
– Всего-то? – удивилась я. –
Почему так мало? К Зубковым на праздник Элла Ромова приезжала за двадцать
тысяч. Все будут говорить, что мы экономим. Вот не думала, что Гарик такой
дешевый, может, «На-На» позвать?
– Мам, – заканючила Маруська, –
хочу Гарика, раздашь им потом чаевые, вот и будет двадцать тысяч.
– Ладно, ладно, кошечка, все как хочешь!
Тем более у Гарика в ансамбле знакомая пляшет.
– У нас в ансамбле ваша знакомая? –
изумился директор. – Кто такая?
– Ну, не совсем, конечно, знакомая, дочь
нашей кухарки – Рая Лисицына.
– Была такая, – сообщил
парень, – вот уж шалава так шалава. Уволил ее за дурной характер. Звезду
из себя корчила, на репетиции опаздывала, Гарику посмела замечания делать.
Жуткая особа!
– Надо же, – изобразила я
удивление, – а мать вполне прилично работает. И где же Рая сейчас?
– Совсем скатилась, – махнул рукой
директор, – болтали, что устроилась стриптизеркой в «Бабочку». У них это
называется «стриптизерка», а на самом деле – проститутка.
– Ах, как интересно, – защебетала
я, – может, взрослым стриптиз показать? И матери будет приятно, что дочь
пригласили выступить.
– Хочу стриптиз, – запищала
Маруся, – пусть приедет.
– Вот что, милейший, – царственно
сообщила я, – узнайте-ка нам рабочий и домашний телефон Лисицыной.
Директор повертел головой, я вытащила из
сумочки телефон и протянула ему. Через десять минут перед нами лежали
необходимые номера. Мы договорились созвониться в начале февраля и расстались
довольные друг другом.
Домой вернулись около десяти. Машка ринулась
наверх к заветной таблице про нервную систему кролика. Я стала звонить в
«Бабочку». Приятный девичий голос начал перечислять услуги, оказываемые в
салоне.
– Массаж какой хотите: тайский,
европейский, американский?
Кажется, где-то уже слышала подобные фразы.
Прозрение наступило, когда девушка принялась диктовать адрес. Бог мой, ведь я
была в «Бабочке». Именно там заказала тогда стриптизерку для «брата», карточку
с адресом нашла в тайнике у Люлю.
И на «Бабочку» работала бабка-диспетчерша,
через которую получала вызовы покойная Милочка Котова. Все завязывается на
массажном салоне. Жаль, уже засветилась там, хотя можно попытаться еще раз.
Для разгона решила снова позвонить в
«Бабочку». Голос у меня звонкий, знакомые часто путают нас с Машей по телефону.
– Алло, – затарахтела я в
трубку, – вы девушек на работу принимаете?
– Принимаем, – последовал
ответ, – только, если у тебя морда в прыщах и жопа 64-го размера, лучше не
приходи. Берем только европейский стандарт. Рост под метр семьдесят пять,
желательно блондинку с большой грудью. И еще – помойся перед просмотром, а то
такие чучела являются! Кстати, до восемнадцати лет не принимаем, и после
двадцати восьми – тоже.
Я швырнула трубку на рычаг. Нет, в качестве
девицы мне к ним не наняться. Попробую снова изобразить клиентку.
– Мама, – раздался Машин
голос, – мам, поди сюда.
У дочери в комнате царил вдохновенный
беспорядок. На кресле грудой валялись джинсы, кофты, колготки. Письменный стол
походил на склад тетрадей и ручек, на тумбочке стояла пустая коробка из-под
чипсов и ополовиненная банка сливового компота. Сама Маня с книжкой «Лечение
грызунов» лежала на кровати. На голове у нее красовались наушники. В ногах
спали Маркиза и Черри. Банди растянулся на ковре у окна, Снап мирно сопел на диване.
