Пока он звякал биксом, я опять принялась
звонить, на этот раз докторше Светлане Александровне из 18-й больницы. Той
самой, что вылечила несчастную Милочку Котову и не смогла помочь Изабелле.
Очевидно, сегодня был мой день, удача
улыбалась, Светлана Александровна оказалась на месте. Выслушав просьбу и без
обиняков назвав сумму, она согласилась ждать нас.
Примерно через полтора часа Полина уже смогла
встать на ноги и даже двигать ими. На поезд мы не опоздали. В купе трепетная
нимфа моментально захрапела, распространяя миазмы. Попутчики с удивлением
поглядывали на нас, но с расспросами не лезли. В Москве я с трудом запихнула
Полину в автомобиль и доставила в больницу.
Светлана Александровна окинула ее
профессиональным взглядом и спросила:
– Нет сомнений, что дама не
самостоятельно приняла решение лечиться от зависимости.
– Совершенно справедливо. Сколько дней
понадобится на реанимацию?
Докторица задумчиво повертела конверт с
долларами. Она уже заглянула внутрь и осталась довольна. Я предпочитаю иметь
дело с теми, кто четко знает тарифы на услуги, а не мямлит: «Сколько сочтете
нужным!»
– Неделю, днем больше или меньше, –
наконец изрекла Светлана Александровна, – главное, не оставляйте ей
никаких денег и одежду увяжите, а то сбежит.
Я оставила плохо соображающую Полину на
попечение медицинского персонала и отбыла восвояси.
В субботу позвонил «звезда компьютерологии» и
сообщил, что нужный прибор меня ждет. Я поблагодарила Николая Марленовича, но
приехать пообещала только в воскресенье. Сегодня должна быть у Войцеховских –
сорок дней со дня смерти Люлю.
У Войцеховских сидели все те же: Петька с
Анной, Кирилл с Дианой, Серж и Ленка. Последняя принялась шумно извиняться:
– Дашенька, простите. Договорились о
встрече, так неловко. Что-то последнее время я очень плохо себя чувствую.
Прилегла на полчаса отдохнуть и проспала весь день. Так неудобно! Стала
звонить, но вас застать невозможно.
Я посмотрела на ее фарфоровое личико со
здоровым, не косметическим румянцем и промолчала. Ленка продолжала мести
хвостом, но тут открылась дверь, и вошла лже-Полина. Что и говорить, выглядела
мошенница эффектно. Простое маленькое черное платье, тоненькая золотая цепочка.
Фигура изумительная – крупная, но ничего лишнего, никаких выпирающих валиков
жира на спине или бедрах. Сильное, большое тело. Впечатление слегка портил
слишком яркий макияж. Ну зачем она мажет полные губы бордовой помадой? И вовсе
ни к чему накладывать на щеки и нос тонны жидкой крем-пудры.
Следом за Полиной-Мариной вбежал радостный
Степан. Мне его оживление показалось и вовсе неуместным. Не бракосочетание же
здесь. Хотя, глядя на Войцеховского, можно было подумать, что именно свадьба.
Степка поминутно трогал «сестрицу» за руку, подкладывал ей на тарелку салат и
прочие закуски. Негодяйка смотрела на Войцеховского с обожанием. Фрида казалась
присмиревшей, даже маленький Мишенька жался поближе к тетке, так напоминавшей
ему мать.
Первый тост подняли за светлую память. Выпили
не чокаясь, с грустными лицами. Затем Рафаэлла внесла гигантское блюдо с
запеченной семгой – любимым кушаньем Фриды. Я не очень люблю рыбу, но остальные
гости принялись с энтузиазмом поглощать розоватое филе. Потекла плавная беседа.
Поговорили о самых разных вещах. Обсудили
погоду, сравнительные характеристики бытовой техники «Бош» и «Мулинекс»,
посетовали на дороговизну. О Ларисе больше не вспоминали. Степан раскраснелся и
налил себе еще водки. Полина-Марина подняла бровь и тихо, но достаточно внятно
произнесла:
– Дорогой, не советую. Утром будет болеть
голова. Ты же знаешь свою норму – пять рюмок, а эта уже шестая.
Степка весит около 120 килограмм и рост имеет
под метр девяносто. Поесть любит страстно, но к выпивке равнодушен. Вернее,
один не пьет никогда, но в компании да под хорошую закуску радостно
опрокидывает рюмашки одну за другой. И здесь его подстерегает опасность.
Опьянение не приходит к нему, как ко всем людям, постепенно. Гигантская масса
тела стойко сопротивляется алкоголю, и Степке, наливающему себе десятую рюмку,
кажется, что он трезвее папы римского. Но тут в организме отказывает какой-то
механизм, и Степан разом делается пьяным. Смотреть со стороны смешно. Вроде
только что сидел веселый и нормальный, а через секунду пьяный в зюзю. И злой.
Стоит алкоголю массово проникнуть в кровь, Степка делается вредным, гадким и
нетерпимым. Бедной Лариске каждый раз доставалось от него на орехи. Однажды муж
высадил ее ночью из машины посреди дороги, в другой раз стукнул зонтиком по
шее. И, как правило, в таком состоянии он орет, что его не уважают, и вообще
всем стоять смирно. Люлю приходилось всячески изощряться, чтобы не дать мужу
напиться. Сделать замечание и попросить больше не трогать бутылку – нельзя. Как
все мужчины, Степка не терпит запретов и из вредности поступает наоборот.
Мысленно потирая руки, я приготовилась к
скандалу. Сейчас старший Войцеховский покажет мошеннице, где раки зимуют.
Очевидно, присутствующие подумали о том же, потому что притихли.
Но случилось непредвиденное. Мужчина виновато
улыбнулся и отставил стопку.
– Спасибо, Полюшка, что приглядываешь за
мной. Твоя правда, лучше воздержаться.
Не знаю, как остальные, но я просто ахнула. Ай
да уголовница! Просто высший пилотаж. Интересно, как добилась подобного
результата?
Степка поглядел на нас и сказал:
– Давление подскакивает, и сердце
пошаливает. Надо беречься, а то умру в одночасье, как Лариска.
– Если тебе поднесут стрихнин, точно в
один момент окочуришься, и нормальное давление не поможет, – хихикнул
Петька.
Анна встала из-за стола и преувеличенно
вежливо принялась благодарить Фриду за ужин.
Глава 28
Николай Марленович вытащил в прихожую довольно
громоздкий железный ящик и гордо сообщил:
– Прошу любить и жаловать: дешифратор.
Я уставилась на почти неподъемный прибор и
спросила:
– Точно он? В кино у шпионов такая
малюсенькая коробочка, двумя пальцами ухватить можно.
Николай Марленович пожал плечами:
– В кино и из меня русалку сделают. И
потом, это же самодел, приятель на заказ собрал, а заказчик не явился, вот вам
и достался.
