— Вы, видимо, часто ездите по этому маршруту? —
спросила Марина.
— Да. Почти каждый месяц. Я уже знаю многих любителей
подобных путешествий в лицо. Для молодых людей и влюбленных это настоящая
романтика. Позвольте представиться, сеньора, я Альфредо Бастидас.
— Эльза Дитворст, — представилась она, — я
видела, как вы здороваетесь с некоторыми пассажирами. Вчера даже видела вашего
знакомого на судне.
— Какого знакомого? — удивился Бастидас.
— Сеньора Суареса.
— Он не мой знакомый. Просто мы случайно оказались
рядом, когда покупали билеты, и здесь оказались в соседних каютах. Он
архитектор, очень интересный человек. Плывет в Санта-Фе, чтобы оформить там
свой заказ. Что может быть благороднее для человека, чем строить дома.
— Он архитектор?
— Да, и достаточно известный. Он показывал мне
фотографии нескольких спроектированных им зданий. Очень интересный мастер.
— Понятно, — немного разочарованно ответила
Чернышева. Конечно, Бастидас не развеял ее сомнений. Но все-таки в отношении
Суареса подозрений стало гораздо меньше, чем в отношении Хартли.
Вспомнив о последнем, она заторопилась. Едва танец был
окончен, она поблагодарила Бастидаса и виновато призналась:
— Мне нужно идти.
— Благодарю вас, сеньора, за этот великолепный
танец, — кивнул на прощание Бастидас.
Консальви и его спутница по-прежнему танцевали.
— Спасибо, — поблагодарила Марина, выходя из
танцевального зала. И почти сразу столкнулась с Кратуловичем. Невероятно, но ее
мрачный сосед шел в танцевальный зал, Она заколебалась. Может, вернуться
обратно? Сразу нельзя, это вызовет подозрение Бастидаса. Да и Консальви, если
это действительно Флосман, может обратить на нее внимание. Но, с другой
стороны, упускать Кратуловича тоже не очень хотелось. Она все-таки заставила
себя отойти от дверей. В любом случае заходить сразу за Бруно Кратуловичем
нельзя. Но что делать здесь подобному типу? Ей казалось, что он неисправимый
меланхолик. Во всяком случае, именно такое впечатление он производил.
Она прошла чуть дальше, миновала рекламный щит, дежурного по
теплоходу, выдающего ключи от кают. Потом, решив для себя, повернулась и снова
пошла в танцевальный салон. Кратулович сидел за столиком, почти не глядя на
танцующих. Ему просто было скучно сидеть в каюте. А вот Бастидас уже пригласил
на танец немолодую даму и теперь танцевал с ней. Видимо, он относился к числу
настоящих танцеманов и ему было все равно, с кем и где кружиться в танце.
Никакие взгляды Кратуловича не выведут из состояния мрачной
депрессии, это она сразу поняла. Но зато как только она вошла в салон, ее почти
сразу пригласил сам… сеньор Консальви. К этому времени его спутнице куда-то
исчезла и он пребывал в унылом одиночестве. Марина охотно приняла его
приглашение, заметив удивленное лицо Бастидаса. «Не хватает только, чтобы в
салоне появился еще и Роберто», — с ужасом подумала она.
Если Бастидас танцевал очень хорошо, но как-то слишком
заученно и профессионально, то Рудольф Консальви вкладывал в ритмику танца всю
свою энергетику, весь порыв своего тела. Ему доставляла удовольствие сама
партнерша, а не танец, как таковой. В отличие от Бастидаса, он никогда не сумел
бы танцевать с непонравившейся ему женщиной только из-за самого процесса танца.
Ему нужно было чуточку любить свою партнершу во время танца.
— Вы просто очаровательны, сеньора, — показывая
свои красивые зубы, заметил Рудольф Консальви. Улыбка не могла скрыть того
очевидного факта, что зубы были сработаны у дантиста.
— А где ваша спутница, сеньор? — спросила
Марина. — Мне она так нравилась.
— Пошла переодеться в каюту. Мы намереваемся немного
погулять в Сан-Николасе. Остановка будет через полтора часа, — любезно
пояснил сеньор Консальви, — а в самом городе мы будем стоять около часа.
Вполне достаточно, чтобы прогуляться.
— Вы раньше бывали в Сан-Николасе?
— Честно говоря, нет. Поэтому и собираюсь погулять. А
вы, сеньора, кажется, иностранка. Полька или немка? Хотя по-испански вы
говорите очень хорошо.
— Я из Голландии. Эльза Дитворст, — представилась
она в который раз.
— Очень приятно. Рудольф Консальви, — улыбнулся
он, — вы очень элегантны, сеньора Дитворст.
— Вы аргентинец?
— В третьем поколении, сеньора. Здесь обосновался еще
мой дед. Хотя он и был итальянским иммигрантом, прибывшим сюда во времена
великой депрессии. Тогда все было по-другому.
— У вас красивая спутница.
— Благодарю вас, сеньора Дитворст. Мы как раз утром
говорили с ней о вас.
— Почему? — спросила она.
— Мы слышали, как один из пассажиров расспрашивал о вас
бармена, работавшего ночью в баре. Видимо, вы его очень интересовали. Я его
понимаю. Вы достаточно эффектная женщина.
— И кто был этот человек? — спросила она чуть
затаив дыхание.
— Сеньор Хартли, австралийский бизнесмен. Кажется, вы
его очень заинтересовали.
Марина задержала дыхание. Неужели все-таки они нашли
Флосмана?
Глава 10
До назначенного времени оставалось около часа. Конечно, она
не рассчитывала на безусловное появление Флосмана в баре. Расчет был на то, что
он выдаст себя тем или иным способом. Марина помнила тренировки с психологами.
«Как правило, самое естественное поведение в экстремальной ситуации вызывает
наибольшее подозрение», — любил говорить один из экспертов по чрезвычайным
ситуациям. Похоже, на теплоходе складывалась как раз такая чрезвычайная
ситуация. После признаний Рудольфа Консальви она закончила танец и отошла к
одному из столиков.
Либо Консальви говорил правду, и тогда Хартли действительно
интересовался ею, либо он врал, и делал это намеренно, чтобы окончательно
запутать следы, В любом варианте нужно было все выяснить у бармена. Но сделать
это сейчас было невозможно. Во-первых, старик-бармен, работавший почти всю
ночь, теперь отдыхал и его заменял молодой человек. Во-вторых, в баре сейчас
сидел сам Хартли, находящийся под наблюдением Благидзе и расспрашивать у него
на глазах было невозможно. Консальви мог сказать правду, и любые расспросы
могут спугнуть Флосмана, если он действительно скрывается под именем Хартли.
С Хартли они могут разобраться несколько позднее. Он хоть
иногда появляется на палубе. А вот Бруно Кратулович не столь часто выходит из
каюты, и нужно пользоваться моментом, чтобы как-то с ним поговорить. Но как с
ним познакомиться? Просто подойти и представиться невозможно. А на танцующих он
совсем не смотрит. Сидит, уставившись перед собой. И самое обидное, что у него
нет особого, специфически мужского «блуждающего взгляда».
Это был термин психологов по сексуальным ориентациям
агентов. «Блуждающий взгляд» означал постоянную неудовлетворенность и был
характерен для особой природы мужчин-самцов, постоянно находящихся в поиске
понравившейся им женщины. К слову сказать, в последние годы количество таких
мужчин сильно сокращалось. Во-первых, шло массовое наступление особой культуры,
которую в мире называли «розовой», а в странах СНГ «голубой», когда
окончательное доминирование гомосексуалистов было закреплено во многих областях
человеческой деятельности. А в области культуры, шоу-бизнеса, литературы, кино
эти направления человеческих отношений даже постепенно начинали вытеснять
обычную разнополую любовь.
