— Прошу послать меня, — вмешалась Чернышева, к
явному неудовольствию Чернова. — Для меня испанский язык почти родной.
Сергей Валентинович знает, что я часто бывала в Латинской Америке.
— Это его право, — холодно заметил Шебаршин. Он не
любил, когда пытались сразу исправить допущенную ошибку. По его твердому
убеждению, любая акция должна быть предметом тщательно спланированной операции.
Поэтому он не захотел поддержать молодую женщину, так быстро согласившуюся на
собственное участие в сложной операции. А может, он просто не хотел рисковать
ценным сотрудником.
Когда они вдвоем вышли из кабинета Шебаршина, Чернов
недовольно заметил:
— Совсем с ума сошла? Молодость решила вспомнить?
Никуда я тебя не отпущу, никуда не поедешь.
— Поеду, — уверенно сказала Чернышева. Она знала,
что в конечном итоге это будет самый лучший выбор в их группе. Чернов не стал
спорить. Видимо, он понимал это так же, как и она.
Глава 2
Каждый раз, прилетая в Буэнос-Айрес, она испытывала странную
смесь восторга и удивления перед этим необыкновенным городом, расположенным в
заливе Ла-Платы. Находясь почти в трехстах километрах от Атлантического океана,
город, казалось, был его символом. Мощным, большим, красивым символом океана,
впитавшим в себя десятки различных атлантических культур и ставшим одной из
самых красивых столиц мира.
Практически треть населения Аргентины и большая часть всего
городского населения страны проживала в Буэнос-Айресе. Его протянувшиеся на
многие километры авениды придавали городу неповторимое очарование. При
ближайшем рассмотрении город обнаруживал в себе как бы три пласта, Первый —
колониальный, когда в восемнадцатом-девятнадцатом веках в Буэнос-Айресе
возводились роскошные особняки испанских дворян, прибывающих в эту страну.
Затем, в начале двадцатого века, и особенно в период между двумя войнами, когда
сюда хлынули переселенцы из Старого Света, город стал застраиваться
эклектичными зданиями, словно отражавшими хаос в умах и настроениях пришельцев.
Возводились здания причудливой конфигурации со множеством архитектурных
решений. Пришельцы словно соревновались друг с другом в изощренности
архитектурных решений. Второй слой города был во многом несовершенен, часто
носил случайный, непродуманный характер. Но сами здания, иногда становившиеся
триумфом архитектурной мысли, а чаще просто проявлением амбиций его создателей,
во многом определяли характер самого города — бурно развивающегося, с
населением, состоящим из нескольких крупных диаспор, среди которых самой
большой к этому времени становилась итальянская.
Вторая мировая война принесла Аргентине огромные дивиденды,
когда, торгуя со странами обеих враждующих сторон, она смогла за короткий срок
неслыханно увеличить свое благосостояние. В городе начался новый строительный
бум. Начали возводиться многоэтажные дома, характерные для североамериканских
городов. Стремительно росли здания и офисы международных компаний, банков,
страховых обществ. Целый поток переселенцев, состоявший из проигравших войну
немцев и итальянцев, довершил свое дело. Теперь рядом с двухэтажным зданием
типично колониальной постройки можно было увидеть архитектуру кубистов или
модерна, а пройдя несколько шагов, обнаружить многоэтажное здание нового банка.
Желающие могли бесконечно бродить по узким улочкам старого города, заходя в
небольшие итальянские кафе, наслаждаясь хорошим бразильским кофе. А могли
отправиться в фешенебельный ресторан, расположенный на крыше одного из
многоэтажных зданий и отведать там блюда мировой кухни. Буэнос-Айрес был не
просто красивым городом. Он был символом тех перемен, которые коснулись за
последние триста лет всех стран Южной Америки.
Расположившись в небольшом отеле «Санта-Крус», Марина
терпеливо прождала весь день связного, который должен был приехать в гостиницу.
Несмотря на значительную отдаленность Латинской Америки от Советского Союза,
агентура КГБ действовала во многих южноамериканских государствах достаточно
уверенно. Этот огромный регион всегда считался своеобразной епархией ЦРУ и
приоритетным направлением во внешней политике США. Но сначала Куба, а потом и
Никарагуа сумели вырваться из орбиты американского притяжения, смещаясь в
сторону другого полюса, каким был в двухполярном мире Советский Союз.
Куба, имевшая очень сильные спецслужбы успешно
противостоящие американцам по всему континенту, была стратегически очень важной
составляющей в политике КГБ в Южной Америке. Целая сеть подготовленных агентов,
для которых испанский язык был родным и которые чувствовали себя в экзотических
условиях латиноамериканского континента достаточно уверенно, очень помогала
советским резидентурам на местах.
Вот и теперь для связи Чернышевой был выделен бывший
кубинский агент Энрико Диас, уже давно работавший в Аргентине. По согласованию
с кубинской разведкой Второй отдел ПГУ КГБ использовал Диаса только в особо
важных случаях, когда прибывающий агент не выходил на прямую связь с
рези-дентурой местного КГБ и не мог быть обнаружен местной службой
безопасности.
Чернышева прилетела в Буэнос-Айрес из Мехико, по
традиционному для советских агентов маршруту через Мексику. Паспорт у нее был
выписан на имя Эльзы Дитворст, нидерландской журналистки, которая прилетела в
Аргентину для сбора материалов для своего журнала.
Генерал Чернов все-таки разрешил этот опасный визит в
Аргентину. Но вместе с Чернышевой полетел и капитан Александр Благидзе, который
должен был выйти на связь с посольством и резидентурой в Буэнос-Айресе. А
заодно и обеспечить необходимое прикрытие Чернышевой во время поисков «Кучера».
Она прождала в отеле весь день. И только в десятом часу
вечера к ней в номер постучался Энрико Диас. Он работал на местном телевидении
и по легенде вполне мог встречаться с прилетевший в страну нидерландской
журналисткой. Диас был смуглым мулатом невысокого роста, с негроидными чертами
лица и курчавыми волосами. Войдя в комнату, он поздоровался с прилетевшей
журналисткой и сразу пригласил ее в ресторанчик, расположенный рядом с отелем.
Когда они, наконец, оказались за столиком в ресторане, Диас
заговорил о деле.
— Мне сообщили о вашем приезде, чем я могу вам помочь,
сеньора Дитворст?
— Я бы хотела встретиться с одним человеком. Он сейчас
живет в Кампане.
Это был небольшой городок, находящийся в сорока километрах
севернее Буэнос-Айреса.
— Нам нужно его найти?
— Нет, я знаю, где он живет.
— Тогда в чем будет состоять моя помощь?
— Нам нужно установить наблюдение за домом этого
человека. Сама я, естественно, не могу там часто появляться. Но кто-то из ваших
людей должен быть там постоянно.
— Вы не доверяете этому человеку?
— Ему мы доверяем. Но тому, кто приедет на встречу с
ним — нет. Этот человек очень опасен. Поэтому я и прошу, чтобы кто-то всегда
был в Кампане.
— Сделаем, — кивнул Диас, — а вы знаете, кто
именно должен приехать?
