В кофейне из-за газеты он тайком наблюдал, как им
восхищаются посторонние. Он был счастлив. В одной из газет он причитал заметку:
«Господин Казанова, офицер королевского полка, дезертировал, после того как на
дуэли убил капитана. Никто не знает точных обстоятельств, известно лишь, что
этот офицер прискакал в Римини на лошади другого офицера, который остался
лежать мертвым.»
После этого Казанова почувствовал недоверие к газетам и к
исторической правде. Он смеялся над тем случайным обстоятельством, что как
только набрел на идею сшить мундир, так другой офицер по имени Казанова устроил
дуэль. Конечно, это газетное сообщение уже распространилось в Венеции.
Он решил съездить туда, насладиться триумфом в качестве
дуэлянта и жениться на Терезе. Тут он получил от нее толстое письмо. Герцог
Кастропиньяно, пятидесятилетний неаполитанский генерал, услышал ее пение и
тотчас предложил годичный контракт в оперу Сан Карло за тысячу золотых унций и
дорожные расходы. Она попросила на раздумья восемь дней. К письму приложен
контракт, который она подпишет только по желанию Казановы, так как ее подлинной
обязанностью является пожизненное служение Казанове. Если он хочет поехать с
ней в Неаполь, она встретит его, где он хочет. Иначе она порвет контракт и
поедет с ним, куда он захочет.
Первый раз в жизни он тщательно обдумывал свое решение. Он
просил курьера заехать за ответом только на следующий день. Он колебался между
тщеславием и любовью. Может ли Тереза потерять такой шанс? Может ли он
вернуться в Неаполь как жиголо некой певицы, туда, где семь месяцев назад он
играл роль молодого господина, отпрыска старой аристократии? Должен ли он
закабалить себя в двадцать лет? Отречься от большого будущего, которое он считал
таким близким?
Чтобы выиграть время, он написал Терезе, что в июле после
возвращения из Константинополя он конечно разыщет ее в Неаполе. (Тем временем
живи так, чтобы я не краснел за тебя.) Благодаря красоте она может сделать
быструю карьеру, как и благодаря своим талантам. Однако, он не станет играть
роль терпеливого супруга или услужливого любовника.
Неделей раньше он был готов на совсем другое. Время,
признается Казанова, и в любви играет главную роль. Тереза ответила покорно и
печально. Она будет ждать — пока он будет ей писать. Это было его предпоследнее
письмо. Через четыре дня он уехал в Венецию.
Как позже Фабрицио — герой стендалевских «Пармских фиалок»,
Казанова блуждал там и сям меж двух враждующих армий. Юный солдат Стендаля
посреди битвы при Ватерлоо тщетно ищет битву. Казанова в разнообразных сюртуках
и юбках искал удовольствий и находил их. Как на венецианском маскараде менял он
маски, так двадцать лет подряд Казанова менял профессии, мундиры и женщин, во
все и во всех влюбленный, и особенно в самого себя.
Перед отъездом он заплатил пятьдесят дублонов за похищенную
лошадь, получил паспорт и сундук.
В Венецию он прибыл 2 апреля 1745 года. Это был его день
рождения. Десятки раз в его жизни решающие события происходили в день его
рождения. (Он говорит, впрочем, что шел 1744 год.)
Казанова пошел на биржу, чтобы взять каюту на венецианском
судне, идущем на Корфу, так как до следующего месяца ни одно судно не шло прямо
в Константинополь. Он навестил своего опекуна, аббата Гримани, который
вскрикнул от сюрприза, увидев вместо священника офицера. Казанова посетил
госпожу Манцони, предсказавшую так верно, и госпожу Орио, у которой за
пятнадцать цехинов он на четыре-пять недель снял комнату рядом со спальней ее
племянниц Мартины и Нанетты, причем он там же и питался. Племянницы сочли, что
он стал красивее. Три часа подряд, разумно отбирая, он рассказывал свои
приключения за последние девять месяцев. Обе «маленькие женщины» опять
завоевали его сердце, несмотря на любовь к Терезе, «которую он всегда видел глазами
своей души». Совместное проживание с племянницами представлялось ему лишь «как
преходящая незначительная неверность и никакого непостоянства».
В военном министерстве он встретил майора Пелодоро, который
посоветовал ему вступить на военную службу. Некий лейтенант хочет продать
патент за сто цехинов и Казанова может получить его, если согласится военный
министр. Он также может поехать в Константинополь вместе с венецианским
посланником шевалье Франсуа Венье. Он отъезжает самое позднее через два месяца.
В конце месяца Казанова поступил фенрихом на службу
республики Венеции в полк Бала, стоящий на Корфу. Кроме этого он получил
разрешение несколько месяцев сопровождать в Константинополь байли или
посланника.
5 мая 1745 года с пятьюстами цехинов и со множеством
красивых нарядов он взошел на борт судна «Богоматерь в розовом венке». Когда на
следующее утро оно пристало в Орсера, он с удовольствием гулял в своем мундире
по бедному захолустью, где девять месяцев назад был голоден и болен.
Тереза была забыта. Был забыт и путь в церковь. Была забыта
прошлая нищета. Он был молодым офицером и через десять лет вероятно будет
великим генералом. И разве он не с удовольствием, как сыновья знатных
венецианцев, путешествует в Константинополь? С пятьюстами золотых в кармане Казанова
верил, что скоро ему будет принадлежать полмира. И он получит его весь,
половину за половиной.
На Корфу целый месяц Казанова ждал прибытия посланника
Венье. Вместо того, чтобы изучать страну и людей, он днем и ночью сидел в
кофейне, за исключением времени, когда был в карауле, и просадил деньги в
фараон. В конце концов он заложил или продал ценные вещи. Каждый может подолгу
проигрывать в азартной игре, объясняет Казанова, который был тогда так
называемым умным игроком, что хватает удачу мастерством, не приобретая
репутацию обманщика. Прежде чем стать шулером, Казанова был игроком из страсти.
Жозеф Ле Грас утверждает, что игра была самой сильной страстью Казановы,
сильнее, чем любовь к любой женщине. На Корфу его утешало, что при каждом
большом проигрыше банкомет говорил, что Казанова такой прекрасный игрок.
Наконец прибыла «Европа» с семьюдесятью двумя пушками на
борту. Казанова получил шесть месяцев отпуска. В Константинополь Казанова вез
письмо кардинала Аквавивы Бонневалю, которого звали Осман (или Ахмет), он был
пашой Карамании. На полстолетия старше Казановы, такой же авантюрист, но в
чинах и славе, в элегантном французском придворном костюме он, несмотря на свое
брюхо, был еще красивым мужчиной.
Что же может сделать, спросил он смеясь, константинопольский
паша для протеже римского кардинала?
Казанова рассказал историю своей жизни. Он пригласил
Казанову на обед, мероприятие, где восемь гостей за столом были итальянцы, а
кухня французской. Один эфенди упомянул своего венецианского друга Андреа да Лецце.
Казанова достал рекомендательное письмо последнего благородному турку, оно было
адресовано этому эфенди. Тот поцеловал письмо, обнял Казанову и пригласил на
обед. В его павильоне с глазу на глаз он угостил его тем, что не пришлось по
вкусу Казанове.
Бонневаль объяснил, что по турецкому обычаю эфенди Исмаил
хотел дать ему доказательства своей дружбы, и что Казанова должен посетить его
еще раз. У Бонневаля Казанова заполучил и другого друга, Юсуфа Али, богача
шестидесяти лет. Казанова тоже рассказал ему всю свою жизнь. Турок был
фаталистом. Они вели длинные философские беседы. Много месяцев Казанова
регулярно ходил к нему.
