Катарина писала, что Бернису удалось развеселить их несмотря
на неожиданное отсутствие Казановы, особенно после того как они выпили пунша с
шампанским. Он не может себе представить, как буйны они были, и как приятна
была ночь втроем. Бернис сделал все, чтобы они его полюбили, но конечно он во
всем не достигает Казановы. Любимый должен быть уверен, что она всегда будет
любить его, что он всегда останется господином ее сердца.
Несмотря на досаду он посмеялся над письмом невинной
развратницы.
Маддалена писала, что хорошо знает, что он лишь из
вежливости отговорился тем, что занят; он понял, чего от него ждали. Но она
принадлежит Казанове и всегда будет ему принадлежать. Все-таки она сожалеет,
что он не пришел; с Бернисом они смеялись меньше; у него есть некие
предрассудки. Поэтому Катарина была настолько свободной, как и они все; и
Казанова должен благодарить Маддалену, так воспитавшую и сформировавшую
Катарину, чтобы она вернулась к нему с достоинством. Она мечтала, чтобы
Казанова присутствовал тайным соглядатаем в кабинете. Как бы он насладился! В
следующую среду она будет принадлежать ему в казино одна и без помех!
Казанова цитирует Мольера: «Tu l'a voulu, Georges Dandin!»
(«Ты этого хотел, Жорж Данден!»). Он говорит, что не мог решить был ли его
стиль тогда фальшивым. Он имел наглость, как он сам это называет, делать
комплименты Катарине и предлагать ей Маддалену в качестве непревзойденного
образца. Он хвалит Марию Маддалену за мастерское искусство, с которым она
воспитала Катарину, но сознается, что как зритель он не вытерпел бы муки.
В среду вечером Маддалена пришла переодетая мужчиной и
потащила его в Ридотто, не заходя в театр. Они вместе проиграли двенадцать
тысяч франков. Чтобы развеселить его, она во всех подробностях изобразила ночь
с послом и Катариной. Обычное заблуждение; подставляют собственные ощущения
другому. Ее чувственные детали мучили тем сильнее, из-за боязни, что станет с
ней импотентом; а если любовник начинает сомневаться в своей силе, его сила
становиться сомнительной.
Наконец Мария Маддалена попросила его сыграть на деньги из
ее шкатулки — каждому по половине. Он взял все деньги и играл в мартигал, в
котором все время удваивал ставки; до конца карнавала он выигрывал ежедневно.
Но не разу не проиграл шестой карты, приносящую две тысячи цехинов. В шестой
сдаче Казанова рискнул пятидесятью тысячами франков. Смелая система! Это ему
удалось, сокровище его подруги умножилось.
В «понедельник роз» вчетвером ужинали у Маддалены. Это был
его последний ужин с Катариной. Он решил заняться лишь Марией Маддаленой,
Катарина подражала ему без всякого смущения и посвятила себя новому любовнику.
После ужина Бернис предложил сыграть в фараон, чтобы девушки могли научится,
потому что в Ридотто играли лишь в бассетт. Бернис положил на стол сто двойных
луидоров и подстроил так, что Катарина выиграла все. Это были ей деньги на
булавки. После этого каждая пара ушла в свою комнату. Казанова провел ночь
тихого наслаждения с Маддаленой. Невесту в объятиях другого он забыл.
В следующей главе он холодно сообщает, что его чувства и
мнения резко переменились после повторной неверности Катарины. Он более не
думал женится. Но так как он чувствовал себя ответственным, он решил оставаться
ее другому. Только в старости он понял, что был рабом предрассудков, о которых
воображал, что выше них.
На следующий день великого поста Маддалена написала, что
умерла мать Катарины и что Катарина и Маддалена снова разделены, так как
выздоровела сестра-служанка Маддалены. Поэтому Бернис больше не может ужинать с
Катариной. Маддалена просила Казанову на следующих ужинах с ней и с Бернисом в
каждую пятницу приходить на два часа позже Берниса, который взамен будет
уходить в полночь, оставляя Маддалену и Казанову спать в алькове. Казанова
понял, что Бернис хочет насладиться первым.
Катарина написала Казанове, что он ее единственный друг и
защитник. Она поклялась ему оставаться верной Маддалене.
В страстную пятницу Бернис сообщил, что должен на месяц
уехать в Вену. Он оставил Маддалене казино, предупредив, что пользоваться надо
осторожно. Нельзя доверять гондольерам: государственной инквизиции известна
дружба между Бернисом и Марией Маддаленой, они смотрят на все сквозь пальцы только
по государственным соображениям; но когда он уедет, отпадут все препоны.
Маддалена в слезах одна улеглась в постель. Тогда Бернис
открыл свое сердце Казанове и будто бы сказал, что будет торговаться с
австрийским кабинетом о договоре, про который будет говорить вся Европа.
Утром Казанова написал Марии Маддалене, что в будущем она
должна жить целомудренно. Ее ответ звучал отчаянно. Она не может больше
обойтись без сладострастия. Как недавно Катарина, так теперь Маддалена сказала,
что он ее единственный друг и защитник.
На следующей неделе Бернис возложил устройство казино на
Казанову. Договорились о прощальном ужине. Когда Казанова пришел, Маддалена
была бледна. Он уехал, сказала она. Она просила Казанову дважды в неделю
приходить к разговорной решетке монастыря. Оба еще были сильно влюблены. Она
полагается на верность садовницы. Одновесельная лодка с надежным гребцом легко
доставит ее в казино. Казанова отметил со смущением: она подозревает, что он
становится холоднее.
Тогда же Казанова познакомился с патрицием Марко Антонио
Зорзи, юристом, политиком, остроумным местным поэтом, писавшем куплеты на
венецианском диалекте, который перевел Вольтерову «Девственницу», имел красивую
жену и литературных врагов. Зорзи написал тогда комедию, которая по его мнению
была освистана в Венеции коварством аббата Пьетро Кьяри, придворного поэта
герцога Модены и сочинителя для театра Сан Анджело. Поэтому Зорзи набрасывался
как враг и преследователь на все сочинения Кьяри, а пьесы и романы Кьяри были
тогда распространены широко и часто переводились; Кьяри был в венецианском
театре врагом и преемником Гольдони.
Казанова чувствовал, что легко стать приверженцем Зорзи, у
которого был выдающийся повар и милая жена. Мария Тереза Дольфин Зорзи и ее муж
долго переписывались с Казановой. Одно из писем госпожи Зорзи 1757 года
напечатано в четырнадцатом томе воспоминаний Казановы — «Письма женщин
Казанове», издательство Георг Мюллер, Лейпциг и Мюнхен, 1912. Это письмо, как и
еще одно (не напечатанное) письмо Зорзи, адресованного господину Паралису, у г.
Балетти, итальянского актера, улица Львенка, Париж. Паралис было
каббалистическое имя Казановы и его гения. Письмо подписано: Ваша возлюбленная
служанка.
Зорзи оплачивал клакеров, которые без пощады, без смысла и
понимания освистывали пьесы Кьяри написанные свободным стихом. Одна такая
сатира находится в архиве Дукса. Даже в 1797 году Казанова сделал выпад против
Кьяри в своих «Письмах к Снетлажу».
Из-за Кьяри врагом Казановы стал также Антонио Кондулмер,
совладелец театра Сан Анжело, так как после провалов Кьяри театральные ложи
можно было продать лишь задешево. Кроме того, Кондулмер ухаживал за женой
Зорзи, пока Казанова не завладел всей ее благосклонностью.
