— Отойдите-ка в сторонку, Кайлоран. Кайлоран! Что за имя! Кто это? Может, это название горы? Сознание снова затуманилось.
— Давайте, мистер Блэк! Попытайтесь открыть глаза.
Гораздо менее мягкий и довольно неприятный голос снова заговорил с начальственными нотками:
— Мистер Блэк, откройте глаза.
Он с трудом подчинился. Этот голос показался ему Гласом Божьим, не подчиниться которому было нельзя. Он застонал бы, если бы мог. Но голосовые связки его не слушались.
— Да, он действительно пришел в сознание.
— Слава богу! Слава богу! Наконец-то! — В звуке мягкого голоса слышались слезы.
Это для него было так невыносимо, что он резко открыл глаза. Он увидел перед собой прекрасное лицо с волосами цвета солнечных лучей и зелеными, как океан, глазами. Потом все это смешалось, и Адам снова погрузился в забытье.
Глава одиннадцатая
— Как мы сегодня себя чувствуем, Адам? Адам открыл глаза:
— Где Кайлоран?
Сестра улыбнулась. В мужчинах есть много от животных. Если утенок первым в своей жизни увидел тигра, он всегда будет считать тигра своей мамой. В данном случае Кайлоран играла роль тигра.
— Кайлоран ушла, чтобы подогнать машину к выходу. Я помогу вам одеться.
— Я сам могу одеться!
— Пока не можете, — проворчала сестра. — Вы слабы, как котенок, хотя по вашему виду этого, может быть, и не скажешь.
— Почему мне не помогает Кайлоран? — спросил он, со страхом наблюдая, как коренастая сестра закатывает рукава на мощных руках. Он предпочел бы видеть рядом с собой того золотоволосого ангела.
Сестра кашлянула:
— Она, конечно, немного расстроилась, оттого что вы ее не узнали, но я заверила ее, что в подобных обстоятельствах это вполне нормально.
— Вы хотите сказать, что я с ней знаком? Сестра, помогавшая ему надеть джинсы, покраснела.
— Да, Адам, — сказала Кайлоран, которая как раз вошла в комнату. — Ты хорошо знаешь меня, только ты забыл.
Сестра весело успокоила ее:
— Не беспокойтесь, дорогая. Мужчины — это такие создания, которыми руководят инстинкты. Они все равно будут физически реагировать на прикосновение женщины, пока живы. Это инстинктивная реакция.
Но Кайлоран уловила в его взгляде не просто автоматическую реакцию мужчины на прикосновение молодой женщины, совсем нет. Она бы поклялась, что в его взгляде мелькнуло узнавание.
Может быть, к нему начала возвращаться память? До сих пор Адам не мог ничего вспомнить. Он узнал лишь свое имя, не более того. Он не знал, почему оказался в машине неподалеку от дома Кайлоран, если незадолго до этого сообщил ей, что прямо из аэропорта направляется к себе в квартиру. Он решительно не помнил, в каких отношениях находятся он и Кайлоран.
Последнее обстоятельство, с горечью думала Кайлоран, красноречиво говорило не столько о потере памяти, сколько о качестве их отношений.
— Позволь, я помогу тебе, — сказала она, видя, как он неловко пытается протолкнуть руки в рукава свитера. Но он начал отталкивать ее руки.
— Я сам могу одеться.
— Пока не можешь. Ты всегда такой упрямый, Адам?
— Нет, дорогая. Это ты упрямишься.
Их глаза встретились, и взгляды сомкнулись на один долгий момент. Он назвал ее ласковым словом, и уже не один раз.
— Да, — медленно заговорила она. — Я и на самом деле очень упрямая.
— Ты думаешь, что я сказал это не случайно? Ко мне возвращается память? — заволновался он.
Она улыбнулась:
— Очень похоже на то. А теперь прекрати волноваться и не думай ни о чем. Я повезу тебя домой…
— Ты командуешь мной, как строгая медсестра, — пожаловался он, думая, где же его дом и кто он вообще такой.
Дом оказался совсем другим, не таким, каким представлял его Адам. Это был великолепный особняк, окруженный огромным прекрасным садом.
— Вот здесь я и живу? — озадаченно спросил он, когда машина, шурша колесами по гравию, подъехала к главным воротам.
— Ты живешь здесь не всегда, — терпеливо объясняла она, так как доктор велел ей упрощать понятия. Но ведь Адам действительно проводил здесь недели вместе с ней, значит, это правда.
— С тобой? Она кивнула:
— Да, со мной, хотя мы не являемся мужем и женой.
Почему? — про себя удивился он.
Выйдя из серого тумана комы, он новыми глазами смотрел на жизнь и видел все в ярких красках. Ему казалось, что никогда прежде он не встречал женщины, равной по красоте Кайлоран.
— У тебя есть квартира в Лондоне, — продолжала она, вглядываясь в его глаза и пытаясь увидеть в них искорки воспоминания. — В Кенсингтоне.
Он верил всему, что она говорила, но видно было, что не мог вспомнить ничего.
— Ну, хорошо, идем со мной, — после небольшой паузы сказала она, соображая, какое обращение подойдет лучше всего. Уместно ли, например, назвать его «дорогой» или «любимый». Она называла его так, когда он был в коме, но более для себя, чем для него. Однако в данное время такая вольность была бы, пожалуй, неоправданна. Она должна помочь ему вернуть память, показывая вещи такими, какими он видел их до несчастного случая. — Ты очень устал, — прошептала она, обнимая его за талию. Взглянув ему в лицо, она отметила темные тени под глазами и новые, незнакомые морщинки.
Автоматически он попытался оттолкнуть ее руку:
— Я сам…
Она не обратила внимания на его слова и, зная, как он сейчас слаб, еще крепче взяла его под руку. Он неохотно подчинился ей, и они вошли в дом.
Она попросила Мириам подать чай с булочками в библиотеку, где в камине уже ярко горел огонь. Она решила, что все должно быть в традиционном английском духе, может быть, это всколыхнет его память. Именно так все было, когда они возвращались после прогулки верхом. Они садились у камина и пили чай.
Кайлоран украдкой взглянула на него, чтобы увидеть его реакцию. Видно было, что он изо всех сил старается что-то вспомнить. Почувствовав, что это ему не под силу, он раздраженно тряхнул головой и сел в глубокое кресло перед камином.
— Что положить тебе в чай, Адам? — спросила Кайлоран, беря в руки серебряный чайник.
— Только лимон, пожалуйста, — не думая, ответил он. Заметив ее улыбку, он спросил: — Что такого смешного я сказал?
— Ты всегда раньше пил чай с лимоном.
— Выходит, в моих мозгах еще что-то осталось, — заметил он сухо.
Она улыбнулась.
— Во всяком случае, у тебя сохранилось чувство юмора.
— Значит, оно у меня было?
