Бетти пришла вечером. Ей было около пятидесяти, дети ее давно выросли. Она успокоила Ребекку, что все будет хорошо, и велела от души повеселиться!
— Ради бога, — воскликнула она, — вы же будете в соседнем доме, если вдруг понадобитесь.
В воздухе пахло весной, и Ребекка выбрала одно из своих любимых платьев, которое носила до беременности. К ее радости, оно идеально сидело на ней. К нему она подобрала туфли и почувствовала себя на высоте, особенно когда распустила волосы и подушилась легкими духами.
Ксандрос ждал ее в гостиной, глядя в окно. Услышав ее шаги, он резко повернулся. Ее голубые глаза стали еще ярче благодаря синему платью. Он снова почувствовал сильное желание.
— Ты прекрасна, — тихо сказал он.
— Ты удивлен?
— Пожалуй. Я давно уже не видел тебя в таком наряде.
— Я давно не была на вечеринке.
Ее наигранно равнодушные фразы скрывали истинные чувства. Все это очень походило на свидание. Или на вечер, который проводит семейная пара. А они не пара. Последний раз она наряжалась в тот роковой вечер у нее дома, когда он раскритиковал ее квартиру и ее желание устроить домашний ужин.
— Я пойду посмотрю, как там близнецы, — неуверенно пробормотала она.
— Ребекка, я только что был у них. Все в порядке, с ними Бетти. Так что можешь расслабиться.
Расслабиться? Вот как раз расслабляться ей нельзя. Иначе она будет смотреть на него и думать, что он неотразим в темной рубашке и черных брюках.
Она сняла с вешалки пальто, но он перехватил его.
— Позволь мне, — он заботливо накинул пальто ей на плечи.
Ребекка задрожала. Он хотя бы понимает, как на нее подействовал этот простой жест? Вот опять... Он специально поправляет отворот пальто так, что слегка касается ее декольте. Ей безумно захотелось, чтобы он начал ласкать ее грудь.
Все кончено. Все должно быть кончено между ними, повторяла себе Ребекка.
Ее щеки вспыхнули, и это только добавило ей дискомфорта. Она отстранилась от него.
— Пойдем, — слабо прошептала она.
— Пойдем, — повторил он, еле заметно улыбаясь.
Во всех окнах в доме по соседству ярко горел свет. Праздник был в разгаре. Стройные девушки в лучших нарядах и дорогих украшениях, мужчины в костюмах стояли небольшими группами.
Каролина сама открыла дверь — как будто только и ждала их, подумала Ребекка. Так ли? Или у нее уже паранойя? Ведь если и так, это Ребекку не касается, даже если Каролина замужем.
Замужем или нет, но соседка повисла на Ксандросе, давая понять, что он ее гость номер один. И в этом Ребекка ее понимала. Она когда-то тоже восхищалась Ксандросом и была счастлива стать очередной женщиной в его списке.
Его красота и манеры выделяли его из толпы других мужчин. Он, несомненно, привлекал к себе всеобщее внимание. К нему потихоньку стали стягиваться гости, особенно женщины. Казалось, что их к нему влечет какая-то неведомая сила.
— Он милый, — тихо сказала одна из девушек, стоявших неподалеку.
— Да, — согласилась с ней Ребекка.
— Я так понимаю, что вы мать его детей?
— Правильно.
— Но вы не женаты?
Ребекка пристально посмотрела на собеседницу. Глаза девушки светились любопытством. Неужели она не понимает, что ее бестактные вопросы могут причинить боль? Конечно, не понимает.
— Похоже, вы все обо мне знаете, — с сарказмом в голосе ответила Ребекка.
— Я сестра Каролины. Она рассказывала о вас. О том, что по соседству обосновалась молодая семья, — девушка натянуто улыбнулась. — Но вы не женаты?
— Да, — ответила Ребекка, гадая, а есть ли разница, женаты они или нет. Немало женщин не останавливаются перед наличием законной супруги. Она сделала глоток шампанского в надежде, что оно поможет снять напряжение.
В любом случае сестра Каролины лишний раз убедила Ребекку, что она правильно делает, держась подальше от Ксандроса. Если бы они до сих пор были любовниками, она бы сейчас злилась оттого, что хозяйка праздника буквально повисла на Ксандросе и вся светилась от счастья. И где вообще ее несчастный муж?
Ребекка пригубила шампанского и заставила себя отвлечься на разговор с другими гостями. Мысли о Ксандросе не должны помешать ее общению с другими. Она познакомилась с молодой мамой, которая ей очень понравилась. Они договорились на днях встретиться за чашкой кофе.
Она мило беседовала с пианистом из Уругвая, когда почувствовала, что кто-то тронул ее за плечо. Она подняла глаза и встретилась с нетерпеливым взглядом Ксандроса.
— Мы можем идти? — спросил он.
Она была так увлечена разговором о классической музыке, что хотела предложить ему еще ненадолго задержаться. Но они отсутствовали дома уже два часа, и ей не терпелось скорее увидеть близнецов.
— Думаю, да, — она улыбнулась пианисту. — Приятно было с вами пообщаться.
Он широко улыбнулся в ответ:
— Мне тоже. Жаль, что вы уходите так рано.
На улице было прохладно. Они уже вошли в ворота своего дома, когда Ксандрос неожиданно взял ее под руку.
— Ты знаешь, что о нем говорят? Что он не флиртует разве что со своим роялем! — воскликнул он. Его лицо, освещенное фонарями, было мрачным.
— Кто? — смутилась она.
— Родригес. Мужчина, от которого ты не могла отвести взгляд!
— Это нормально — смотреть на человека, когда ты с ним разговариваешь, Ксандрос!
— Правда, милая? — он мягко улыбнулся. — Тогда почему ты всегда смущаешься, когда смотришь на меня?
— Я не смущаюсь.
— Обманщица. Ты смущаешься. И знаешь почему?
— Н-нет, — ее собранность и непоколебимость куда-то улетучились.
— Потому что, если ты посмотришь на меня чуть дольше, сразу начнешь вспоминать вкус моих поцелуев. Вспомнишь, как приятно лежать обнаженной в моих объятиях и чувствовать, что твое тело удовлетворено, — пылко проговорил он.
Тело — да, но не сердце, с горечью подумала Ребекка. Он всегда оставлял ее с разбитым сердцем.
— Ксандрос...
— И поймешь, что жить воспоминаниями невозможно. Ты ведь хочешь меня, Ребекка. Признайся, ты все так же хочешь меня!
— Ксандрос...— она снова произнесла его имя, и на этот раз оно должно было звучать как протест. Но, видимо, прозвучало так слабо, что он не заметил его и притянул ее к себе. И она не сопротивлялась. Он мог сейчас делать с ней все что угодно. Как марионетка в руках кукловода, так и она была безвольной в его руках.
Как давно она не была в его объятиях! Тогда, в ее квартире, сразу после рождения детей, она чувствовала себя неловко и неуверенно. Сейчас, в платье и туфлях, — истинной женщиной. Она ощущала его запах, его силу, его желание. Он приподнял ей лицо и посмотрел в глаза.
