Кусочек жены и кусочек дочери, подумал Роберт. Без них не склеить разбитую семью. Слюна и волос — вот и все, что нужно.
— А все же? Если Эрин — не родная мать Руби, что мне делать? Заявить в полицию? Сообщить Черил, что ее ребенок нашелся?
Роберт подозревал, что Черил уже сообщила в полицию о странном клиенте, но ведь она ничего, кроме имени, о нем не знала.
— Заявишь в полицию — лишишься жены, Роб. И вдобавок лишишь Руби матери. А другой мамы у нее нет. Ты и так постарался…
— Да у меня ж ничего не вышло. Я только хотел, чтобы Черил знала, какая Руби красавица, какая талантливая пианистка. Хотел рассказать, что у нее появился первый мальчик и недавно начались месячные… — Роберт закурил очередную сигарету и, прищурившись, взглянул на Луизу — грозную, как участник антиникотинового рейда. — А если честно, хотел сказать Черил, что она не может вернуть Руби.
Он вспомнил, как Черил восприняла его сногсшибательную новость. На ее лице счастливое изумление сменилось страхом, она побледнела и затряслась, будто столкнулась с привидением. Ей бы упасть на колени, и обнимать его, и умолять о встрече с давно оплаканной дочерью. Роберт был уверен, что, когда первый шок пройдет, Черил засыплет его вопросами. А она сорвалась с места и ринулась прочь — так быстро, как только позволили ее длинная юбка и толпа в зале. Роберт надеялся, что она вернется, но не дождался. Прежде чем уйти, он взял со столика карту таро и сунул в карман. Интересная ему попалась карта: Правосудие.
Как только добрались до дома, Луиза не стала тянуть резину.
— Давай-ка за дело, Роб, мне еще до университетской кафедры генетики надо успеть добраться. Пошли в ванную Эрин.
Не дерни она его за руку, Роберт так и стоял бы целую вечность в прихожей, глядя на письма для Эрин, что пришли с утренней почтой. Вернуть отправителю, думал он, показывая Луизе дорогу в супружескую ванную на втором этаже.
— Отсюда она почти все забрала.
Роберт наблюдал, как Луиза обшаривает душевую кабинку и раковину. Прекрасно. Вместо того чтобы искать его пропавшую жену, они с Луизой теперь разыскивают частички, из которых она состоит. Любопытно бы знать, анализ ДНК способен обнаружить вранье? Быть может, человек с определенным набором генов склонен к воровству, ко лжи, даже к убийству?
— Черт! — Луиза рассматривала на свет золотистый волос. — Этот не годится. Джеймс сказал, волос должен быть с корнем. Где Эрин держала свою расческу?
Держала, отметил Роберт. В прошедшем времени, как будто Эрин нет в живых.
— Здесь. — Он остановился у трюмо. Эрин забыла тюбик помады — не заметила, что тот укатился на пол. Роберт наклонился поднять, и его взгляд упал на мини-ведерко для мусора рядом с трюмо. — Расчески нет, зато вот… смотри! — Он вынул из ведерка шарик скатанных светлых волос. — Подойдет?
— Лучше не придумать. — Луиза с довольным выражением лица изучала волосы. — Несколько точно с корнями. Но я отдам Джеймсу все, чтобы уж наверняка. — Она прищурилась на Роберта: — Гарантируешь, что это волосы твоей жены?
Роберт хохотнул, назло занывшему сердцу.
— А то чьи же? У Руби, если помнишь, длинные и темные. (И совершенно не похожие на волосы Эрин.) — С моими тоже не спутать. Остается Эрин.
В комнате Руби подходящего образца не нашлось, и, спустившись на кухню, Луиза уже собралась звонить приятелю с кафедры генетики, когда Роберт вспомнил:
— Постой-ка. Я ее тысячу раз ругал, а теперь, представь, благодарен за эту мерзкую привычку. — Он ткнул пальцем в ошметок розовой жвачки, прилепленный к краю бокала с остатками молока, теперь уже прокисшего. Бокал так и остался невымытым, вместе с тарелками от последнего ужина Эрин и Руби. — Жвачка сойдет?
— Еще бы. Только чем докажешь, что ее жевала Руби?
Он улыбнулся:
— Эрин под дулом пистолета не заставишь сунуть в рот эту гадость. Зато у Руби вечно полные карманы резинки. Это ее, не сомневайся.
Луиза ножом отколупнула розовый комочек и сбросила в пакетик для заморозки продуктов. Взяла со стола второй пакет, с волосами Эрин.
— Ключи, мистер. — Она выхватила ключи от машины из пальцев Роберта. — Я быстро. А ты пока сиди тихо и не дергайся.
Луиза двинулась на выход, но через несколько шагов притормозила и оглянулась на Роберта. Тревога тенью легла на его лицо, затаилась в глазах и уголках губ. Луиза вернулась и поцеловала его в щеку:
— Я скоро вернусь.
Роберт не стал дожидаться Луизу в пустом доме. Нашел ключи от машины Эрин — с момента бегства хозяйки ее автомобиль так и грустил на улице — и отправился на работу.
В офисе покой и тишина; Таня выключила компьютеры, и лишь тускло-красные указатели аварийного выхода освещали дорожку к его кабинету. На часах только десять минут седьмого, но клиенты уже притихли — аккуратно разложенные по папкам, усмирив на ночь свои обиды и ссоры. В конце каждого дня, закрывая шкаф, Таня прикладывала палец к губам со словами: «Ш-ш-ш! Спокойной ночи всем».
Роберт опустился в кресло — оно отозвалось кожаным скрипом. Стол был пуст, за исключением единственной папки. Роберт старался поддерживать порядок в кабинете, чтобы не волноваться насчет горы срочных дел, даже если их и впрямь скапливалась гора. Он взял со стола папку. Так и думал — дело Боумена.
Вспомнилась Мэри Боумен, ее изувеченное лицо, молившее о помощи, хотя сама она и сказала, что готова отступиться. Да как же можно без борьбы отдать собственных детей?
И какое имеет право адвокат требовать, чтобы их отобрали у родной матери? Эти несчастные дети — пешки в грязной игре, и Роберт не желал принимать в ней участие. Только сейчас ему пришло в голову, что в иных ситуациях мать лишена выбора.
Он прошел в кабинет Дэна, налил себе выпить и, пригубив бренди, обвел взглядом владения старшего партнера фирмы. Картины — оригиналы, разумеется, — антикварная мебель, шкафы с фолиантами в кожаных переплетах. Обстановка кричала: мой босс успешен и непременно выиграет ваше дело. Дэн принимал исключительно важных клиентов как бы редки они ни были, — а Роберту доставался мусор вроде Джеда Боумена. С бокалом в руке Роберт вернулся к себе в кабинет. Вот возьму и оставлю, думал он, папку Боумена на столе Дэна. Пусть выкручивается. Но это значило бы преподнести Джеду победу на блюдечке. Дэн разнесет в пыль защиту Мэри и добьется для Джеда опеки над детьми. Мэри Боумен — недостойная мать, неверная жена и наркоманка. Она безработная и безвольная. Джед же, напротив, — глава семьи, считающий своей обязанностью оградить несовершеннолетних от дурного влияния матери. Теперь у него есть работа, и он ни перед чем не остановится, лишь бы утопить жену в грязи да там и оставить, на самом дне жизни. Жажда отмщения — великая сила, и она вела Джеда Боумена в бой.
Роберт взял из стакана красный маркер и размашисто черкнул поперек папки: «Закрыто». Фирма «Мейсон и Найт» не будет представлять интересы подонка. Что же до Мэри… Роберт решил, что обеспечит ей лучшего лондонского защитника.
