Они шли по улице. Макияж придавал ее лицу суровость, которой на самом деле не было. Черные волосы спереди были коротко подстрижены, но сзади падали на плечи неровными прядями, некоторые были выкрашены в оранжевый цвет. Ногти короткие и грязные, пальцы желтые от никотина.
— Хочешь сигарету? — Сам Дэннис не курил, но всегда держал в кармане пачку.
— Да.
— Я знаю, что тебе тяжело об этом говорить, но мы должны прояснить все факты, пока твои воспоминания еще свежи, — объяснил он, давая ей прикурить.
Дэйна кивнула и затянулась.
— Ты — наш единственный свидетель. И это твой шанс оказать Максу последнюю услугу.
Она шмыгнула, помолчала, затем сказала:
— Да, вы правы. Что вы хотите знать?
— Начни со вчерашнего утра. Перед тем как ты встретила Макса…
— Я зашла купить чипсы. — Она замолчала, как будто ждала, что он ее отругает. — Я прогуливала. Ненавижу биологию, потому что эти девчонки со мной в одной группе.
— Где ты купила чипсы? — Он старался идти помедленнее.
— В ларьке недалеко от школы. Все туда ходят.
— Что было потом?
— Я вернулась в школу. Хотела сесть где-нибудь на школьной ограде и поесть. Дождаться Макса. Он тоже не любил биологию.
— Итак, ты сидела на ограде?
— Ага. Там все курят. Учителям по фигу.
— Долго ждала?
Дэйна подумала.
— Минут десять, наверное. Я не успела съесть все чипсы.
— Макс сел рядом с тобой?
Она раздавила окурок носком ботинка.
— Ага.
— Какое у него было настроение? Я слышал, что он… немного не вписывался в коллектив.
Дэйна горько рассмеялась.
— Немного чего?
Мастерс не ответил. С минуту они шли молча. Мастерс злился на себя. Идиот.
— Вы просто не понимаете, да? — наконец спросила Дэйна. — Не понимаете, как это все устроено. Как ведут себя другие подростки и вообще как это — быть другим.
— Когда-нибудь ты мне расскажешь. А сейчас я хочу знать, что случилось в пятницу. Итак, ты сидела на ограде, ела чипсы, а потом?
Дэйна глубоко вздохнула.
— Потом появились они. Внезапно, вроде как ниоткуда.
— Кто?
После разговора Мастерс собирался отвезти Дэйну в участок. Если она расскажет всю правду сейчас, в личной неформальной беседе, то есть шанс, что затем даст и официальные показания.
— Банда. Восемь, девять, может, десять человек. И начали наезжать на Макса.
— Ты, должно быть, испугалась?
Камеры наблюдения зафиксировали только пять подростков.
— Да.
— Что они говорили и делали?
Дэйна вдруг словно опомнилась.
— Не знаю. Типа, насмехались над ним.
— Почему?
Она остановилась и повернулась к нему:
— Он только в пятницу умер, понимаете? — Губы у нее мелко подрагивали.
— Вот. — Дэннис протянул ей еще одну сигарету.
— Да все как обычно было. Хотели отобрать у него деньги. И телефон. Они все время над нами издевались.
— Он отдал им то, что они хотели?
Дэйна запнулась, потом заговорила:
— В этот раз нет. Поэтому… — Она выдохнула дым. — Поэтому все так и закончилось. Они просто подходят и требуют все им отдать, понимаете?
Мастерс кивнул.
— Значит, Макс отказался отдать им телефон. А вы оба в этот момент сидели на ограде?
— Нет, конечно. Они сразу, как подошли, выбили чипсы у меня и стащили нас оттуда. У меня ссадины на ногах остались.
Дэннис представил место преступления, понял, о какой ограде идет речь. Она находилась метрах в трех от того места, где убили Макса. И забрызганные кровью чипсы валялись рядом с телом.
— Они вас обоих стащили?
— Да. Макса за руки, а меня за волосы.
Мастерс покосился на оранжевые пряди. Надо будет проверить отчет о вскрытии — есть ли на руках синяки.
— Потом они окружили нас. Один схватил меня за зад. Меня трясло. Я дико испугалась.
— Представляю. — Не надо больше ничего спрашивать. Пусть просто говорит.
— Вдруг появился нож. Они сказали, будто слышали, что Макс любит подраться, и что они хотят это проверить. Знаете, такой нож-бабочка. Я не заметила, кто его достал. Раз — и он уже есть. Как в фокусе. — Она быстро затянулась, потом еще. — Но я не думала, что они пустят его в ход. Они всегда только угрожают, ну и все такое.
— Так ты их знаешь? — Дэннис не хотел ее прерывать, но этот вопрос задать необходимо. — Они и раньше вам угрожали?
— Да сколько раз. Но я не знаю, как их зовут.
— Они учатся в вашей школе?
— Может быть. Только после всего этого они в школу вряд ли пойдут.
— Но ты могла бы их опознать?
Дэйна пожала плечами. Она выглядела абсолютно несчастной.
— Ha них были капюшоны. Лиц почти совсем не видно.
Дэннис кивнул. На записи то же самое.
— А что на них было надето, помнишь?
— Ничего особенного. Тренировочные штаны. Белые. Куртки с капюшонами. У одного были полоски на рукаве.
В участке он покажет ей снимки. Вечер предстоит долгий. Но в одном Мастерс не сомневался. Дэйна Рэй не вернется домой, не дав показаний или четкого описания убийц Макса.
Мать пришла в ярость, узнав, что Дэйна не сможет приглядеть за Лорелл вечером. Они с Кевом, как обычно, намылились в паб.
— Мы каждый вечер ходим в паб! — разоралась она, когда полицейский сказал, что забирает Дэйну в участок и ей стоит сопровождать дочь. — А эту куда девать? — Она указала на Лорелл, которая возилась на полу с псом. — Я же не могу ее оставить.
Но Дэйна знала, что именно так мать и поступит.
Дэннис Мастерс разрешил ей называть его по имени. От этого Дэйна вдруг ощутила собственную значимость, и на недолгое время чувство это немного потеснило тоску. Уходила она под аккомпанемент скандала между матерью и Кевом, как всегда — из-за денег. На сковороде шипели консервы, по дому лился ужасный запах. Как хорошо, что можно отсюда уйти, хоть ненадолго. После смерти Макса дома стало совсем невыносимо. Горевать по нему в полицейском участке даже лучше, чем горевать по нему дома. Здесь всем на нее наплевать. А этот полицейский за последние двое суток уделил ей больше внимания, чем ее собственная мать за всю жизнь.
— Что это? — спросила она в машине.
