— Мик говорит, у вас есть дочь? — Снова та же улыбка вонзается Нине в сердце.
Одно упоминание о Джози, сам факт, что он знает о ее существовании, заставили Нину облиться холодным потом.
— Да, — процедила Нина. — Не хотите ли еще выпить? — Любым способом она должна была увести разговор от Джози.
Дальше все происходило стремительно и вместе с тем словно в замедленном движении. Если бы позднее ее попросили описать, Нина припомнила бы лишь нестерпимую боль в сердце и желчно-горький страх, комом ставший в горле.
В гостиную вплыла Джози и озарила ее беспечностью и очарованием — искусство, которым она овладела, как только научилась ходить. Помедлила на пороге, разглядывая присутствующих, затем отец шагнул к ней, нежно обнял за плечи. Рад передышке, подумалось Нине.
— Мистер Бернетт из Лондона, — представил гостя Мик в ответ на вопросительный взгляд Джози.
Нина про себя молила, чтобы муж почувствовал напряжение в гостиной, чтобы услышал ее безмолвное сообщение.
Ничего не замечающая Джози расплылась в улыбке, между пухлыми губами сверкнули ровные, белые зубы. Нина затаила дыхание. Дочка переоделась в очаровательный летний наряд с низким вырезом. Только сейчас Нина обратила внимание на женственные очертания ее фигурки, подчеркнутые облегающим белым корсажем с вышивкой и цветной юбкой, открывающей колени. Туфли на танкетке добавили Джози лишних семь сантиметров росту, а светлые тона косметики — Нина всего неделю назад посоветовала их — накинули несколько лет к ее годам. Джози выглядела лет на восемнадцать и при этом светилась невинностью. Детская душа в женском теле. Нина стиснула зубы.
— Здравствуйте, очень приятно познакомиться, Джозефина, — прощебетала Джози и вежливо протянула руку.
Словно не заметив этот жест, Бернетт распахнул объятия, шагнул к девочке и запечатлел два долгих поцелуя с каждой стороны нежных девичьих губ.
— Мик, Нина! — Он обернулся к родителям. — У вас совершенно обворожительная дочка! Я чертовски завидую. — Ладони Карла скользнули по голым рукам Джози, пальцы сплелись с ее пальцами. Он отстранился, и сальный взгляд обшарил ее фигуру с головы до ног.
Нина коротко, резко выдохнула. Да сделай же что-нибудь, Мик! Капли пота проступили у нее на лбу, пока Бернетт плотоядно разглядывал Джози. Убери свой поганый взгляд с моей дочери! — крикнула она, не издав ни звука. Что делать? Если устроить сцену сейчас, они все подвергнутся опасности. Нет, надо сохранять спокойствие, надо выдержать проклятый вечер до конца и дать себе время хорошенько подумать. Она обязана защитить Мика и Джози. Каким-то образом все еще может оказаться случайностью, ошибкой, совпадением. Ведь может, правда?
Нина извинилась и вышла на кухню.
— Мы уедем, — шептала она, дрожащими руками выкладывая на блюдо тушеные овощи, доставая из духовки подогретые тарелки. — Все вместе уедем и исчезнем. Он никогда нас не найдет.
Нина проигрывала в уме, как она все объяснит Мику, и вдруг — перед глазами чернота, будто она провалилась в омут.
Где могут быть остальные? Нина лихорадочно старалась вспомнить приговоры, сроки, которые оглашал судья. Если все они истекли, тогда это только начало кошмара.
— Ты с кем беседуешь? — Неожиданно около нее возник Мик.
Он выглядел почти спокойным, хотя столешницу сжал так, что вздулись под закатанными рукавами мускулы на руках. Упасть бы в эти руки, повернуть бы время назад!..
— Да ни с кем, — чересчур весело отозвалась Нина. — Вот, отнеси в столовую. — Она вручила Мику блюдо и замерла. Они в упор смотрели друг на друга.
— С тобой все в порядке? Ты уверена? — Мик сдвинул брови. Сделал несколько шагов к двери, остановился, обернулся: — Нина?
У Нины сердце сжалось от его серьезного голоса. Новой напасти ей не выдержать.
— Мы вместе, да? Мы трое, что бы ни случилось?
Нина нервно рассмеялась, от души отлегло.
— Конечно! Мы всегда вместе.
— Я не могу тебя потерять, ты ведь знаешь.
Нина проглотила комок в горле. В любом случае нужно сохранять хладнокровие и тянуть время. Она разберется, во всем разберется.
— А Джози где?..
Боже! Она только сейчас сообразила, что Бернетт остался наедине с их дочкой. Не дожидаясь ответа, Нина схватила бутылку с вином и кинулась в столовую. Гость поднял на нее глаза, прищурился, губы медленно расползлись в зловещей улыбке. Или у нее разыгралось воображение?
Мужчины натянуто перебрасывались словами, Нина молча препарировала у себя на тарелке рыбу и раскладывала по краям. В общей сложности она проглотила два кусочка и не ощутила вкуса. Вечер казался страшным сном. Если кто и получал удовольствие, так только Джози.
— Ну-с, Джози, — подмигнул Карл, играя приборами и притопывая ногой под столом, — какой твой любимый предмет в школе?
— Да что школа — я театр обожаю! — Джози мгновенно вошла в роль, лицо оживилось. Она с детства любила кого-то изображать, петь и танцевать. Джози наклонилась к Бернетту с видом примадонны: — Когда вырасту, хочу стать актрисой.
— А сейчас где-нибудь играешь? — Карл стрельнул взглядом в сторону Нины, та быстро отвела глаза.
— Недавно была на прослушивании и получила роль Рокси Харт в молодежной постановке «Чикаго». Премьера осенью.
— Королева сцены, куда там! — хмыкнул Мик, с облегчением оставляя разговоры об искусстве.
В который раз Нина отметила, что он удивительно чувствует ее настроение: Нине не по себе — и Мик тоже нервничает. Позже они обсудят прошедший вечер. Бог даст, Мик заснет совсем не такой уверенный, что ему хочется работать с Бернеттом. А Нина будет смотреть бессонными глазами в потолок, наблюдать, как светлеет окно по краям штор, и вспоминать, вспоминать. Она будет искать выход и дрожать от страха за себя и своих близких.
— Вот спасибо, папочка! — Джози сдвинула брови и надулась. — Мама, когда может, берет меня за кулисы, она же гример. У нее потрясающий контракт с крупной кинокомпанией. Я буду вместе с ней ходить на «Пайнвуд» и вполне могу встретить режиссера, который…
— Да что ты говоришь! — перебил Карл, поворачиваясь к Нине. — Вы преуспеваете в бизнесе, и у вас прекрасная семья. Замечательно. — Карл отложил нож и вилку, поднял бокал. — За семью Кеннеди! — с нажимом сказал он. — Чтобы они получили все, чего заслуживают.
Глава 33
Сильвия дает мне две таблетки парацетамола. Она навещала свою тетушку, но теперь вернулась в школу — сказала, что любит воспользоваться последними деньками каникул, чтобы на свободе разобраться с делами. Но я подозреваю, что Сильвии, как и многим здесь, просто некуда податься.
— Немедленно в кровать, — приказывает она. Руки уперты в крутые бедра, на губах помада в тон алому лаку на ногтях. Она замечает мой взгляд. — Хотела прогуляться, но вы в таком состоянии… даже и не знаю.
