12) Женщина должна любым путем избегать религии во всех ее
проявлениях, так как этот абсурд, на который, кстати, следует наплевать с
самого раннего детства, способен настолько потрясти и ужаснуть ее душу и
ввергнуть ее в столь глубокую пучину добродетели, что ей придется отказаться от
всех своих привычек и удовольствий; в любом случае эта жуткая химера не стоит
таких жертв, которых она требует, и несчастная женщина, наподобие той собаки из
известной басни, будет убегать от действительности и устремляться вслед за
призраком. Безбожница, жестокая, бесстыдная, распутная, безнравственная,
ненасытная, содомитка, лесбиянка, мстительная, кровожадная, лицемерная, лживая,
коварная — вот далеко не полный перечень характерных свойств той женщины, что
найдет себе достойное место в Братстве Друзей Преступления, вот какие пороки
необходимо иметь ей, если она хочет обрести в клубе свое счастье».
Вдохновенно прочитав вслух эти заповеди, я убедила
присутствующих, что восприняла их всем сердцем, и под громкие восторженные
крики и аплодисменты сошла в залу.
Парочки, которых отвлекла от любимых занятий процедура моей
инициации, снова вернулись к ним, а я тут же оказалась в настоящей осаде,
потеряла Клервиль из виду и не увидела ее до самого ужина.
Первым подступил ко мне господин лет пятидесяти.
— Клянусь Создателем, или я ослеп или ты —
первостатейная шлюха, — воскликнул он, увлекая меня на кушетку. — Ты
и говоришь, как настоящая шлюха. Ты мне очень даже нравишься, посмотри, как
отвердел мой член.
С этими словами распутник овладел мною. Через четверть часа,
в самом разгаре акта, какая-то женщина буквально стащила его с меня и не дала
ему кончить. Следом приблизилась дама около шестидесяти лет, снова уложила меня
на ложе и принялась ласкать мое тело, заставив то же самое делать с ней. В это
время за нами наблюдали четверо мужчин, и вот в какой-то момент один из них
подскочил к матроне и оседлал ее сзади, да так, что она даже громко застонала
от удовольствия. Другой, заметив, что мое влагалище начинает истекать под
умелыми пальцами старой лесбиянки, вставил мне в рот свой член, потом,
оттолкнув женщину, проник в мою вагину; у него был превосходный инструмент, и
он владел им мастерски, как настоящий бог; затем подбежала девушка, вытащила
его из меня и царственным жестом направила в свою щель, при этом она
вопросительно на меня взглянула; я, поняв ее взгляд, кивнула в ответ, и она
принялась облизывать мое влагалище, и вместе со спермой мужчины, которую я,
кажется, приняла в себя всю до последней капли, она проглотила и мою. Через
несколько минут к нам присоединились двое юношей, и мы, все вместе, образовали
весьма живописную группу; скоро девушка удалилась, захватив с собой того, кто
только что сношал ее, и в этот момент появился новый персонаж: я узнала епископа,
с которым однажды развлекалась в доме мадам Дювержье; он также проник в мою
вагину, но только после того, как помочился на мое лицо. Подошел следующий —
также похожий на священнослужителя и также с очень знакомой физиономией — и
вонзил свое копье глубоко мне в рот, где вскоре и кончил. Потом я оказалась во
власти очень привлекательной девушки, это юное создание обхватило мою голову
бедрами, и я с удовольствием высосала все, что было в ее влагалище, а ее в это
время содомировал сорокалетний мужчина; прошло совсем немного, и этот либертен
то же самое совершил со мной, при этом он щипал нас обеих, называл стервами,
грязными сосательницами влагалищ и, содомируя одну, яростно шлепал по ягодицам
другую.
— Что ты делаешь с этими педерасточками? — спросил
ладно сложенный молодой мужчина, пристраиваясь к заднице нашего
содомита. — Надеюсь, мой член тебе не помешает?
После чего меня ненадолго оставили в покое, но не успела я
перевести дух, как неизвестно откуда появился старец со связкой розог в руке и
принялся что было сил хлестать по моим ягодицам, заставив меня сосать ему член.
— Если не ошибаюсь, это тебя только что приняли в
клуб? — поинтересовался он. Я что-то промычала в ответ, и он продолжал: —
Жаль, что я раньше не увидел тебя. Я как раз был занят в серале. А у тебя
чертовски миленькая задница, а ну-ка покажи мне ее поближе.
Не успела я подняться и принять нужную позу, как он с
торжествующим воплем пробил брешь, и мое чрево залила горячая струя. Следом
подошел красивый юноша и также совершил со мной продолжительный акт содомии,
правда, предварительно выпоров меня намного сильнее, чем предыдущий содомит.
Затем, одного за другим, я приняла целую процессию: шестеро, как я поняла, были
служителями правосудия, а четверо — божьими слугами; все они сношали меня в
зад. После этого я, усталая и возбужденная еще сильнее, пошла в туалетную
комнату; она была предназначена для женщин, поэтому ее обслуживали
исключительно мужчины; молодой прислужник усадил меня на стульчик, похожий на
трон; стоя на коленях, он дождался, пока я сделаю свое дело, помог мне встать и
почтительно спросил, не требуется ли мне его язык; вместо этого я прижалась
задом к его лицу, и он, самым приятным образом, тщательно облизал мне анус.
Вернувшись в залу, я заметила несколько мужчин, которые, по-видимому,
специально Поджидали выходящих из туалета женщин; один из них подскочил ко мне
и попросил позволения поцеловать мой зад; я наклонилась, его язык быстро
обшарил вход в отверстие, и он тотчас поднялся с колен, а по его расстроенному
лицу я заключила, что он не ожидал найти эту часть моего тела такой чистой. Не
сказав ни слова, он поспешил вслед за молодой женщиной, которая как раз
заходила в туалет. Я решила воспользоваться паузой и с огромным удовольствием
стала наблюдать представшую моим глазам картину. Вы, наверное, мне не поверите,
но спектакль, который я созерцала со стороны в этой роскошной зале, служившей
для ассамблей, превзошел все мои ожидания, и, как мне кажется, самое
извращенное воображение не в силах придумать такое разнообразие сладострастных
поз и движений, такое богатство вкусов и наклонностей.
«О, великий Боже, думала я, как неистощима и величава
Природа, как чудесны и восхитительны страсти, которыми она нас одаряет!»
Всюду, куда ни обращался мой взгляд, я с изумлением видела
безупречный порядок: если не считать случайно вырвавшихся в пылу страсти резких
выражений, громких слов, вызванных удовольствием, и то нацело звучавших
богохульных ругательств, порой чересчур громких, в зале стояла образцовая
тишина. За всем этим неусыпно следили председательница и цензор, которые одним
мановением руки успокаивали не в меру разошедшихся членов Братства, что,
впрочем, случалось очень редко; я бы сказала, что самые благопристойные дела не
могли бы твориться с большим спокойствием и большей сосредоточенностью. И мне
стало ясно, что из всех существующих в мире вещей, наибольшим уважением
пользуются у людей страсти.
Между тем все больше мужчин и женщин стали расходиться по
сералям, а президентша, с улыбкой на губах, раздавала билеты. В это время мне
пришлось выдержать натиск многих женщин: я пропустила через себя не меньше
тридцати, добрая половина которых была в зрелом возрасте — не моложе сорока
лет; они обсасывали все мои отверстия, сношали меня с обеих сторон
искусственным членом, одна из них попросила меня помочиться ей в глотку, пока я
целовала ей влагалище, другая предложила испражниться друг другу на грудь и с
наслаждением выдавила из себя обильную порцию, а я, к сожалению, так и не
сумела отплатить ей тем же; затем подошли двое мужчин, один из них, встав на
четвереньки, начал пожирать экскременты, еще дымившиеся на моей груди, а второй
содомировал гурмана, затем в свою очередь испражнился на то же самое место,
вставив член в рот своему напарнику.
