Книга Жюльетта. Том I, страница 173. Автор книги Маркиз Де Сад

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Жюльетта. Том I»

Cтраница 173

Распутный герцог был очарован девушкой, к тому же безмерно богат, и, на его взгляд, за столь лакомый кусочек не жаль было никаких денег; сделка была совершена между сыром и десертом, а после кофе моя горничная уехала вместе со своим нежданно-негаданно обретенным отцом. Ловкая девица, говорившая по-итальянски так же бегло, как и я, и также не привыкшая церемониться там, где речь шла о присвоении чужой собственности, прекрасно сыграла свою роль. Мы договорились, что будем ждать ее в Парме, и через два дня она присоединилась к нам и поведала, как герцог, воспылав к ней страстью, начал свои приставания в первую же ночь. Чем больше она сопротивлялась, ссылаясь на их родственные отношения, запрещающие подобное поведение, тем сильнее воспламенялся старый хрыч, который строго заявил, что в Италии душещипательные сцены не проходят. В родных стенах своего дома, где он мог воспользоваться помощью слуг или возбуждающих средств, распутник вел себя гораздо раскованнее, чем со мной, и в результате был вознагражден более щедро: вначале он выпорол очаровательный зад Августины, затем прочистил его своим восставшим-таки членом. Покорность прелестной девочки настолько понравилась герцогу, что он сверх всякой меры одарил ее и предоставил ей полную свободу в доме. Таким образом, она получила все ключи от всех потайных запоров, обшарила его сокровищницу и была такова. В конце своего живописного рассказа она выложила перед нами солидную кучу денег — более пятисот тысяч франков. Разумеется, после такого улова мы, не мешкая, покинули окрестности благословенного городка идиотов и простаков, хотя должна заметить, что нам вряд ли угрожала серьезная опасность. Дело в том, что в Италии преступнику достаточно перебраться в ближайшую провинцию: власти никогда не станут преследовать его за пределами своей области, более того, они сменяются почти ежедневно и даже два раза в день, поэтому преступление, совершенное до полудня, к вечеру устаревает и не подлежит наказанию. Такое положение представляет исключительное удобство для путешественников, желающих по пути нагреть себе руки.

Однако посчитав, что в данном случае скромность есть лучшее достоинство, мы благоразумно покинули Парму и не останавливались до самой Болоньи. Красота жительниц этого города заставила меня задержаться и сполна насладиться ими.

Сбригани, который отменно обслуживал свою требовательную супругу, представил меня одной вдове, своей давней знакомой. Эта очаровательная женщина лет тридцати шести, прекрасная как сама Венера в пору расцвета, знала в Эмилии — так называлась область, куда мы попали — всех обладательниц сапфических достоинств [119] , и в течение недели я испробовала множество женщин, которые были одна другой краше и обольстительнее; следующую неделю мы провели в знаменитом монастыре неподалеку от города, куда моя Новая подруга совершала регулярные паломничества. Ах, друзья мои! Перо самого Аретино [120] не в силах описать исполненные сладострастной неги оргии, которые мы устраивали в святой обители. Все послушницы, немалое число монашек, пятьдесят пансионерок — словом, сто двадцать молодых женщин прошли через наши руки, и скажу вам откровенно, что никогда за всю свою жизнь меня не ласкали с такой страстью. Болонская монашка намного искуснее в сосании вагины, чем любая француженка: она с таким восхитительным проворством проводит своим язычком от клитора до самой глубины влагалища, а от влагалища до задней норки, что кажется, будто она охватывает за раз все самые чувствительные места; пальчики ее удивительно гибкие и расторопные, и она не дает им отдохнуть ни секунды… Небесные создания! Я никогда не устану вспоминать вас с благодарностью, и при этом воспоминании всегда будет сладко ныть мое сердце; никогда я не забуду ваши чары и ваше волшебное искусство пробуждать изысканно-сладостные ощущения; я не забуду вашу неистощимую фантазию, и самой большой радостью в моей жизни будут те минуты, когда я буду вновь переживать удовольствия, которые вкусила вместе с вами. Все они были прекрасны, все свежи и веселы, эти прелестницы, так что выбирать не было никакого смысла: едва лишь в какой-то момент я пыталась сосредоточиться на одной, как множество других тотчас отвлекали мое внимание, и вся эта ненасытная толпа предъявляла права на мое тело. И вот там, друзья мои, я испытала то, что итальянки называют «молитвой по четкам»: собравшись в большом зале и вооружившись искусственными членами, мы как бы нанизались одна на другую и образовали замкнутую цепочку, напоминающую бусы; сто женщин расположились таким образом, что воображаемая связующая нить проходила через вагину у тех, кто был повыше, и через анус у невысоких; каждую десятку замыкала опытная наставница, и эти наставницы изображали собой главные бусины четок и были единственными, кто имел право разговаривать: они давали сигнал к извержению, руководили всеми движениями и следили за порядком в продолжение всей этой любопытной оргии.

Когда спектакль закончился, любезные дамы придумали, чтобы доставить мне удовольствие, новую композицию, где все действие было сосредоточено вокруг меня. Я лежала на живом матраце, составленном из шестерых женщин, и в такт их страстным движениям ритмично поднималась и опускалась как на волнах, а остальные подходили группами и утоляли мою похоть: одна облизывала мне вагину, другая, оседлав мою грудь, удовлетворяла себя моими сосками, третья терлась клитором о мое лицо; все мое тело было липким от нектара, и вы, конечно, понимаете, что и мое семя изливалось не менее обильно.

В заключение я пожелала испытать содомию: к моим губам прижималась горячая вагина, из которой я высасывала нектар, опустошив один сосуд, я только успевала сделать глубокий вдох, как мне подставляли другой, и каждый раз в момент смены в мой зад проникал новый инструмент; то же самое происходило с вдовой, только ее сношали во влагалище, а она обсасывала анусы.

Пока я развлекалась в монастыре, Сбригани занимался тем, что пополнял наши денежные запасы, изрядно истощенные моими безумными тратами, и к тому времени, когда я вернулась, он совершил несколько краж и полностью возместил ущерб. Поистине счастлив человек, который умеет сдерживать порыв расточительности и заполнять бреши в своем кошельке, используя для этого кошельки окружающих.

В результате мы оказались обладателями почти трех тысяч цехинов и теперь могли покинуть Болонью такими же богатыми, какими сюда приехали.

Я была выжата до последней капли, однако, как это всегда бывает, излишества распутной жизни не только изнашивают тело, но еще сильнее возбуждают воображение, и все мои мысли были направлены на тысячи новых безумств; я жалела, что так мало совершила их, и в поисках объяснений пришла к выводу, что виной тому была моя инертность и леность ума; тогда-то я и обнаружила, что сожаления о несовершенных злодействах могут заставить человека страдать не меньше, чем угрызения совести, которые испытывают слабые люди, уклонившись от добрых дел.

В таком физическом и моральном состоянии я пребывала, когда мы проезжали через Апеннины. Эта необъятная горная цепь, разделяющая полуостров вдоль, дает много интересного внимательному взору путешественника; по мере того, как дорога поднимается все выше и выше, открываются все новые, потрясающие взор картины: по одну сторону расстилается огромная Ломбардская долина, но другую сверкает Адриатическое море, и в подзорную трубу можно видеть окрест на расстояние до пятидесяти лье..

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация