— Мне кажется, исключительная утонченность
высокоразвитых организмов также способствует тому, — продолжила я.
— И в этом нет никаких сомнений, — сказала мадам
Дельбена. — Ведь чем лучше отполировано зеркало, тем лучше оно принимает и
отражает окружающие предметы.
Наконец, когда изнурительные упражнения выжали из нас обеих
все соки до самой последней капли, я напомнила своей наставнице о ее обещании
позволить мне лишить невинности Лоретту.
— Я этого не забыла, — ответила она. — И это
произойдет сегодня ночью. Когда все разойдутся спать, ты потихоньку выйдешь и
присоединишься к Флавии и Вольмар. Остальное предоставь мне; сегодня ты будешь
допущена к нашим мистериям. Будь же мужественна, будь тверда и стойка,
Жюльетта: я собираюсь показать тебе удивительные вещи.
Но каково было мое удивление, когда в тот же день я
услышала, что одна пансионерка только что сбежала из аббатства. Я спросила ее
имя. Это была Лоретта.
— Лоретта! — удивилась я. И тут же подумала: «Боже
мой, а я так на нее рассчитывала… Одна мысль о ней приводила меня в экстаз… О,
вероломная! Выходит, я напрасно предвкушала неземные наслаждения?»
Я спросила о подробностях побега, но никто ничего не знал; я
кинулась сообщить об этом Дельбене — дверь ее была заперта, и у меня не было
возможности увидеть ее до назначенного часа. Ах, как медленно тянулось время!
Наконец, я услышала колокольный звон. Вольмар и Флавия
[21]
пришли раньше меня и находились уже в апартаментах Дельбены.
— Мадам, — обратилась я к настоятельнице, —
значит, вот как вы держите свое слово? Лоретта пропала, исчезла. Кто же заменит
ее? — Потом раздраженно добавила: — Значит, мне не придется насладиться
удовольствием, которое вы мне обещали…
— Жюльетта, — прервала меня Дельбена, и тон ее был
холоден, а взгляд суров, — самое главное в дружбе — это доверие, дорогая
моя; ты желаешь быть с нами, а для этого требуется больше самообладания и
меньше подозрительности. Теперь подумай сама: мыслимо ли, чтобы я обещала тебе
удовольствие, не имея возможности дать тебе вкусить его? Неужели ты считаешь
меня недостаточно умной или не веришь, что мое положение в этом доме достаточно
высокое? Ведь устроить такие вещи зависит исключительно от меня, так как же
тебе могло прийти в голову, что ты лишишься обещанных наслаждений? Тьфу! А теперь
следуй за нами. Все в порядке. К тому же я обещала, что ты увидишь нечто
необычное.
Дельбена зажгла маленькую лампу и пошла впереди. Вольмар,
Флавия и я шли следом. Мы вошли в часовню, и тут к своему немалому удивлению я
увидела, что настоятельница нагнулась, неожиданно приподнялся надгробный
камень, открылся проход, и Дельбена спустилась в святилище смерти. Мои уже
прошедшие инициацию подруги молча следовали за ней; мне стало немного не по
себе, и Вольмар приободрила меня. Когда мы спустились, Дельбена закрыла тяжелую
плиту над нашими головами. Теперь мы находились в сводчатом подземелье, которое
служило усыпальницей всем женщинам, умершим в монастыре. Мы двинулись дальше;
отодвинулся в сторону еще один камень, еще пятнадцать или шестнадцать ступеней
вниз, и мы оказались в комнате с низким потолком, украшенной с большим вкусом и
проветриваемой воздухом, который поступал из сада наверху через вертикальный
ствол. Ах, друзья мои! Кого бы, вы думали, я увидела там?.. Лоретту, убранную и
наряженную наподобие весталок, которых в старину приносили в жертву на алтарях
Бахуса; еще я увидела аббата Дюкроза, первого викария Парижского архиепископа,
мужчину лет тридцати, очень приятной наружности, в чьи функции входил надзор за
Пантемоном. Третьим был отец Телем, темноволосый красавец монах из братства
Реколле, тридцати трех лет, исповедник новеньких монахинь и пансионерок.
— Она боится, — кивнула в мою сторону Дельбена,
подходя к мужчинам и представляя меня. — Послушай, юная
девственница, — при этом она коснулась поцелуем моих губ, — мы
собираемся здесь единственно для того, чтобы сношаться в свое удовольствие и
совершать мыслимые и немыслимые злодейства и прочие жестокости. А забрались мы
в это царство мертвых затем, чтобы как можно дальше быть от живых. Таким растленным
и порочным распутницам и распутникам, как мы, хочется спрятаться еще глубже в
чрево земли и не иметь ничего общего с людьми и их нелепыми законами.
Я вся была во власти похоти, и эти откровенные замечания,
признаться, совсем не тронули меня.
— О, небо! — воскликнула я с изумлением. — И
чем же мы будем заниматься в этих подземельях?
— Преступлениями, — спокойно ответила
Дельбена. — Мы предадимся преступлениям на твоих глазах, мы заставим тебя
делать то же, что будем делать мы. Уж не передумала ли ты ненароком? Или я в
тебе ошиблась? А я, между прочим, уже предупредила наших друзей, что на тебя
можно положиться.
— И вы еще сомневаетесь, — с упреком, решительно
заявила я. — Клянусь, что бы здесь ни происходило, во мне не будет ни
капельки страха.
После чего Дельбена приказала Вольмар раздеть меня.
— У нее красивейший в мире зад, — восхищенно
заметил викарий, увидев меня обнаженной.
Тут же на мои ягодицы обрушились поцелуи, похлопывания и
пощипывания, затем, поглаживая одной рукой мое едва оперившееся влагалище,
божий человек достал свой член и начал тереться им в ложбинке между моими
задними полушариями; вначале он лишь слегка касался сжавшейся от испуга
маленькой норки, потом проник внутрь, как мне показалось, без видимого усилия,
и в следующий миг горячий орган Телема проскользнул в мою вагину.
Извержение наступило одновременно у обоих. Почти сразу я
ответила тем же.
— Жюльетта, — сказала наставница, когда двойное
совокупление окончилось к удовольствию всех троих, — мы доставили тебе два
самых острых наслаждения, какие может испытать женщина, теперь ты должна
сказать нам со всей откровенностью, какое из них было приятнее.
— По правде говоря, мадам, — ответила я, —
каждое доставило мне величайшую радость, и я даже не могу сказать, какое было
больше. Меня до сих пор пробирает такая сладостная дрожь, что мне трудно
определить, от чего она происходит,
— Тогда надо повторить все сначала, — предложил
обрадованный Телем. — Мы с аббатом поменяемся местами, и после этого милая
наша Жюльетта окажет нам любезность ответить на наши вопросы,
— Охотно, — подхватила я. — Совершенно
согласна с вами, что только повторение поможет мне разобраться в своих
ощущениях
— Прелесть, не правда ли? — удивленно заметила
настоятельница. — Для первого раза было более, чем достаточно, и вот мы
видим перед собой самую очаровательную сучку, какие только у нас были. Однако
сделаем так, чтобы наслаждение испытала не только Жюльетта, но чтобы и мы
приняли участие в этом празднике.
