Книга Жюльетта. Том I, страница 66. Автор книги Маркиз Де Сад

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Жюльетта. Том I»

Cтраница 66

— Ах ты, дьявольщина! — проговорил восхищенный Нуарсей. — Какое зрелище! Нет ничего слаще, чем видеть, как насилуют твою жену. А вас, дорогой Сен-Фон, прошу не жалеть ее.

Потом, подтянув ягодицы Аглаи к своему лицу, он умудрился губами выдавить из нее кусочек свежего продукта, не переставая содомировать Линдану, а шестой юноша проник в его анальное отверстие. Сен-Фон располагался в центре, Нуарсей справа, а по левую сторону композицию завершал Дальбер, который совокуплялся с Анриеттой, уткнувшись лицом в ягодицы того, кто совокуплялся с министром, и обеими руками ухватившись за чьи-то, лежавшие под боком тела.

Однако беден наш язык, чтобы описать эту сцену высшего, неземного сладострастия. Только искусный гравировальщик мог, пожалуй, изобразить ее в точности, но вряд ли успел бы схватить все эти меняющиеся, как в калейдоскопе, позы и положения, потому что вожделение переполняло исполнителей, и спектакль быстро закончился. (Искусство, лишенное движения, не способно передать картину, где душой всего является движение и действие, поэтому задача гравировальщика была бы в высшей степени трудной и неблагодарной.)

— Завтра, — сказал министр, когда мы возвратились к столу, — я должен подготовить и отправить указ, касающийся заточения без суда и следствия одного человека, который обвиняется в необычном проступке. Он либертен, вроде вас, Нуарсей, и обожает смотреть, как его жену пользуют другие. Но вы, я знаю, очень удивитесь, когда я скажу, что супруга его имела глупость пожаловаться на такое обращение, о каком многие другие женщины просто мечтают. В дело вмешались их семьи, и меня попросили заточить мужа в тюрьму.

— Слишком строгое наказание, — проворчал Нуарсей.

— А по-моему, очень даже мягкое, — заметил Дальбер. — Есть страны, где за подобное карают смертью.

— Подумать только! — засмеялся Нуарсей. — Это так похоже на вас, представителей закона: вам доставляет удовольствие ваша собственная кровожадность. Эшафот Фемиды — это для вас будуар; ваш член твердеет, когда вы выносите смертный приговор, а когда он приводится в исполнение, вы испытываете оргазм.

— Вы правы, иногда такое случается, — признался Дальбер, — но разве плохо, когда долг совмещается с удовольствием?

— Согласен, — вставил Сен-Фон. — На вашей стороне здравый смысл, однако давайте вернемся к этому несчастному, и вы со мной согласитесь, что сегодня поразительно много женщин, которые ведут себя очень глупо.

— Это верно и очень прискорбно, — сказал Нуарсей. — Сплошь и рядом встречаются женщины, которые воображают, что их долг по отношению к мужу начинается и заканчивается заботой об их собственной чести, и которые, кичась своей притворной добродетелью как сказочным сокровищем, ждут от мужей вознаграждения, как будто добродетель может заменить мужьям удовольствия. Прикрываясь глупыми одеждами честного имени и оседлав деревянную лошадку добропорядочности, шлюхи этой породы требуют безграничного и безусловного к себе уважения и посему считают, что могут позволить себе поступать как последние идиотки и что им заранее прощается любая глупость. Мне даже думать об этом противно, и я тысячу раз предпочел бы супругу, которая, будь она отъявленной сукой, маскирует свои пороки за полнейшей покорностью и подчинением всем капризам мужа. Поэтому совокупляйтесь так, чтобы кружились ваши хорошенькие головки от счастья, и знайте, что нам от вас нужно только одно: чтобы вы предугадывали все наши желания и удовлетворяли их со всем пылом своей души; делайте все, чтобы угодить нам, будьте ненасытными оборотнями, забавляйтесь и с мужчинами и с женщинами, будьте покорны как дети, когда супругу вздумается с наслаждением отхлестать вас, и тогда можете быть уверены в том, что он по достоинству оценит ваше поведение и не захочет ничего иного. Я знаю, что только так можно справиться с ужасным брачным обетом — этими самыми чудовищными узами, которые придумало человечество для своего собственного дискомфорта и упадка.

— По-моему, Нуарсей, вам недостает галантности, — с упреком заметил Сен-Фон, который в это время усердно тискал груди жены своего друга. — В конце концов, здесь ваша супруга.

Нуарсей сделал презрительную гримасу.

— Да, да, конечно. Но такое положение скоро в корне изменится.

— А в чем дело? — воскликнул коварный Дальбер, бросая на бедную женщину притворно удивленный взгляд.

— Нам предстоит разлука.

— Предстоит разлука! О, это ужасно, — сказал Сен-Фон, возбуждаясь все больше и все сильнее лаская одного из юных помощников правой рукой, а левой продолжал выкручивать очаровательные соски мадам де Нуарсей. — Вы хотите сказать, что собираетесь разорвать узы, такие сладостные узы вашего брака?

— Мне кажется, он слишком затянулся.

— Ну что ж, очень хорошо, — откликнулся Сен-Фон, не переставая массировать пенис юноши и продолжая терзать женскую грудь, — если вы действительно хотите расстаться со своей женой, я заберу ее себе: мне всегда нравилась ее нежность и человечность… А ну, поцелуи меня, сука!

Она плакала и стонала от боли, которой четверть часа подвергал ее Сен-Фон, а распутник, прежде чем продолжить свою мысль, тщательно облизал и выпил ее градом катившиеся слезы.

— Черт меня побери, Нуарсей! Как можно оставить такую милую женщину, — при этом он укусил ее, — такую чувственную женщину, — и он ущипнул ее, — это же равносильно убийству, друг мой.

— Кстати, — вмешался Дальбер, — я тоже считаю, что Нуарсей задумал форменное убийство.

— Фу, как это мерзко! — вскричал Сен-Фон. Потом вытащил мадам де Нуарсей из-за стола и, вложив ей в руку свой член, как клешнями, обхватил ее ягодицы. — Но делать нечего, друзья мои, я, пожалуй, еще раз побалуюсь с ее задницей, чтобы она забыла о своих неприятностях.

— Хорошая мысль, — добавил Дальбер, взяв женщину за плечи и глядя ей в глаза. — А я тем временем приласкаю ее влагалище.

— А что мне прикажете делать? — спросил Нуарсей.

— Размышлять, — коротко ответил министр. — Вы будете держать свечу и размышлять о превратностях судьбы.

— Нет, я сделаю по-другому, — сказал жестокий муж, — вы только не закрывайте лицо моей любимой жены: я хочу видеть ее слезы и наслаждаться этим символом печали, пока буду прочищать задний проход прелестной малышке Аглае. Пусть юноши по очереди займутся моей задницей, а я, кроме того, буду вырывать волоски с пушистых бутончиков Анриетты и Лолотты. Ну, а двое других наших рыцарей пусть сношаются с Линданой и Жюльеттой: один — во влагалище, другой — в попку.

Все было сделано так, как сказал наш хозяин, и оргия была очень страстной и очень продолжительной. Наконец, все трое либертенов разрядили свои мушкеты, а госпожа Нуарсей вышла из их объятий сильно потрепанная и истерзанная: например, Дальбер умудрился откусить немалый кусок от одной из ее грудей. Следуя их примеру и изнемогая под бурным натиском двух молодых педерастов, я также испытала неистовый оргазм и, раскрасневшаяся, с растрепанными волосами, огляделась по сторонам-с —победным видом. При этом я заметила, что Сен-Фон наблюдает за мной восхищенными глазами.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация