— Вам нечего бояться, — прибавил наш
проводник, — это приличные люди; они знают, что вы хорошо платите, и они
так же хорошо будут сношать вас. У нас в стране просто смотрят на такие вещи, и
вы не первые путешественницы, которые испытали крепость наших мышц.
— День сегодня был не особенно насыщенный, —
заметила Клервиль, — да и негоже нам отвергать услужливых и приятных
людей. Я всегда считала, что лишние физические упражнения лучше расслабляют
тело, нежели пассивный отдых, посему предлагаю заняться трудами Венеры и забыть
о заботах Аполлона…
Но к тому времени мы удовлетворили все потребности Природы
и, насытившись распутством, могли окунуться только в самые глубины мерзких
излишеств.
Из сотни мужчин мы отобрали три десятка с гигантскими
мужскими атрибутами; все они были не старше тридцати, и не менее тридцати
сантиметров в длину были их члены; кроме них мы купили десять крестьянских
девочек от семи до двенадцати лет и после роскошного и продолжительного обеда,
за которым было опустошено три сотни бутылок фалернского, выстроили своих
копьеносцев в цепочку: каждый стоял на коленях, вставив член в задницу впереди
стоявшего, и мы обошли весь строй, заставив каждого лобзать нам ягодицы. После
вступительной церемонии, когда эрекция их достигла предела, они по одному
подходили к нам, вкладывали свои вздыбленные органы в руки девочек, и те
направляли их в наши анусы или вагины. В следующей сцене каждая из нас взяла на
себя пятерых мужчин: трое сношали нас в отверстия, двоих мы возбуждали руками,
а в это время девочки, окружив нас и взобравшись на стулья, орошали наши
сплетенные тела струйками мочи — такое купание, на мой взгляд, действует очень
возбуждающе во время совокупления. Потом алтарями стали только наши ягодицы,
все тридцать прислужников по очереди совершили содомию с каждой из нас, и в
продолжение этого акта девочки беспрестанно обсасывали нам рот и клитор. Вслед
за тем трое малышек лизали нам влагалище, трое целовали в губы, а остальные
руками массировали мужские члены, которые извергались нам на грудь и живот;
потом мы изменили композицию и заставили девочек тереть все тридцать головок о
наши клиторы, по одной усадили себе на лицо и лизали им вагины или задний
проход.
После короткой передышки мы перешли к флагелляции. Сначала
выпороли мужчин, которые в это время также наказывали девочек; затем велели
привязать себе руки и ноги к кровати, и каждый участник выдал нам по сотне
ударов; в продолжение экзекуции мы мочились в рот девочкам, стиснув бедрами их
головы; потом отдали юные создания на потеху мужчинам, которые самым жестоким
образом лишили их девственности в обоих местах. Вслед за тем мы сами устроили
детям хорошую порку, заставив мужчин пинать и награждать увесистыми тумаками
наши задницы; только доведя нас до ярости таким немилосердным обращением, они
получили право еще раз совершить содомию; после чего мы подвергли девочек
всевозможным унижениям: пускали им в рот газы, мочились и испражнялись на лицо
и заставили проглотить все до капли. В завершение мы шелковыми бечевками
привязали к потолку все фаллосы, смочили мошонки коньяком, потом поджигали их
и, разогрев таким путем истощенные чресла, добились последней эякуляции.
Мы были чужими в этом городе и, хотя имели королевскую
индульгенцию и соответствующие бумаги были у нас при себе, воздержались от
дальнейших утех, чтобы не настроить население против себя; щедро вознаградили
всю ораву, отправили ее по домам, а сами продолжили приятную и познавательную
прогулку. Совершили короткую поездку на острова Прочида и Ишиа и на следующий
день возвратились в Неаполь, по дороге осмотрев еще несколько развалин, которые
впечатляли своим почтенным возрастом, и множество современных загородных
поместий, уютных, живописных и очаровательных.
В наше отсутствие Фердинанд справлялся о нас, и мы поспешили
рассказать ему о незабываемых впечатлениях от окрестных красот. Он с явным
удовольствием выслушал нас и пригласил на ужин во дворец князя Франкавилла,
богатейшего вельможи в Неаполе и в то же время отъявленнейшего либертена.
— Невозможно представить себе, насколько он искусен в
этом деле, — добавил король. — Я попрошу его не церемониться в нашем
присутствии и объясню, что мы просто хотим оценить его необычные забавы с
философской точки зрения.
Во всей Италии ничто не сравнится с роскошью и величием
дворца Франкавиллы; каждый день он принимал за своим столом шестьдесят гостей,
которых обслуживали две сотни слуг, один краше другого. Специально для нас
князь велел соорудить храм Приапа в своем саду. К этому ярко освещенному
святилищу вели таинственные тропинки, обсаженные апельсиновыми и миртовыми
деревьями; колонны, увитые розами и сиренью, поддерживали купол, под которым
справа стоял алтарь, слева — стол на шесть персон; в середине возвышалась
огромная корзина с цветами, которые были увешаны цветными лампионами и
гирляндами тянулись до самого купола. Всюду, где оставалось место, группами
располагались юноши, совершенно обнаженные, я насчитала их не менее трехсот.
Когда мы вошли в храм, на алтаре, покрытом зеленой травой, появился
Франкавилла; он остановился под символом Приапа, в честь которого мы собрались
в тот вечер.
— Многоуважаемый хозяин, — обратилась к нему
королева, — мы пришли в это священное место, чтобы разделить ваши
удовольствия и попытаться разгадать вашу тайну; не обращайте на нас внимания,
наслаждайтесь, мы не будем мешать вам.
Перед алтарем стояли заваленные цветами скамейки, мы сели на
них, божество спустилось с алтаря, и церемония началась.
Нашим глазам предстал соблазнительный зад Франкавиллы, двум
отрокам было доверено раздвигать ягодицы и вставлять в отверстие гигантские
члены, которые по очереди вламывались в святая святых князя; еще двенадцать
детей готовили орудия к натиску. Ни разу за всю свою жизнь я не видела такой
слаженности в действиях. Великолепнейшие мужские атрибуты переходили из рук в
руки и исчезали в анусе верховного жреца, после нескольких толчков они
извлекались и заменялись очередными, и все это происходило легко, изящно, без
усилий и вызывало восхищение. Менее чем за два часа все три сотни членов
побывали в заднице Франкавиллы; как только был извлечен самый последний, князь
повернулся к нам и при помощи двух юных ганимедов выбросил из себя несколько капель
мутноватого семени, сопровождая эякуляцию пронзительными криками. После чего
совершенно успокоился и заговорил:
— Мое седалище в катастрофическом состоянии, но вы
хотели видеть, на что оно способно, и я удовлетворил ваше любопытство. Кстати,
осмелюсь предположить, что ни одна из присутствующих дам не выдерживала
подобного натиска.
— Вы правы, — сказала Клервиль, приятно пораженная
всем увиденным, — но я в любое время готова бросить вам вызов, князь,
причем готова подставить хоть зад, хоть влагалище, и держу пари, что не уступлю
вам.
— Не спешите, радость моя, не спешите, — вставила
Шарлотта, — вы видели лишь малую толику подвигов моего кузена, но он, не
дрогнув, может выдержать десяток батальонов.
