Вы, может быть, не поверите, друзья, но мы были настолько
жестоки, что лишили ребенка невинности, воспользовавшись для этого заостренным
камнем; потом обвили ее зелеными побегами куманики, растущей в скалах,
привязали к козочке, столкнули обеих в пропасть и, затаив дыхание и вытянув
шеи, смотрели, как они падают и исчезают в море. Оргазмом мы были обязаны еще и
тому факту, что это было двойное убийство, ибо тем самым мы обрекли на верную
смерть и больную мать девочки.
— Вот так я люблю творить зло, — заявила я
подругам, — это надо делать с размахом и вкусом или вообще не заниматься
этим.
— Ты права, — согласилась Клервиль, — но мы
забыли спросить девчонку, где живет ее мать. А было бы здорово посмотреть, как
эта тварь издыхает от голода.
— Ах ты, проказница! — восхитилась я. —
По-моему, на земле нет никого, кто мог бы сравниться с тобой в утонченном пороке.
И мы продолжили прогулку.
Желая узнать, что представляют собой счастливые жители этого
острова, насколько сильны и выносливы мужчины и насколько соблазнительны и
прелестны женщины этого славного неаполитанского племени, мы нанесли визит
местному губернатору и передали ему послание Фердинанда.
Он прочитал его и сказал озадаченно:
— Я удивлен, что королю пришло в голову дать мне
подобное распоряжение. Разве не знает он, что я здесь скорее шпион, следящий за
людьми, нежели представитель короны? Ведь Капри — это республика, где
назначенный королем губернатор является президентом. По какому же праву его
величество хочет, чтобы я отдал вам на потеху своих честных и законопослушных
граждан? — Признаться, сударыни, это очень деспотично со стороны Фердинанда,
которому пора бы понять, что здесь он уже не деспот. Я тоже люблю такие
развлечения, но не всегда нахожу их в этих местах, где нет публичных шлюх и
очень мало подходящих служанок и лакеев. Тем не менее, раз король пишет, что вы
не постоите за ценой, я могу предложить вам одну мою знакомую, вдову торговца,
у которой есть три дочери. Она любит деньги, и я не сомневаюсь, что вы ее
уговорите. Ее дочери родились на Капри,
одной пятнадцать, другой семнадцать, а старшей двадцать лет,
и на всем острове нет ничего прекраснее. Какова ваша цена?
— Тысяча унций за голову, — сказала моя
подруга. — Тем более, что средства на удовольствия идут не из нашего
кармана, и вы, губернатор, получите такую же сумму. Но, кроме того, нам нужны
три самца.
— За них я получу столько же? — поинтересовался
жадный чиновник.
— Несомненно. Мы не торгуемся в таких делах.
И добрейший синьор устроил все как надо, а за свои хлопоты
не попросил ничего, кроме позволения присутствовать на спектакле.
Девочки в самом деле были великолепны, юноши — сильны,
крепко сложены и оснащены превосходными членами. Насладившись ими, мы спарили
их, и после дефлорации им было ведено вернуться в наши потроха и сбросить свой
пыл там, так как им было разрешено только сорвать розы. Спектакль привел
беднягу губернатора в экстаз, он смотрел и мастурбировал до бесчувствия; оргии
продолжались всю ночь напролет, ведь в такой сказочной стране было бы грешно
тратить время на что-нибудь другое, кроме целительных плотских наслаждений. Мы
покинули остров, даже не отдохнув после трудов, но щедро заплатив губернатору и
обещав передать Фердинанду его извинения за то, что он не смог принять нас
лучше, будучи стесненным в действиях в силу своей должности.
На обратном пути в Неаполь наше судно снова шло у самого
берега, так как мы не могли оторвать ошеломленных глаз от неописуемых красот
этого побережья. Мы посетили виллу Масса возле Сорренто — жилище Торквато
Тассо, очаровательный грот Лила де Рико и, наконец, Кастелламаре. Там мы
высадились и осмотрели Стабию, погребенную так же, как Геракланум; сюда часто
наведывался Плиний Старший навестить своего друга Помпея, в чьем доме он спал в
ночь знаменитого извержения, которое стерло с лица земли этот город вместе с
окрестными селениями. Попутно хочу отметить, что раскопки ведутся очень медленно,
и в то время, когда мы были там, рабочие откопали всего лишь несколько зданий.
После чего мы, изрядно уставшие, поспешили туда, где ждал
нас отдых, и наконец вернулись в княжескую резиденцию и известили короля о
своем прибытии, поблагодарив его за то, что он сделал наше путешествие столь
приятным и полезным.
Книга шестая
Несколько дней спустя мы получили письмо от его величества
короля Неаполя с приглашением полюбоваться с балкона королевского дворца одним
из самых необычных зрелищ в его владениях, которое называется праздник
Угощения. Я часто слышала о нем, но в действительности это празднество
оказалось совсем не таким, каким я его представляла.
Шарлотта и Фердинанд приняли нас в будуаре, окна которого
выходили на площадь, где должно было состояться представление. С ними были еще
два человека: уже знакомый вам Ла Ричча и герцог Гравинес, мужчина пятидесяти
лет, известный распутник.
— Если вы не знакомы с этим развлечением, — сказал
король, когда мы кончили обедать, — вы, возможно, найдете его довольно
примитивным.
— Если в нем есть что-нибудь варварское, сир, оно нам
непременно понравится, — ответила я. — Между прочим, я за то, чтобы
возродить грубые обычаи и гладиаторские бои во Франции, ведь дух нации
укрепляют кровавые зрелища, а там, где их нет, мы видим упадок и вырождение.
Вспомните, во что превратились великие властители мира, когда недалекий
император, возведя на трон Цезаря христианство, закрыл в Риме все цирки: в
аббатов, монахов и прочую худосочную братию.
— Совершенно с вами согласен, — сказал
Фердинанд. — Моя цель — возродить поединки между человеком и зверем и даже
между людьми; именно к этому я стремлюсь, Гравинес и Ла Ричча поддерживают
меня, и я надеюсь, что так оно и будет.
— Что значит для нас жизнь этих презренных
существ, — добавила Шарлотта, — когда речь идет о наших
удовольствиях? Если у нас есть право заставить их резать глотки друг другу ради
наших интересов, почему они не могут делать то же самое ради нашего
наслаждения?
— Итак, милые дамы, — обратился к нам
король, — я жду ваших распоряжений. В среднем во время праздника гибнет
несколько сотен душ, и это число зависит от степени возбуждения толпы и от сил
полиции, охраняющих порядок. Так какие у вас будут соображения на этот счет?
— Пусть их будет как можно больше, ваше
величество, — не раздумывая, сказала Клервиль, — чем больше вы
прикончите этих тварей, тем больше позабавите нас.
Фердинанд дал команду одному из офицеров. Грянула пушка, и
мы перешли на балкон. На площади уже собралась огромная шумная толпа, и с
нашего возвышения было прекрасно видно все, что творится внизу.
