— Я буду очень рада познакомить вас с одной выдающейся
женщиной, одной из самых необыкновенных, каких только рождала Природа.
— Кого вы имеете в виду? — спросила Клервиль.
— Сестру императрицы, тетку королевы Неаполитанской,
личность, совершенно вам неизвестную. Еще в самом нежном возрасте принцесса
Кристина — так зовут эту даму — обнаружила наклонности к такому невероятному
распутству, что отец посчитал ее неисправимой. Видя, что ее распущенность
возрастает с каждым днем и годом, он счел за благо купить для нее остров в
Далмации, у побережья Адриатического моря; выделил ей огромное содержание и
отдал остров под протекторат Венецианской республики, которая специальным
договором признала ее права творить в своих владениях все, что ей вздумается.
Кристина получила свое крохотное королевство в шестнадцатилетнем возрасте,
сейчас ей сорок лет, и она с тех пор ведет веселую и разгульную жизнь. Но я не
стану больше рассказывать о ней, лучше мы отправимся на ее остров. Весь путь
займет у нас два дня. Ну и как, вы согласны?
— Разумеется, — ответила я за себя и за свою подругу, —
ведь цель нашего путешествия — познакомиться с обычаями и моральными принципами
людей, поэтому мы не хотим упускать такую возможность.
— Еще бы, — подхватила Клервиль, — тем более
что на острове этой Кристины мы насладимся вволю.
— А вот это нет, — прервала ее Дюран, —
плотских удовольствий вы там не получите.
— Тогда чем же она занимается на своем острове? —
изумилась я.
— Довольно, о ней больше ни слова. Я хочу сделать вам
сюрприз.
Она явно не желала говорить на эту тему, и я перевела
разговор на другой предмет.
— Теперь, когда мы снова нашли друг друга, —
сказала я
колдунье, — вы должны рассказать о своем внезапном
исчезновении из Парижа. Почему вы не пришли на свидание с графом де Бельмором,
с которым я вас познакомила?
— Дело в том, что я не смогла это сделать по самой
простой причине: в тот день меня повесили.
— Что?!
— Да, именно повесили. Дело было так: я продала яд
юному герцогу N.. который задумал избавиться от своей матушки. Но в последний
момент этот идиот раскаялся и выдал меня; последовал арест, потом суд — причем
все это произошло за один день. Но я была близко знакома с главным судьей
Самсоном, и мы договорились, что меня повесят только для вида. Судьи
перепирались в течение одиннадцати часов, и только ночью меня увезли, наконец,
из ратуши.
— Петлю накинул сам Самсон, он же руководил всем этим
балаганом. Меня бросили в телегу, отвезли на кладбище, где один из слуг судьи
по его заданию выкупил мое тело, и до рассвета мне удалось покинуть Париж. На
следующий год я вернулась в город, сняла дом в другом квартале и под чужим
именем. Дела мои снова пошли хорошо — недаром говорят, что веревка повешенного
приносит удачу. Сегодня у меня очень приличное состояние, каждый год я приезжаю
в Италию, чтобы пополнить запасы сырья для ядов, которые продаю по всей Европе.
Но готовить их я предпочитаю дома. Сейчас этот вид убийства в моде, так что от
клиентов нет отбоя. На острове у Кристины вы увидите поразительные эффекты моих
новых составов.
— Вы и ее снабжаете?
— Бог ты мой! Это самая постоянная моя клиентка.
— Выходит, она жестокая?
— Невероятно жестокая.
— О, я уже заранее влюблена в нее! — воскликнула
Клер-виль.
— И мы хоть сейчас готовы плыть в Далмацию. Однако я
остановила свою нетерпеливую спутницу и снова обратилась к Дюран.
— Прежде всего, мадам, прошу вас прояснить кое-какие
вопросы. Мне хочется знать, кто были те странные личности, которые развлекали
нас в вашем доме и каким образом вы делали все чудеса, которые мы там видели.
— Один из них был тот самый герцог N.. другой — Божон,
известный богач-миллионер. В продолжение четырех лет оба исключительно щедро
платили мне за разного рода услуги, и не счесть женщин и девиц, которых я
околдовала для них тем же самым способом. Но, — добавила Дюран, дергая
сонетку, — вы, надеюсь, не думаете, что я отпущу вас без обеда. Я сойду с
ума, если вы откажетесь быть моими гостями, и не хочу слышать никаких отказов.
Почти в ту же самую минуту на столе появился великолепный
обед.
— Вы обещали нам назавтра хорошее развлечение, —
сказала Клервиль, когда мы приступили к десерту. — А как насчет
сегодняшнего дня? Мне кажется, среди ваших лакеев есть три-четыре сильных
жеребчика.
— Вы хотите испытать их на выносливость?
— Почему бы и нет? А что ты скажешь, Жюльетта?
— Нет, — покачала я головой, озабоченная неясной
еще мыслью, которая не выходила у меня из головы и которая была чем-то вроде
предостережения, — нет, я, пожалуй, выпью рюмку вина и побеседую с мадам
Дюран. Кроме того, у меня менструация, и я чувствую себя не совсем хорошо.
— Раньше я что-то не замечала, чтобы ты отказалась от
мужского органа, — сказала Клервиль, и на краткий миг в ее лице
промелькнула тень озабоченности, причину которой я тогда не поняла. — Ну
пойдем, мой ангел, — продолжала она, снова посветлев, — если не
сможешь совокупляться спереди, подставишь задницу. Пойдем, составь мне
компанию: ты же знаешь, что я могу вкусить настоящее удовольствие только вместе
с тобой.
— Нет, — повторила я, все еще оставаясь во власти
нехорошего предчувствия, — у меня нет никакого настроения… Я просто хочу
посидеть и поболтать.
Клервиль направилась к двери, которую ей указала Дюран, и
перед тем, как открыть ее — я это отчетливо увидела через зеркало, — она
сделала колдунье предостерегающий знак, который я истолковала как призыв к
молчанию. Дверь за ней закрылась, и мы остались вдвоем с Дюран.
— Ах, Жюльетта, — начала эта женщина, как только
Клервиль ушла, — благодари свою счастливую звезду за те чувства, которые
ты мне внушаешь. Обещаю тебе, моя прелесть, — продолжала она, обнимая
меня, — что ты не будешь жертвой этого чудовища… Ты лучше ее во всех
отношениях, ты будешь вовремя предупреждена и спасешь свою жизнь.
— Что такое вы говорите, сударыня! Так вы напугаете
меня до смерти.
— Слушай меня внимательно, Жюльетта, а выслушав, держи
при себе. Этот остров в Далмации… Эта принцесса Кристина и эта поездка — все
это подстроено для того, милая девочка, чтобы погубить тебя. Эту ловушку
приготовила тебе женщина, которую ты считаешь своей лучшей подругой.
— Клервиль!
— Она замыслила убить тебя. Она жаждет получить твое
богатство; у нее в кармане лежит бумага, документ, в котором вы называете друг
друга единственной наследницей. И ты будешь убита, как только вступишь в права
наследства…
