— Выходит, ваш хозяин редко убивает сам?
— Совсем редко. Человек пять в неделю, может, шесть.
А знаете, сколько душ он погубил в свое время! Теперь устал
от этого, и потом он знает, что его супружница жутко любит убивать, а он очень
предан ей: всегда отходит в сторону и позволяет ей самой делать дело.
Прощайте, — сказал неотесанный мужлан, вставляя ключ в скважину, —
мне пора идти. Надо еще обслужить и других, у нас много таких, как вы: слава
Богу, дом всегда полон, и вам ни в жизнь не угадать, сколько у нас пленников…
— Послушайте, приятель, — остановила я
тюремщика, — а наши вещи целы?
— В целости и сохранности — лежат в чулане. Вы их
больше не увидите, так что нечего беспокоиться, здесь ничего еще не пропадало;
мы очень честные и аккуратные люди, мадам.
И дверь захлопнулась за ним. Слабый свет, проникавший через
узкую дверь внизу, позволял нам видеть лица друг друга.
Через минуту я опять заговорила с Элизой.
— Ну как, моя милая, ты все еще лелеешь свою надежду?
— Все еще да, мадам, — отвечала храбрая
девушка, — все еще цепляюсь за нее, несмотря ни на что. Давайте поедим и
успокоимся.
Не успели мы закончить скудную трапезу, как снова появился
наш угрюмый страж.
— Вас зовут, — сообщил он. — Вам не придется
ждать до утра: все будет сделано сегодня.
И мы потащились следом за ним.
В другом конце длинной комнаты, куда мы вошли, за столом
сидела женщина и что-то писала. Не глядя на нас, она рукой сделала нам знак
приблизиться, потом, отложив перо, подняла глаза и велела отвечать на ее
вопросы. О, друзья, какими словами передать мне свое изумление! Эта женщина,
которая собиралась нас допрашивать, эта сообщница самого гнусного из
итальянских разбойников, — это была Клервиль, моя драгоценная Клервиль,
которую я вновь встретила в столь невероятных обстоятельствах. Я не могла
сдержаться и бросилась к ней.
— Кого я вижу! — воскликнула Клервиль. — Это
ты, Жюльетта? О, милая моя подружка, дай я расцелую тебя, и пусть этот день,
едва не ставший для тебя последним, будет самым сладостным в твоей жизни!
Буря чувств, обрушившихся на мою бедную душу, самых
противоречивых чувств, повергла меня в оцепенение. Когда я открыла глаза, я
увидела, что лежу в роскошной постели в окружении своих прислужниц и Клервиль,
которые делали все, чтобы привести меня в чувство.
— Любимая и потерянная Жюльетта, вот я и нашла
тебя, — говорила верная наперсница моих прежних дней. — Какое это для
меня счастье! Я уже рассказала мужу, какое сокровище занесла судьба в наш дом;
твои слуги, твои вещи — ты все получишь обратно, я только прошу, чтобы ты
провела с нами несколько дней. Наш образ жизни не обеспокоит тебя; я знаю твои
принципы, и наше общее прошлое дает мне основание надеяться, что ты будешь
чувствовать себя здесь прекрасно.
— Ах, Клервиль, твоя подруга ничуть не изменилась. Я
только возмужала за эти годы и благодаря большим успехам стала более достойной
тебя. Я с нетерпением ожидаю спектакль, который ты для меня приготовила, и мы
вместе будем наслаждаться им. Ведь я давно распростилась с малодушием, которое
когда-то было моей слабостью и едва не стало моей погибелью, и теперь краснею
только при мысли о добродетельном поступке. Но ты, мой ангел, где была ты все
это время? Чем занималась? Мы же так долго не виделись; какая же счастливая
звезда привела нас обеих в это глухое место?
— В свое время ты все узнаешь, — уверила меня
Клервиль, — но прежде тебе надо успокоиться, поэтому прими наши извинения
за такой плохой прием. Скоро ты увидишь моего мужа, и думаю, он тебе очень
понравится… Главное, Жюльетта, благодари мудрую Природу: она всегда благоволила
к пороку, она и теперь не изменила себе. Если бы ты оказалась в руках
добропорядочной женщины, твоя участь, участь развратной злодейки, была бы
решена сразу, но мы одного поля ягода, и только от нас ты можешь ждать
спасения. Пусть умные сторонники добродетели признают свою немощь, пусть их
жалкие души всегда трепещут перед торжествующим пороком.
Бризатеста появился в тот момент, когда его жена заканчивала
свою речь. То ли потому, что положение мое круто изменилось, то ли я просто
успокоилась и смотрела на вещи другими глазами, но теперь разбойник не
показался мне свирепым: разглядев его внимательно, я нашла капитана очень даже
приятным мужчиной, каковым он и оказался на самом деле.
— У тебя прекрасный муж, — поздравила я подругу.
— Посмотри хорошенько на его лицо, — сказала
Клервиль, — и скажи, только ли брачные узы связывают нас?
— А ведь и правда: вы поразительно похожи друг на
друга.
— Этот превосходный человек, Жюльетта, — мой брат;
жизнь разбросала нас в разные стороны, а его прошлогодняя поездка вновь
соединила нас. Супружество еще больше скрепило наши отношения, и я надеюсь,
теперь мы будем неразлучны до конца дней.
— Да, до конца жизни, — подтвердил капитан, —
ибо когда люди до такой степени похожи друг на друга, когда полностью совпадают
их наклонности, их образ жизни, расставание равносильно безумию.
— Вы — парочка неисправимых злодеев, — улыбнулась
я. — Вы обитаете в самых глубинах инцеста и злодейства, и прощения вам не
будет никогда; окажись вы на моем месте совсем недавно, все ваши грехи
заставили бы трястись ваши души, как ветер трясет листья, а страх, жуткий
страх, что вам никогда не очиститься от них, заставил бы вас навсегда забыть о
пороке.
— Пойдем обедать, Жюльетта, — добродушно
проворчала моя подруга, — а свою проповедь закончишь за десертом. —
Она открыла дверь в соседнюю комнату и добавила: — А вот вещи, твои слуги и
твой Сбригани; теперь все вы — желанные гости в этом доме, и когда его покинете,
расскажите там, за границей, что сладостные дружеские чувства можно встретить
даже в обители злодейства и распутства.
Нас ожидал великолепный обед. Рядом с нами сидели Сбригани и
обе мои наперсницы; мои лакеи вместе со слугами Бризатесты подавали на стол
яства и разливали вина, и скоро мы почувствовали себя как одна счастливая
семья. Пробило восемь часов вечера, когда мы встали из-за стола. Бризатеста,
как я узнала, никогда не покидал его, пока не напьется допьяна, и мне
показалось, что его любимая супруга также переняла эту привычку. Из обеденного
зала мы перешли в просторный салон, где хозяйка предложила нам соединить мирт
Венеры с зеленой лозой Бахуса.
— Вот этот чистильщик, по-моему, прячет в гульфике
кое-что интересное, — сказала она, увлекая Сбригани на кушетку. — А
ты, братец, загляни Жюльетте под юбки и увидишь, что у нее там есть как раз то,
что тебе по вкусу..
— О Боже, — не выдержала я, чувствуя, как сразу
начала кружиться моя голова, — неужели меня будет сношать бандит с большой
дороги, профессиональный убийца!
