Очевидно, я очень привязался к прекрасной англичанке, если
прошел целый год, а я все еще не сообщил ей о своих намерениях в отношении ее,
а может быть, просто не думал об этом, увлеченный нашими безумствами. Я
рассчитался с Берлингтоном и, чтобы получить свободу действий, оставил его дом
и снял квартиру поблизости. Берлингтоны каждый день навещали меня. И наша
близость дошла до того, что в городе стали поговаривать о моем браке с
Клеонтиной. Но я же не сошел еще с ума! Я с удовольствием развлекался с этой
интересной во всех отношениях девицей, но жениться на ней — это уж простите!
Только леди Тилсон возбуждала во мне такое желание.
Я всегда считал, что жена пригодна только для того, чтобы
служить жертвой для мужчины; чем романтичнее и нежнее ее красота, тем больше
она подходит для этой роли. При этом я думал о Клотильде. Как разбухал у меня
член, когда я видел ее в своей власти, как была бы она восхитительна в слезах!
Как сладостно было бы заставить их струиться из столь божественных глаз! О,
Клотильда, думал я, ты будешь самой несчастной женщиной, если станешь моей.
Планы мои определились окончательно, и с этого времени я
продолжал возделывать сад по имени Клеонтина лишь для того, чтобы скорее
осуществить их. И я не придумал ничего лучшего, как внушить ей интерес к деверю
и тем самым возбудить ревность его молодой жены. Немного погодя Клеонтина
призналась мне, что все чаще испытывает страсть к Тилсону, но что мысль о его
глупости и добронравии действует на нее подобно ушату холодной воды.
— Какое значение имеет ум? — горячо возразил
я. — Если человек украшен красотой, этого достаточно, чтобы желать его.
Даже я, Клеонтина, даже я вижу во сне самый прекрасный в мире зад, которым
обладает Тилсон, и истекаю от желания поиметь его.
Эта идея немало развлекла мою любовницу и очень скоро
захватила ее целиком — стоит подбросить женщине бесстыдную мысль, и она будет
готова на все. Однако ее останавливало нечто, похожее на ревность: она боялась,
что я, увлекшись мужем, не замедлю влюбиться в жену, и Клеонтина поделилась со
мной своими опасениями.
— Полно, полно тебе, — заговорил я, почувствовав,
что в данном случае требуется осторожность, — ты просто сошла с ума. Да, я
постоянно думаю об этом симпатичном юноше, но это чисто плотское чувство; что
же до женщин, Клеонтина, люблю я только тебя, и так будет всегда.
Мои пошлые комплименты и вздорные прихоти убедили Клеонтину,
и она горячо взялась за дело. Не прошел и месяц, как мой желанный Тилеон
оказался в объятиях моей любовницы; я любовался им, когда он лежал с ней,
ласкал его, когда он развлекался с ней, содомировал его, когда рядом была она;
наши утехи продолжались месяц или чуть больше, потом мое опьянение прошло, они
мне надоели оба, и я начал обдумывать, как разделаться с ними: устроить бойню в
семье своего благодетеля и увезти Клотильду на самый дальний край света, чтобы
вкусить без помех небесное наслаждение, которое я от нее ожидал.
Молодая женщина буквально боготворила своего супруга,
поэтому было нетрудно заронить в ее сердце искры ревности. Леди Тилсон
выслушала меня и поверила мне; осталось убедить ее, и средства для этого были у
меня под рукой.
— Клеонтина, — сказал я однажды своей
сластолюбивой шлюхе, — не знаю даже, как мне признаться тебе, любовь моя.
Я умираю от желания жениться на тебе. Сходство наших характеров и
темпераментов, родство наших душ говорит мне, что мы будем очень счастливой
парой. Но у тебя нет ни пенни, а я богат… и если я не ошибаюсь, щепетильность
не позволит тебе вступить в брак без приданого. Я хочу предложить тебе способ
привлечь капризную фортуну на свою сторону и выманить у нее подарок. Короче,
между тобой и богатством я вижу только три препятствия — три человеческих
жизни.
Заметив, что яд подействовал на Клеонтину, я храбро добавил
еще дозу.
— Нет ничего проще, — вкрадчиво продолжал
я, — чем разделаться с Тилсоном. Его жена самолюбива, вспыльчива и ревнива
до крайности; узнав о его неверности, она непременно захочет отомстить ему, и я
уже вижу, как через неделю Тилсон отправляется к праотцам.
— Но моя сестра, кроме того, добродетельна.
— Она мстительна; ее честное сердце без посторонней
помощи не способно на решительный поступок, но если я внушу ей такое желание,
она за него ухватится — не сомневайся в этом.
— А как быть с остальными? — вдруг спросила
Клеонтина.
— Ах ты, лисичка моя, — зашептал я ей в ухо,
обнимая ее, — с каждой минутой я все больше убеждаюсь, что Природа создала
нас друг для друга. Теперь послушай, как мы поступим с остальными, мой ангел:
как только леди Тилсон последует моему совету и уберет со сцены своего супруга,
я разбужу подозрения у ее отца, представлю доказательства и нисколько не
сомневаюсь в том, что он обратится в полицию. Ее отдадут под суд. Я найду и
подкуплю адвоката, он займется делом Клотильды, поведет его так, чтобы сделать
виновником отца, и докажет, что тот убил своего зятя и ложно обвинил в этом
свою дочь. Будет все — и свидетели, и улики, и доказательства: в Лондоне, имея
гинеи, можно найти, что угодно, так же, как и в Париже с луидорами. И неделю
спустя Берлингтон окажется в одной из темниц его величества.
— Ты хочешь сказать, твой добродетель?
— Ах, Клеонтина, могу ли я так назвать человека,
который, как туча, нависает над нашим совместным будущим? Как только наш
заклятый враг окажется в тюрьме и будет приговорен — а это произойдет через
месяц, Клеонтина, — его отправят на эшафот; как только он умрет, твою
сестру освободят, и мы уедем. Уедем из Англии, поженимся, и проще простого
будет устранить последнее препятствие, которое мешает тебе стать единственной
обладательницейсостояния Берлингтонов.
— Какой же ты подлец, друг мой!
— Я всего лишь человек, который обожает тебя,
Клеонтина, который хочет видеть тебя богатой и счастливой.
— Но мой отец… он так много сделал для тебя…
— — Все чувства меркнут перед желанием обладать тобою,
Клеонтина, видеть тебя своей женой; я готов на все, чтобы добиться этого.
Пылкое создание с великой благодарностью откликнулось на мои
слова, подкрепив ее жаркими поцелуями и обещанием помочь мне; и сперма, обильно
пролитая с обеих сторон, скрепила нашу клятву, которую я вовсе не собирался
исполнять.
Между тем надо было тщательно поставить первый акт
спектакля, который сулил не только большую выгоду, но и таил в себе немалую для
меня опасность. Направляемая моей невидимой рукой, Клотильда застала своего
мужа в постели сестры. Однако я посоветовал ей отомстить не только неверному —
я внушил ей мысль уничтожить обоих.
— Да, именно так я смотрю на это дело, ибо оно прямо
касается меня, — сказал я ей. — Я слишком взбешен тем, как они с вами
поступили, чтобы не желать смерти обоих предателей. С этого момента ваша жизнь
будет в опасности, поэтому вам придется либо уничтожить злодеев, либо
примириться с мыслью, что они уничтожат вас.
