– Здравствуй, га-Мавет, – спокойно ответил старик. – Я ждал тебя.
* * *
– В твоем возрасте только и делают, что ждут меня, – откликнулся Бог Смерти. – Но ты-то, кажется, ждал не меня, а совсем другого посетителя – или посетительницу?
– Зачем играть словами, Смерть? – перебил его Те-шуб. – Мы оба прекрасно знаем, кого я жду и почему ты оказался здесь именно этой ночью.
– Она совершила почти чудо, – негромко проговорил га-Мавет.
– Но она бы не успела в любом случае? – спросил Тешуб о том, в чем был уверен.
– Конечно... мы не можем рисковать.
– Вы все равно проиграете. Если бы ты выслушал меня...
– Прости, старик. – На губах га-Мавета появилась холодная улыбка.
– Ты думаешь, это вы, Новые боги, приняли такое решение? – повысил голос Тешуб. – Нет, нет и еще раз нет! Я открыл еще одно действующее лицо в нашей игре, и оно пугает меня, Смерть.
– Чем же? – против воли заинтересовался бог.
– Оно вездесуще. Оно находится везде, где есть хоть клочок пустоты, мрака или просто места, где может возникнуть что угодно, потому что оно пока никем и ничем не занято.
– Перестань рассказывать сказки, – оборвал старика желтоглазый, – нам пора. Я и так потратил слишком много времени, разговаривая с тобой. Но я всегда уважал тебя. Ты не боишься?
– В моем возрасте перестают бояться тебя.
– Разве в твоем возрасте уже не хочется жить?
– Хотеть жить и бояться умереть – это две абсолютно разные вещи. Хорошо, я готов.
Старик медленно поднялся из-за стола и отошел к колонне.
* * *
– Пойдем. – Бог Смерти вытянул вперед руку безупречной формы, затянутую в черную перчатку, и коснулся ею плеча старика. Однако вопреки его ожиданию ничего не произошло. – Что это значит? – спросил он жестко.
– Это значит, что я еще не готов умереть. Я не выполнил предназначенного, и ты невластен надо мной. Моя душа крепко привязана к телу и собирается дождаться ее.
– Ты мудр, – прошептал га-Мавет, – ты хитер. Но ты бессилен против меня.
– Дай мне только один день отсрочки, – внезапно попросил старик. – Дело вовсе не в том, что я хочу сохранить ей жизнь или облегчить ее задачу. Дело в том, что теперь и вы заинтересованы в том, чтобы узнать, какой тайной она владеет. И гораздо разумнее было бы помочь ей вспомнить, нежели рисковать многим, стараясь погубить ее. Вы надеетесь, что ее гибель с вами никто и никогда не свяжет? Неужели Джоу Лахатал и его братья столь наивны?
– А кому есть дело до несчастной смертной девчонки? – искренне удивился желтоглазый. – То, что она оказалась в центре событий, еще ни о чем не говорит.
– Глупцы, – простонал Тешуб. – Не хотите признать очевидные вещи, суетитесь, совершаете одну ошибку за другой и даже не подозреваете, что за вашими спинами уже высится тень. Дай мне всего лишь несколько часов!!!
– Не могу. – Бог Смерти схватил тщедушного мудреца и поволок его прочь из храма. Он вытащил Тешуба ко входу и бросил его на каменные плиты у каменных дверей. – Завтра тебя найдут здесь мертвым и решат что это дело рук солдат во время сражения.
С этими словами он обнажил черный меч. Широко лезвие – сгусток мрака без единого отблеска света легко вошло в грудь старика, выпивая его душу.
– Гордись, мудрец, – проговорил га-Мавет. – Этот меч предназначен для богов.
Тело старика сотрясла крупная дрожь, затем он затих. Га-Мавет нанес несколько ударов, изуродовавших труп, – теперь было похоже, что растерзанного мудреца бросили у дверей, изрубив его в пылу битвы. Видимо, он препятствовал нападающим посягнуть на свою святыню.
В храм бог вернулся лишь на минуту – забрать пертамент.
На рассвете их разбудило звонкое пение сигнального рожка. Каэтана, Бордонкай, Ловалонга и Джангарай подскочили с первыми его звуками и стали собираться, не теряя ни секунды. Эйя, Габия и альв слегка повозились на ложах, пытаясь оттянуть минуту подъема.
– Скорее, – ингевон потянул альва за мохнатую ногу, высовывавшуюся из-под покрывала, – сражение скоро начнется.
– Не началось же еще, – буркнул Воршуд, натягивая покрывало на голову. – Прекрати меня дергать, пожалуйста, сейчас встану.
– Каэ, – обратился Эйя к Каэтане, которая уже успела умыться и теперь, свежая и довольная, надевала перевязь с мечами, – я хотел спросить вас, можно ли будет нам с Габией превращаться в волков, если мы получим более или менее серьезные ранения? Наши раны так быстрее затягиваются.
– Знаю, – ответила Каэ. – Думаю, что можно. Вряд ли во время битвы вам станут задавать бестактные вопросы...
У входа в палатку послышалось деликатное покашливание.
– Это я, – раздался голос Агатияра. – Можно войти?
– Конечно! – весело откликнулась Каэтана.
– О, вы уже готовы! – восхитился советник, входя внутрь. – Что значит великолепные солдаты. Правда, император вот уже несколько часов как проснулся и донимал меня вопросом: «Ты не спишь, Агатияр? « Вообразите, мне так надоело все время отвечать, что сплю, – и я предпочел проснуться.
– Бедный Агатияр, – сказала Каэ.
– Не страшно – отоспимся после сражения. Я, собственно, по просьбе Зу. Он хочет, чтобы вы во время сражения находились рядом с ним. – И, заметив моментально погрустневшее лицо Бордонкая, поспешил добавить:
– Это в самой гуще схватки.
Бордонкай просветлел. Воршуд же пробурчал что-то невразумительное.
* * *
– Император велел спросить, не хочешь ли ты, о альв, остаться в обозе, дабы не подвергать свою драгоценную персону превратностям битвы? – продолжал Агатияр.
– Но намного ли я драгоценнее госпожи, императора, тебя и всех прочих? – сурово спросил альв. – Нет, спасибо, не хочу.
– Я почему-то так и думал, – одобрительно кивнул советник. – Тогда через десять минут мы с Зу ждем вас около шатра императора. Оттуда аита поведет свои войска на штурм города.
Он повернулся и собрался уходить. У самого выхода остановился и, не оборачиваясь, произнес:
– На всякий случай, если другого уже не представится... Мне действительно было крайне радостно встретить таких людей, как вы. В конце жизни подобные встречи значат гораздо больше, чем в молодости.
И Агатияр вышел быстрыми шагами.
Сражение с самого начала стало развиваться прямо противоположно намеченному плану. Императорские войска еще не успели построиться на поле, стенобитные орудия только-только подвезли к стенам, а защитники города уже начали бой. Тяжелые камни, пущенные из метательных орудий, врезались в стройные ряды тхаухудов, нанося серьезный урон.
– Откуда у них в пустыне камни? – удивился Эйя.
