– Несется вскачь к горе Нда-Али. Ты догонишь ее и без моей помощи.
– Сколько с ней человек?
– Всего около шестидесяти. Но помни об участи Керсеба, не надо их недооценивать.
– Постараюсь, – сказал король. – А что, повелитель Мелькарт гневается на тебя?
Корс Торун прожег его ненавидящим взглядом, но голос его звучал ровно и спокойно, когда он произнес:
– Я не единственный, кто не может справиться с ней. Да, господин недоволен. Но не мной, а течением событий.
– Прощай, старик, – сказал Чаршамба Нонгакай. Ко времени окончания этого недолгого разговора он уже был полностью облачен в доспехи и опоясан любимым мечом. Двадцать лет он провел в седле, командуя войсками ордена Безумных хассасинов, и эти годы не прошли зря. Даже теперь король мог легко обходиться без услуг рабов и оруженосцев, да и в еде и питье был умерен и неприхотлив.
Они вместе вышли из покоев короля. Чаршамба Нонгакай двинулся к парадному выходу в сопровождении целой армии слуг, придворных, сановников и личной охраны.
Корс Торун, воспользовавшись тем, что на него почти не обращают внимания, скромно вошел в какую-то из лазуритовых колонн и пропал... Спустя десять минут тысячный отряд хассасинов под командованием самого Чаршамбы Нонгакая и его любимца – Старшего магистра ордена Харманли Терджена – выступил из Сетубала на восток, к горе Нда-Али, окутанной вечным туманом и страшными тайнами.
* * *
Гора была по-настоящему желтой и так освещена солнцем, будто ее сплошь полили прозрачным, густым медом. От подошвы и до середины она была полностью покрыта темно-зеленым тропическим лесом, а выше шел уже голый камень.
Заросли гудели, жужжали, свистели, чирикали, квакали... Сотни и сотни разнообразнейших звуков неслись со всех сторон, заставляя путешественников то улыбаться, то вздрагивать. Барнаба уселся на змею, сильно придавив несчастную тварь своим немалым весом, и она волнистой яркой лентой утекла в переплетение веток и лиан, громко шипя от негодования. Фенешанги и Кобинан в пять голосов уверяли Барнабу, что она не ядовита, но толстяк продолжал переживать свою неудавшуюся гибель.
Провести коней да и самим пробраться через эту чащу было практически невозможно. Куланн быстро перестроил отряд; фенешанги, Могаллан и Кобинан встали впереди и топорами прорубали неширокую просеку, меняясь по очереди. Собственно, и один темнокожий мог справиться со всей работой, но, посовещавшись они решили не рисковать.
Часа через три Римуски ловко вскарабкался на огромное дерево и скрылся в его густой кроне. Оставшиеся внизу дружно волновались, пока он не спустился и не доложил, что мощный отряд идет по их следам. Поскольку все ожидали именно такого сообщения, то сразу успокоились – все шло по плану.
– Если идти весь вечер и всю ночь, – сказал Тотоя, – то мы доберемся до пещеры все с тем же преимуществом в два часа.
– А как они вообще умудрились так быстро нас догнать? – спросила Каэ.
– Великая богиня не знает Чаршамбу Нонгакая, – улыбнулся Мешеде. – У него воины птицами полетят, лишь бы он не нахмурился.
– Понятно. Как говорит Зу-Л-Карнайн: «Пора становиться тираном».
– Кони устали, – сказал Куланн. – Но идти нужно.
Маленький альв шатался от усталости, и Фэгэраш взял его на руки. Они вышли из лесных зарослей и теперь карабкались по пологому, довольно скользкому боку Нда-Али, цепляясь за любые камни и выступы.
Сверху была прекрасно видна дорога, по которой темной гусеницей продвигался отряд всадников.
– А что нас ждет в пещере? – спросила Каэ у Тотои.
– Не знаю, богиня, – ответил фенешанг, пожимая плечами. – Опасность, сражения, возможно, гибель. Наш народ никогда не заходил в пещеру Ишбаала. Для нас это смертельно. И для всех это смертельно, кроме носящих талисман. Так что вам все равно придется идти одной.
– Ну, в этом-то я как раз и не сомневалась.
– Не одной, а со мной вместе, – солидно сказал Ниппи. – Справимся, не волнуйся.
– Я спокойна, как каменная статуя.
– Это хорошо, – одобрил перстень.
Они поднимались всю ночь, освещая себе путь смолистыми факелами, ветки для которых нарубили еще в лесу. Кони спотыкались, люди устали и вконец измучились. Каэ даже думать боялась о том, что им предстоит сдерживать натиск противника, пока она будет разбираться в пещере с Ишбаалом.
И хассасины, и сангасои определяли местонахождение друг друга по длинным цепочкам огней, змеившимся по горе. Как ни боялись воины Чаршамбы своего короля, даже его гнев не мог заставить их догнать отряд Каэтаны. Море огней еще плескалось внизу, пробиваясь сквозь плотные кроны деревьев.
– Они идут по нашим следам? – с горечью спросила Каэ. – Мы сами прорубили им путь в чаще леса?
– Не совсем, – загадочно усмехнулся Могаллан. – Не всякому удастся сравниться силой с фенешангами. Мы завалили тропу стволами, а прорубали путь в самых удобных местах. Так что им теперь придется попотеть...
Это сообщение приободрило Каэ, и она ускорила шаг. Рядом плелся Тод, вывалив язык и тяжело дыша.
– Потерпи, пес. Должно же это когда-нибудь закончиться.
Когда первые солнечные лучи прорвали редеющий туман, сангасои остановились у разверстой пасти огромной пещеры.
– Вот. – Римуски широко повел рукой в сторону отверстия. – Ишбаал заключен там, и там же спрятан талисман Джаганнатхи. Мы постараемся выстоять, пока вы будете управляться внутри.
– Не знаю, что сложнее, – вздохнула Каэ. – Думаю, что первое.
– Не думайте об этом вообще, – сказал Кобинан. – Рано или поздно это должно было случиться.
– А как возвращаться? – спросила она. – Положим, я одолею эту напасть, и как тогда? Их раз в пятнадцать больше...
– К тому времени как вы вернетесь, – пообещал Куланн, – их станет намного меньше.
– Это приятно слышать.
Каэ решила не затягивать сомнительное удовольствие ожидания своей участи: решительным движением поправила перевязь мечей, проверила, легко ли они выходят из ножен. Затем тщательно осмотрела себя с ног до головы. Любая мелочь могла оказаться роковой – даже не вовремя развязавшийся шнурок. Эти приготовления заняли у нее менее пяти минут.
– Пожелайте мне удачи! – сказала она. Тод запрыгал рядом, всем своим видом показывая, что он собрался вместе с ней.
– Нет, пес. Ты останешься здесь.
Лохматый ее друг обиделся и, понурившись, отошел в сторону. Еще несколько минут друзья обнимали ее, прощаясь с истовостью тех, кто может уже не встретиться в этой жизни. Но времени было мало, и напомнило об этом Время, которое облапило Каэтану в образе разноцветного толстяка с постоянно меняющимся лицом.
– Иди, – сказал он, легко отталкивая ее от себя. – Надеюсь, все будет в порядке.
