А ты не грусти, мой кислый глоточек эля. Ежели придет вызов в суд, не тревожься, а посыльным отвечай, что я ушел на охоту и вот-вот буду назад. И не забывай твердить, что никаких вавилобстеров я — честный гоблин и порядочный семьянин — в своей жизни никогда не крал. Что же до самих вавилобстеров, то перегони их пока на дальние пастбища.
Засим целую все твои пупырочки и бородавочки. Что бы там ни болтали злые языки, знай, дорогая жена, что за всю свою жизнь я ни минуты не сожалел о том, что это не меня загрызли соперники на ритуальном брачном турнире.
Да поглотит пламя преисподней мерзкого Бедерхема.
Твой верный и преданный супруг и отец твоих одиннадцати отпрысков, Хупелга».
— С тех самых пор, — вздохнула Вабулея, — моего дорогого мужа больше не видели. — Она бережно свернула письмо и спрятала его в пустую раковину. — Но вот уже два поколения наших соплеменников из уст в уста передают легенду о скачущем гоблине. Говорят, он прыгает в горах, догоняя неуловимых борзых козлят, и встреча с ним сулит счастье охотнику. — Гоблинша грозным взглядом пресекла жалкую попытку зятя дотянуться до рога с элем. — Надеюсь, когда-нибудь он их все-таки поймает.
* * *
Беседа в картинной галерее уже приближалась к концу; с каждой минутой неотвратимо надвигался грозный день летнего солнцестояния, а Зелг да Кассар все еще был счастлив.
Блаженны те, кто наскоро пролистывает мрачные семейные хроники и не забивает себе голову всякой чепухой. Блаженны. До поры до времени.
Герцог благосклонно наблюдал за тем, как появилась на террасе торжественная процессия: первым шел внушительных размеров скелет в ярко-алом жилете с огромным блюдом под золотой крышкой в руках; следом за ним — трое домовых с блюдами поменьше; потом — странное существо, похожее на стоящую на задних лапах летучую мышь, несшее вазу с фруктами; за ним несколько призраков с кувшинами и вазочками, заполненными всякой снедью. И замыкал шествие грандиозный Думгар, ничего не несший, но придававший всему этому вес.
— Доброе утро! Как спалось? — приветливо улыбнулся Зелгу его кузен, король Тиронги Юлейн Благодушный, полагавший высшей королевской обязанностью пунктуально являться к столу.
— Прекрасно, — ответил молодой некромант, усаживаясь рядом с ним. — Представляешь, мне сегодня всю ночь снились две розовые жабы, летевшие к донжону в лучах закатного солнца. Одна жаба побольше, вторая — поменьше, но с каким-то старинным свитком во рту. И крылышки у них были, такие кокетливые, стрекозиные. Думгар, доброе утро, Думгар. Что у нас на завтрак? Я голоден, как каноррский оборотень.
Если бы невозмутимые каменные домоправители давали волю чувствам, то голем, несомненно, улыбнулся бы. Налицо явный прогресс, свидетельствующий о том, что герцог да Кассар, постепенно обживается в отчем замке и входит во вкус новой жизни. Еще недавно его высочество употреблял в сходных ситуациях фразу: «Я голоден, как нищий студент». Но жизнь брала свое, и Зелг постепенно забывал и о нищете, и о студентах, к вящему удовольствию верных слуг.
— Рад видеть вас в добром расположении духа, сир, — степенно ответил Думгар. — К утренней трапезе повара предлагают куру в медовом соусе, заливную рыбу фусикряку по фамильному рецепту князей Мадарьяга, рагу из овощей, а также печеных улиток, фруктовый пудинг и королевский омлет. Указанное меню достойным образом обрамлено соответствующими напитками.
— Как хорошо, — счастливо улыбнулся Зелг, придвигая к себе тарелку. — Начнем, пожалуй, с фусикряки. Князь говорил, что его прадед кого-то даже отравил из-за этого рецепта.
— Свою супругу, — не замедлил откликнуться всеведущий голем. — Несчастная вздумала поэкспериментировать на кухне и посягнула на святое: самовольно приказала добавить в число специй для соуса траву укрописа, который полностью нейтрализует все иные вкусы и запахи. Признаться, ваше высочество, за такое я бы и сам не помиловал.
Плохо, если жена умеет готовить, но не хочет; еще хуже — если она не умеет, но хочет.
Роберт Фрост
— Вот ее величество Кукамуна вовсе не представляет, где у нас расположена кухня, — задумчиво молвил Юлейн. — Не знаю, печалиться мне по этому поводу или радоваться. Если подумать хорошенько, то, пожалуй, радоваться. Все равно наши законы не позволяют казнить королев за испорченный соус. — И, помолчав, добавил с тоскою во взоре: — А жаль.
Сиреневый многоног Гвалтезий — бессменный распорядитель герцогских трапез — торжественно снял крышку с огромного овального блюда и помахал специальным веером в сторону своего господина, дабы тот смог оценить изысканный пряный аромат кушанья. Затем он приподнял блюдо на щупальцах и дал возможность полюбоваться сим шедевром, пока безжалостный нож едока еще не разрушил его безупречную форму в погоне за соблазнительным содержанием. И только потом отрезал герцогу внушительную порцию.
— Розовые жабы, розовые жабы, — бормотал между тем его величество Юлейн, слывший недурным истолкователем снов.
Дело в том, что года три или четыре тому князь Илгалийский прислал ему внушительную подборку старинных сонников — в счет карточного долга, как водится. И король со скуки изучил их от корки до корки.
Страшен не сон, а его толкование.
Александр Климов
— Знаешь, Зелг, — сказал он наконец, с наслаждением прожевывая кусочек фусикряки, — это вещий сон. Точно тебе говорю. Сии жабы снятся к ошеломительным новостям. К чему-то неожиданному и вместе с тем необычайному. Это крайне редкое сновидение. Кстати, о редкостном — я хотел тебя попросить…
— Не люблю я ошеломительных новостей, — пожал плечами его кузен. — Они меня пугают и настораживают. Скажи, а не может быть так, чтобы это были обыкновенные розовые жабы с крылышками, без всякого дополнительного смысла? Летят себе, и пускай летят. Мало ли какие у них могут быть дела?
— Может, у них там гнездо, — заметил князь Мадарьяга, появляясь на веранде. — Всем приятного дня.
Зелг расплылся в улыбке при виде царственного вампира, а вот Юлейн слегка побледнел. Он испытывал симпатию к Мадарьяге, считал его потрясающим рассказчиком и душой компании, но с некоторых пор предпочитал сидеть подальше. Это случилось после того, как одним не менее прекрасным солнечным утром вампир заметил королю, что сегодня тот выглядит еще аппетитнее, нежели обычно.
— Как настроение? — бодро спрашивал князь у молодого некроманта. — Боевое? Волнуешься? Нервничаешь немножко? Впрочем, что это я. Тебе ли, победителю Бэхитехвальда, переживать из-за таких мелочей? Вижу, аппетит у тебя прекрасный, а значит, ты настроен решительно.
Зелг подозрительно посмотрел на сияющего вампира. Противный внутренний голос уже вопил нечто невразумительное, сея панику, но несчастный Кассар все еще робко надеялся, что слова князя Мадарьяги имеют какое-нибудь простое объяснение, и наивно верил, что ничего страшного не произошло и грядущий день просто не может быть плохим. Он потряс головой, отгоняя ужасные подозрения, и обратился к голему:
