— Раритетная посуда, — пояснил голем. — Все… гхм… лица выполнены с большим портретным сходством.
— Меня больше интересует его вместительность, — признался Такангор.
— У вас странное настроение, генерал.
Впервые за все время их знакомства Думгар назвал минотавра генералом.
— Мягко сказано, — пожал плечами тот. — Ума не приложу, кого поставить в ущелье.
— А кого бы вы хотели, будь ваша воля?
— Себя.
— Это исключено.
— Знаю-знаю. Мадарьяга и Гампакорта нужны мне в центре. Бедерхем сражается на полставки, до полудня. Борромель должен находиться рядом с Гампакортой, да и не продержится он там один, даже если дать ему отряд. А кого назначить в этот отряд? Кто устоит столько, сколько потребуется? Хуже всего, что сделать такой выбор — означает собственной властью обречь кого-то…
— На смерть?
— Во всяком случае, риск очень велик.
— Думаете, в другом месте будет безопаснее?
— Нет.
— Тогда что вас смущает, милорд?
— Тут, — и Такангор упер палец в небольшое пятнышко на макете, — тут будет так же тяжело, как и везде, но еще и одиноко, и безвыходно. Тем, кого я сюда поставлю, не придется отступать. Они будут как прикованные к этой скале!
— Понятно. — Думгар внимательно рассмотрел макет и расставленные на нем шахматные фигурки. — Мне нравятся ваши идеи, те, которые я в состоянии уловить. В остальном я безоговорочно доверяю вам, милорд. А потому есть два оригинальных предложения.
— Да?
— Первое — выпить за нашу победу.
— Не возражаю, — сказал Такангор, который чувствовал, что ему чего-то не хватает для душевного равновесия в последние несколько часов.
Но пришел Думгар, умнейший из големов, и развеял мрак тайны. Конечно, давно уже следовало выпить. Иссушенный жаждой организм обуяла ипохондрия, вот откуда эти тоскливые мысли.
— А во-вторых, — пояснил домоправитель, глядя, как бульбякса низвергается водопадом в бездонную глотку великого полководца, — предлагаю вам себя в качестве этого самого отряда.
Такангор пошевелил ушами.
— Вы хотите оборонять ущелье в одиночку?
— Да, милорд.
— Думгар, я не сомневаюсь в ваших грандиозных возможностях, но все же напомню: это демоны. И там их будет много. Кажется, воевать — их любимое занятие, в остальное время они скучают. Я читал старые газеты и семейные хроники да Кассаров. У них легионы. Как вы собираетесь справиться с ними самостоятельно?
— Я предпочитаю не распространяться о своих методах, — дипломатично ответил голем. — Подумайте, милорд. Я уверен, что удержу это ущелье, коль скоро вы считаете его стратегически важным. Конечно, я бы хотел находиться подле мессира Зелга и рядом с вами, но самым рациональным решением будет поручить мне левый фланг.
Тут Думгар заметил, что Такангор собирается что-то возразить, и опередил его обещанием:
— Даю слово чести, что позову на помощь, как только пойму, что ситуация обостряется. Вас удовлетворит такое решение проблемы, генерал?
И минотавр, вздохнув, признался:
— Нет, не удовлетворит. Просто деваться нам некуда.
— Надеюсь, что я смогу вас немного подбодрить, — сказал голем хорошо знакомым минотавру тоном.
Так обычно обращался к нему Фафетус, создавший новый коктейль — гремучую смесь, валящую с ног простых смертных до того, как они смогли высказать свое мнение, — и жаждавший опробовать его на настоящем ценителе.
— Что там у вас?
Думгар пододвинул к минотавру уже знакомый кувшин.
— Бульбякса закончилась, — печально поведал Такангор.
— Возможно.
Заинтригованный минотавр осторожно потряс сосуд. Он показался ему полным, несколько крупных капель тяжело упали на бумаги, и какой-то отчаянный библиотечный дух неодобрительно пискнул по этому поводу.
— Я же все выпил!
— Это пригубный наливайник, — сказал голем. — Семейная реликвия да Кассаров. Наливает все, что пожелаешь, и в любом количестве. Наполняется сам, за счет ближайших ресурсов, как то: трактиров, харчевен, лавочек, элитных винных погребов и секретных домашних заначек.
— Здорово! — искренне восхитился Такангор. — Пахнет бамбузякой.
— Пригубный наливайник угадывает неосознанные желания владельца, — пояснил домоправитель.
Теперь-то минотавр совершенно не сомневался в том, что выиграет это сражение. Он фыркнул и прильнул к живительному источнику, как утомленный кочевник после длительного перехода по пустыне.
— Думгар! — закричал где-то вдалеке голос, в котором все лично заинтересованные признали доктора Дотта. Но не просто доктора Дотта, а страшно возмущенного доктора Дотта. — Думгар, ты снова вытащил из запасников эту адскую приспособу! Думгар! Даже не думай прятаться, я знаю, что это ты с твоим ненасытным наливайником!!! У меня испарилась бамбузяка! Держись, я иду с тобой разбираться.
* * *
Монарх прошелся по кабинету несколько раз и зачем-то заглянул под стол. У присутствующих складывалось стойкое впечатление, что именно там он пытается найти ответы на мучащие его вопросы.
— Я понимаю, — сказал Юлейн, — Галармон в отставке, как того требовала его честь и совесть. Я сам подписывал прошение.
— Да, — кивнул граф да Унара.
— Но где наш новый главнокомандующий?
— Ушел в работу.
— Положим, но почему я никак не могу с ним встретиться?
— Он ушел в работу с головой.
— А когда вернется?
— Вот-вот…
Юлейн согласно покивал. Затем встрепенулся:
— Не морочьте мне голову! Кого мы назначили преемником Галармона?
— Его ближайшего друга и помощника — полковника Уизбека Райри Тинна.
— Это такой тифантиец с узкими глазами?
— Именно так, ваше величество.
— Я желаю его видеть.
— Никаких проблем, ваше величество, — сказал начальник Тайной Службы. — Разве что одна, совсем небольшая.
— Что еще?
— Полковник, то бишь генерал Уизбек находится в очередном отпуске.
— Вы только что сказали, он с головой ушел в работу.
— И в отпуск! — ввернул маркиз Гизонга. — Одно другому не мешает.
— От меня всегда что-то скрывают, — посетовал Юлейн.
— Как можно, ваше величество! — Гизонга приложил руки к груди и закатил глаза.
— Ладно, — смилостивился король. — Бог с ним. В отпуске так в отпуске. Знаете что, у Галармона был такой чудный адъютант — душка, да вы должны его помнить, от него все наши дамы без ума. Даже голубушка Кукамуна с тещенькой Анафефой. Бывает же такое, — задумчиво протянул он, размышляя о чудесах, которыми полон этот странный мир.
