— Да, черт побери, — сказал Дюбур. — Влезайте
на плечи девчонки, заодно будете держать ее, а я буду сношать ее в задницу и
целовать ваши ягодицы.
— Ах, я поняла, что вам нужно, шалун вы эдакий, —
сказала Дельмонс; оседлала Жюстину и таким коварным способом приготовила ее к
жестоким и сладострастным упражнениям Дюбура.
— Вы угадали, — обрадовался блудодей, осыпая
довольно чувствительными шлепками обе задницы, предлагаемые его
вожделению. — Это именно то, что мне нужно; теперь посмотрим, получится ли
у меня содомия.
Злодей сделал первую попытку, но его слишком горячий пыл
погас во время лихорадочной возни. Небо отомстило за Жюстину, не позволив
чудовищу надругаться над ней, и мгновенный упадок сил этого развратника перед
самым жертвоприношением спас несчастного ребенка и не дал ему сделаться
жертвой.
От неудачи Дюбур разозлился еще сильнее. Он обвинил Жюстину
в своей слабости; он захотел исправить положение новыми оскорблениями и
инвективами, еще более сильными; нет таких слов, каких он не сказал, таких
поступков, каких он не испробовал — он делал все, что диктовало ему его
злодейское воображение, его жестокий характер и его извращенность. Неловкость
Жюстины выводила его из себя, девочка никак не желала подчиниться и покориться
злодею, так как это было выше ее сил. Несмотря на все усилия распутников ничего
не получалось: даже Дельмонс со всем ее искусством не могла вдохнуть жизнь в
мужской орган, истощенный прошлыми забавами, и напрасно она сжимала, трясла,
сосала этот мягкий инструмент — он никак не поднимался. Напрасно сам Дюбур в
обращении с обеими переходил от нежности к грубости, от рабского повиновения к
жестокому деспотизму, от пристойных действий к самым мерзким излишествам:
несчастный член так и не принял величественного вида, который требовался для
нового натиска. В конце концов Дюбур смирился и взял с Жюстины слово прийти на
следующий день, а чтобы поощрить ее к этому, он не дал ей ни единого су. Ее
передали в руки Дерош, а Дельмонс осталась с хозяином, который, взбодрив себя
сытной трапезой, вскоре утешился благодаря соблазнительной гостье за свое
бессилие учинить надругательство над девочкой. Дело, конечно, не обошлось без
взаимной досады, было предпринято немало стараний, с одной стороны, и проявлено
не меньше такта и понимания с другой; жертвоприношение состоялось, и роскошный
зад Дельмонс принял в себя жалкие дары, предназначенные для хрупкой Жюстины. А
та, вернувшись домой, заявила хозяйке, что даже если будет умирать с голоду,
она больше не станет участвовать в этом спектакле; она снова обрушилась с
упреками на старого злодея, который так жестоко воспользовался ее нищетой. Но
счастливый и торжествующий порок всегда смеется над бедствиями несчастья; он
вдохновляется своими успехами, и поступь его делается тверже по мере того, как
на него сыплются проклятия. Вот вам коварные примеры, которые останавливают
человека на распутье между пороком и добродетелью и чаще всего подталкивают его
к пороку, ибо опыт всегда свидетельствует о торжестве последнего.
Глава 2
Новые испытания, которым подвергается добродетельность
Жюстины. — Как небо своей справедливой рукой вознаграждает ее за
неизменную верность своим обязанностям
Прежде, чем продолжить наш рассказ, мы считаем нужным ввести
читателей в курс дела. Разумеется, даже самые неискушенные поняли, что
похищение денег у несчастной Жюстины было делом рук Дерош, но возможно не все
еще догадались, что в этой скандальной истории зловещую роль сыграл Дюбур. Ведь
именно по советам этого злодея действовала Дерош.
— Она никуда от нас не денется, если мы лишим ее
последних средств, — злорадно сказал он. — Я хочу, чтобы она была
моей, следовательно ее надо сделать нищей.
Как бы ни был бесчеловечен этот план, он оказался безупречно
эффективным. За обедом Дюбур признался Дельмонс в своем мерзком поступке. И в
голове этой женщины, неистощимой на подобные пакости, вмиг появилась новая
идея. Быстро составился заговор и было решено, что Дельмонс сделает все, чтобы
Жюстина переехала к ней на три месяца, в продолжение которых ее супруг будет
находится в деревне, и за это время Дюбур предпримет новые попытки при помощи
Дельмонс, и что если в конечном счете ничего из этого не получится, они жестоко
отомстят строптивице, чтобы, как выразился Дюбур, добродетель вышла из этой
истории такой истерзанной, такой униженной, какой ей и надлежит быть всякий
раз, когда она осмеливается сразиться против порока с открытым забралом. Эту
ловкую сделку миллионер, как мы уже упомянули, ознаменовал излиянием своей
спермы в глубины несравненного зада Дельмонс, и начиная со следующего дня эта
любезная дама неустанно трудилась над осуществлением коварного плана. Обладая
достаточно злобным характером, чтобы испытывать большое удовольствие при мысли
погубить бедную Жюстину, она не замедлила явиться к Дерош на обед.
— Вчера вы меня очень заинтересовали, — так
обратилась лицемерка к Жюстине. — Я не знала, что скромность может дойти
до таких высот; по правде говоря вы — настоящий ангел, специально сошедший с
небес для обращения людей. До сих пор я относилась к вашим убеждениям с точки
зрения либертины, но признаться вы стали виновницей резкой перемены,
происшедшей во мне, и я готова поклясться чем угодно, мой несравненный идеал,
что отныне вы будете видеть перед собой только кающуюся и добродетельную
женщину. О Жюстина, о небесное создание, столь необходимое для моего обращения!
Не согласишься ли ты разделить со мной мое одиночество? Я бы хотела постоянно
иметь твой пример перед глазами, и выдающиеся уроки, которые я буду получать от
тебя, очень скоро помогут мне осуществить мой замысел.
— Увы, мадам, — отвечала Жюстина, — я не
гожусь служить примером, а если ваше раскаяние искренне, вы не мне обязаны им,
а всевышнему. Я слабое и хрупкое существо и далека от того, чтобы сделаться
образцом, это вы, мадам, вы станете для меня идеалом, если будете всегда
слушать небесный голос, который звенит в вашей душе. Я благодарна вам за
предложенный кров, я готова помочь вам в той мере, в какой могу быть вам
полезной, мадам, не отказываясь от моих принципов; приказывайте — я к вашим
услугам, и моя признательность и моя скромная помощь вознаградят вас, если это
вообще возможно, за ваши благодеяния.
Дерош, предупрежденная блудницей, с трудом сдерживалась,
чтобы не расхохотаться в продолжение этой комедии; она пожелала Жюстине
счастья, и девочку быстро собрали в дорогу.
Мадам Дельмонс занимала роскошный особняк: лакеи, экипаж,
лошади, богатая обстановка скоро убедили Жюстину, что она будет жить у одной из
самых знатных женщин Парижа.
— В силу моего уважения к другим служанкам, —
заявила
Дельмонс, как только Жюстина оказалась в ее руках, — я
не могу сразу поднять вас на должную высоту в моем доме, но со временем так и
будет, мой ангел, а пока, хотя вам придется исполнять черную работу, поверьте,
что от этого я буду уважать вас не меньше.
— Я согласна на все, мадам, — сказала Жюстина,
радостная от того, что по крайней мере нашла средства к жизни и уважение в этом
доме.
