вкушу сама преступное сладострастие и преподам его уроки,
прививая вкус к пороку невинной пташке, которую я заманила в наши сети.
Скажите, шевалье, подстать ли этот план моему воображению?
ШЕВАЛЬЕ. - Он мог родиться только в твоей головке. Он
божествен, сестрица, и я обещаю довести до совершенства исполнение роли, которую
ты мне предназначила. Ах, плутовка, представляю, какое наслаждение ты будешь
получать, воспитывая этого ребёнка! Каким наслаждением будет для тебя
развращать её, затаптывать в юном сердце все семена добродетели и религии,
посаженные её наставниками. Поистине, такой разврат для меня чрезмерен.
Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. - Будь уверен, я не поступлюсь ничем,
чтобы её развратить, испортить и унизить, разрушить в ней все фальшивые
моральные убеждения, которыми её могли уже одурманить хочу за два урока сделать
её такой же преступной, как я... такой же безбожной... такой же распутной и
растленной.
Предупреди Дольмансе, расскажи ему обо всём, как только он
придёт. Пусть отрава его безнравственности и яд, что впрысну я, как можно
скорее остановят рост и погубят семена добродетели, которые, если бы не мы,
могли бы прорасти.
ШЕВАЛЬЕ. - Для такого дела лучше человека не найти:
безбожие, богохульство, бесчеловечность, разврат стекают с губ Дольмансе, как в
былые времена благочестивый елей - с губ у знаменитого архиепископа из
Камбре.
[1]
Это самый умелый соблазнитель, самый испорченный, самый опасный
человек... Ах, моя дорогая, пусть твоя ученица доверится заботам воспитателя,
и, я гарантирую, он её погубит без промедленья.
Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. - Я уверена, что это не займёт много
времени, принимая во внимание её нрав, который мне хорошо знаком.
ШЕВАЛЬЕ. - Но скажи, моя милая сестричка, разве ты не
опасаешься родителей?
А вдруг девчонка начнёт болтать, когда вернётся домой?
Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. - Не беспокойся. Я соблазнила папашу... Он
у меня в руках. Я должна тебе признаться, что отдалась ему, чтобы он закрыл на
всё глаза.
Он не знает моих планов и вникать в них никогда не
осмелится... Он мой.
ШЕВАЛЬЕ. - Твои методы ужасны!
Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. - Именно такие и нужны, все остальные -
ненадёжны.
ШЕВАЛЬЕ. - Расскажи-ка мне, пожалуйста, что это за девушка.
Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. - Её зовут Эжени. Она дочь некоего
Мистиваля, одного из богатейших дельцов столицы. Ему лет тридцать шесть, матери
- самое большое, тридцать два, а девочке - пятнадцать. Насколько Мистиваль
распутен, настолько набожна его жена. Что же касается Эжени, то пытаться
описывать её, мой дорогой - бесполезно у меня не найдётся слов обрисовать её...
Довольствуйся тем, что ни ты, ни я нигде, никогда, ничего прелестнее не видели.
ШЕВАЛЬЕ. - Но набросай, по крайней мере, эскиз, если ты не
можешь нарисовать портрет, должен же я хоть приблизительно представить, с кем
мне придётся общаться. Я хочу, чтобы в моём воображении возник кумир, которому
я должен поклоняться.
Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. - Хорошо, мой друг. Её каштановые волосы
настолько густы, что их невозможно удержать в одной руке. Длинные, они
спускаются ниже ягодиц. Тело - ослепительной белизны. Нос - с небольшой
горбинкой, глаза - чернее ночи и пламенные!.. О, мой друг, сопротивляться этим
глазам невозможно... Ты не представляешь, на какие глупости они меня толкали...
Если бы ты видел прекрасные брови, увенчивающие их... дивные
ресницы, которые их окаймляют... Очень маленький рот, великолепные зубы, и всё
такое свежее!..
А как грациозно посажена её милая головка! А благородство, с
котор"
Передача прервана!
высокий рост для её возраста: ей можно дать семнадцать.
Фигура у неё образец изящества и красоты, её шея, её грудь восхитительны... Это
действительно две самые прекрасные грудки!.. Их можно легко спрятать в руке, но
зато такие мягкие... такие свежие... такие беленькие. Двадцать раз я теряла
голову, целуя их!
Если бы ты видел, как возбуждали её мои ласки... Её огромные
глаза выдавали её состояние! Друг мой, об остальном не стоит и говорить. Ах!
судя по тому, что я успела познать, боги Олимпа с ней несравнимы... Но я слышу
её шаги. Оставь нас. Выходи через сад, чтобы не встретиться с нею, и не
опаздывай на свидание.
ШЕВАЛЬЕ. - Изображённый тобой портрет есть залог моей
точности. О небо!
Уйти... покинуть тебя в состоянии, в котором я сам
нахожусь!.. Прощай...
поцелуй... поцелуй, милая сестрица - пока хоть это
удовольствие.
(Она целует его, касается напрягшегося хуя сквозь панталоны,
и молодой человек поспешно выходит.)
Диалог второй
ГОСПОЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ, ЭЖЕНИ.
Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. - Добро пожаловать, моя крошка! Я
поджидала тебя с нетерпением, которое вполне понятно, если тебе известны
чувства, которыми полнится моё сердце.
ЭЖЕНИ. - О, милая моя, мне казалось, что я никогда до вас не
доеду, так я жаждала оказаться в ваших объятиях. За час до отъезда всё готово
было расстроиться: матушка решительно воспротивилась нашей встрече она
утверждала, что девушке моего возраста неприлично отлучаться одной. Но папа так
жестоко с нею позавчера обошёлся, что одного его взгляда оказалось достаточно,
чтобы госпожа Мистиваль полностью смирилась. Кончилось тем, что она вынуждена
была согласиться с волей отца, и я ринулась к вам. У меня в распоряжении два
дня послезавтра один из ваших слуг должен непременно отвезти меня домой.
Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. - Ангел мой, как мало у нас времени! За
такой короткий срок я едва успею выразить тебе всё, что ты во мне
возбуждаешь... и, кроме того, нам надо поговорить. Ты ведь знаешь, не правда
ли, что за время нашей встречи я обязана посвятить тебя в сокровенные тайны
Венеры. Разве для этого достаточно двух дней?
ЭЖЕНИ. - Ах! Я ведь приехала сюда, чтобы всё познать. Я не
уеду до тех пор, пока не завершу обучения...
Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ, целуя её. - О! любовь моя, как много всего
мы должны друг другу сделать и сказать! Кстати, не желаешь ли пообедать, моя
королева?
Возможно, что урок затянется.
ЭЖЕНИ. - Единственное моё желание, милая подружка, это
слушать тебя тем более, мы уже пообедали, в льё отсюда. Я смогу ждать до восьми
вечера и не почувствую никакого голода.
Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. - Ну, тогда пойдём в мой будуар, там мы
будем чувствовать себя свободнее. Я уже предупредила слуг: будь уверена, никому
не взбредёт в голову нас беспокоить.
(Взявшись за руки, они входят в будуар.)
