Айри ссутулился, несколько раз кивнул, убеждая себя в сказанном, судорожно вздохнул. Снова изучил приборы, дурно отстроенные и ненадежно работающие на слабом питании. Пришел запрос от моэ, и он отозвался, подтверждая словами и сознанием готовность нести дозор и отчитываясь об отсутствии внешних угроз. Снова потер ладони: даже слабо тренированное для мысленной речи утомленное сознание ощущает презрение моэ. Ученики в Академии его не презирали… Там он, горько вспомнить, был куда более уверен в себе, уважаем и свободен.
Айри устало прикрыл глаза, растер лоб, виски, веки и надбровья. Чудилось невесть что. Ночью он уже поднимал ложную тревогу, повторять не хочется. От длительной неподвижности сводило и тянуло мышцы. Теперь и плечо заболело… Айри открыл глаза, на миг вздрогнул: ему привиделся нацеленный в упор немигающий желтый гроллий взор. Сознание поплыло, но айри тотчас взял себя в руки. Уселся поудобнее, морщась от дискомфорта невесомости, вынуждающей крепиться к креслу ремнями. Ничего, он справится. Айри повторил эту формулу самоуспокоения вслух, дважды. Твердо и уверенно осмотрел коридор. Ощутил наконец-то свою избранность, словно пришло второе дыхание. И нет одиночества, и цель высока, и усталость не одолеет его ни сегодня, ни завтра. Бодрость полнила тело и мозг. Он в дозоре, приборы надежны, врага нет. Не сумеет враг подкрасться, он – айри и все контролирует!
Гролл оттолкнулся от потолка и завис в еще более удобном положении, продолжая в упор глядеть в широко распахнувшиеся зрачки айри. Ему было по-своему жаль пожилого запутавшегося одиночку. Пусть хоть в грезах, после вдыхания одного препарата и впрыскивания второго, ощутит себя гордым и уверенным. Несет дозор под присмотром, а потом и самостоятельно. Еще три минуты на внушение – и он будет сторожить беспробудно не менее десяти часов…
Второй гролл, пока его спутник обрабатывал сознание наблюдателя, вернулся к шлюзу и подтвердил безопасность входа. Дождался сбора группы в коридоре. Влился сознанием в «мы», точнее определяя положение айри, изучая их, стараясь оценить уровень опасности каждого, род занятий и место в иерархии. Результат вынудил задуматься и скорректировать планы. Не было ожидаемого единого настроя потенциальных врагов, не было готовности следовать указаниям лидера, имеющего статус моэ. Самая значительная по численности группа сосредоточилась в недрах «Эйма», там «мы» стайных ощущало острый конфликт, раздражение, перешедшее в стадию прямой агрессии. Ответное отчаяние, безнадежность, боль… Читались носители этих неожиданных эмоций, их совсем мало.
Был еще один узел внимания, опасный. Там воспринимались наиболее соответствующие ожиданиям сознания айри, объединенные общим делом: сосредоточенные и холодные, уверенные, монолитные в устремлениях. Фэр передернул плечами, опознав зону их пребывания: резервная рубка и узел прямого доступа к мозгу корабля. Все прочие айри выглядели для внимательного «мы» как одиночки-наблюдатели, рассредоточенные по отсекам, малоопасные. Они – цели для более поздней, вторичной работы.
– Два маршрута, я иду в рубку, – то ли сказал, то ли подумал, помогая себе словами, Фэр. В его голосе и сознании звучала тревога.
Волвек обернулся к старшему из гроллов, закончившему внушать наблюдателю фальшивый покой и присоединившемуся к группе. Именно Фэр и этот гролл обладали полнотой дара говорящих с миром – снавей. Светлые глаза пилота поймали взгляд тускло-рыжих гролльих глаз, его рука накрыла ладонь Тимрэ. Фэр попытался позвать «Иннар», пользуясь возможностями кольца-отмычки айри и своим даром. Огорченно вздохнул, едва заметно качнул головой.
– Рубка молчит? – уточнила Вирья.
– Пока да, даже на внутренних, моих личных каналах общения. Ее заблокировали, определенно, – прокомментировал Тимрэ. – Еще бы! «Эйм» даже без капитана способен осознать уровень угрозы Релату в случае своего схода с дальних орбит. Он не допустит этого, пока бодрствует. По крайней мере, так я полагаю, я ведь участвовал в его проектировании. Следовательно…
– Строй два маршрута, Тим, – согласилась Вирья и сердито зашипела, признавая усложнение задачи. – Фэр, с тобой пойдет Шеба, одного не отпущу, это не обсуждается.
Тимрэ запросил и принял содействие обоих инженеров группы, снова подключился с помощью отмычки-кольца к системе шлюзования «Иннара», стараясь оттуда проникнуть в более общие уровни контроля жизнеобеспечения, до максимально высокого допуска. Исключить наблюдаемость коридоров по маршрутам, открыть нужные шлюзы, разблокировать переборки, сформировать обзор для группы. И еще раз дотянуться до мозга корабля.
«Иннар» не просто набор модулей с единственными в своем роде двигателями и уникальной обшивкой, с технологиями и материалами, по большей части новыми и используемыми впервые. Он в некоторой степени – живой. Не зря его год за годом настраивают волвеки и входящие в состав стаи айри во главе с Витто. Не зря переводят от линейной машинной логики в новую – именуемую «свободной» и чем-то напоминающую обобщенную память стаи. Алгоритмизированный путь поиска позволяет найти оптимальное, с точки зрения ресурсов, решение. Память и опыт оценивают его иначе, всесторонне, как любит гордо заявлять мама Вирьи Горр. Правда, в полную силу вести себя и оценивать ситуацию «Иннар» способен, только пребывая в контакте с пилотом и капитаном.
– Утраты его сознания я боюсь даже сильнее, чем разрушения двигателей или обшивки, – с болью в голосе шепнул Фэр. – Когда мы начали свободное построение связей вне машинной логики, в «Эйм» грузили потоки мышления наш первый вожак Лайл и иные, кого уже нет в живых. Потерять их труд, отпечаток личности и поддержку – немыслимо.
– Мне они ни разу не отзывались невербально, – пожаловался Тимрэ, поворачивая кольцо и переходя ко второму этапу работ – от сбора информации к внесению изменений в настройки корабля.
И сокрушенно признал без слов: очевидно, что кольца созданы на базе тех же технологий, которые легли в основу нелинейной логики. Под тонкой оболочкой поверхности, имитирующей металл, – слой свободных связей, изменчивых, ежесекундно рвущихся и возникающих в новых комбинациях.
– Ты пока не старший учитель снавей, – утешил Фэр, и Тимрэ, не оборачиваясь, ощутил его ободряющую улыбку. – Тебе сложно уловить их внимание. Это похоже на тень великого гролла, мелькающую впереди, за перегибом рельефа. Глазу не видна, а чутью… как ты сам решишь. Я однажды поверил себе и ему. С тех пор и слышу «Иннар» по-настоящему, обретя полноту дара. Я его, он – меня.
– Закончил, – отметил Тимрэ, оборачиваясь к Вирье.
Прикрыл глаза и еще раз изучил зримое объемное знание о модуле «Эйм», обретенное группой. Двенадцать основных палуб, вспомогательные блоки. Отсек двигателей в нижней, именуемой «дном», части. Центральный тоннель, пронизывающий весь модуль по его оси продольного вращения. Там обычно поддерживается подобие невесомости, можно свободно перемещаться от верхних палуб до донного уровня энергоконтроля. В аварийном режиме тоннель перекрывают герметизационные диафрагмы. Было опасение, что айри задействуют их. Тогда двигаться пришлось бы очень долго, преодолевая все новые посты контроля, пользуясь сервисными тоннелями… Но «Эйм» не в аварийном режиме, диафрагмы не могут быть закрыты, уже хорошо. Путь свободен. Даже два пути.
