– Так что же мне делать?
Инспектор ответил после паузы:
– Что делать… А как ты сам думаешь?
– Я не знаю. Сейчас у меня одна мысль – поскорее повидать отца.
– Подожди! – поморщился Жюв. – Обещаю, как только Фантомас попадет в мои руки, я сам отведу тебя к отцу.
– Но при чем тут Фантомас? И почему я должен дожидаться его ареста?
– Потому что, – веско произнес инспектор, – доказать твою непричастность к тем преступлениям, в которых тебя обвиняют, можно только найдя настоящего преступника. А у меня есть все основания полагать, что ко всему происшедшему приложил руку Фантомас.
– Так ведь мне, может, целую вечность придется ждать, пока вы его поймаете! Неужели вы больше ничего не можете мне посоветовать?
Инспектор поднялся и принялся широкими шагами мерить кабинет.
– Послушай, малыш, – сказал он. – Твое дело для меня – не просто работа. Я тебе обязан, быть может, жизнью. Нынче ночью, когда я боролся в темноте с этим бандитом, мне показалось, что я уже не увижу дневного света. И в тот момент, когда я уже попрощался с жизнью и работой, появился ты и выручил меня. Так что мы квиты. Такие услуги полицейским оказывают не часто. И я хочу тебя отблагодарить.
Жюв помолчал.
– Увы, мой мальчик, – сказал он. – Твой маскарад, к сожалению, не закончен. Боюсь, что на суде мне не удастся доказать твою невиновность. Поэтому пока я тебя спрячу. Сниму квартиру, выправлю документы на другое имя и дам рекомендательное письмо к одному моему другу. Он работает в редакции крупной вечерней газеты. Ты хорошо образован, интереса к жизни у тебя хоть отбавляй, к тому же тебе, видимо, на роду написано впутываться в криминальные истории. Думаю, что карьера репортера тебе обеспечена. Если ты настоящая личность, то сможешь завоевать уважение и хорошую репутацию. Ну как, не боишься рискнуть?
Шарль потупился:
– Вы слишком добры, мсье… Но, признаться, ваше предложение просто великолепно!
Жюв жестом остановил его:
– Полно, полно!
Он открыл ящик стола и достал пачку банкнот.
– Держи деньги, – сказал он, – и ступай, подыщи себе жилье. Обустраивайся и зайди ко мне через пару недель. Я думаю, к тому времени уже удастся зачислить тебя в штат газеты «Столица».
Шарль Ромбер взял купюры и пошел к двери, но на полдороге остановился.
– И как же меня теперь будут звать? – спросил он.
Инспектор рассмеялся:
– Ну, тебе не впервой менять имена! Последнее время ты только тем и занимаешься. Ты же будущий репортер – выдумай себе псевдоним!
– Тогда мне нужно что-нибудь звучное… – задумчиво проговорил юноша.
– Конечно-конечно! – подзадорил Жюв. – Вроде Фантомаса.
Юноша отмахнулся:
– Вы шутите, а мне с этим именем жить! Ну посоветуйте что-нибудь!
– Ну что ж, малыш… Прежде всего имя. Не столь важно, каким оно будет, главное, чтобы не слишком распространенным. Это запоминается. Что же касается фамилии… Я бы посоветовал какую-нибудь короткую, с глуховатым корнем, но мелодичным окончанием.
Шарль задумался.
– Например, что ты скажешь, – продолжал инспектор, – если мы сохраним в фамилии первый слог от имени нашего приятеля Фантомаса?
– Пожалуй…
Жюв улыбнулся:
– Я вижу, тебе все равно. Хорошо, тогда я предложу тебе полностью имя и фамилию. Как тебе нравится – Жером Фандор?
– Фандор… – повторил юноша. – А что, звучит!
– Ну вот и договорились.
Инспектор подтолкнул молодого человека к двери:
– Ну, мсье репортер, отправляйтесь и дайте мне выспаться. Когда приведете себя в порядок, оденетесь поприличней, милости прошу обратно. И приготовьтесь к совершенно новой жизни, мой друг!
Глава 20
ЧАШКА ЧАЯ
– Алло! Что? Да, я вас слышу, преподобный отец. Вы хотели бы зайти сегодня вечером? А который сейчас час? Половина одиннадцатого… Ну, что ж, я думаю, это будет удобно… Леди Белтхем ложится довольно поздно… Алло! Что? О, вы только сейчас приехали из Экосса! Очень любезно, что сразу позвонили. Подождите минутку!
Тереза Овернуа положила трубку рядом с телефонным аппаратом и вышла в огромную гостиную старинного дома в Нейи, принадлежавшего леди Белтхем. Сама хозяйка полулежала в шезлонге у окна.
Вот уже два месяца, как Тереза по рекомендации Этьена Ромбера вошла в число девушек, исполнявших роль секретарш, а иногда и компаньонок великосветской леди. Улыбнувшись, девушка сообщила:
– Это преподобный Вильям Хоуп. Он только что приехал из ваших северных владений и просит разрешения зайти до того, как вы ляжете спать, мадам.
– А, старый добряк! – произнесла леди Белтхем, откладывая книгу. – Конечно, пускай приходит!
Девушка легкими шагами вернулась к телефону. Одна из двух хорошеньких англичанок, служивших вместе с Терезой, прыснула. Хозяйка посмотрела на нее:
– Что вы нашли смешного, Элизабет?
Та смутилась и густо покраснела, не решаясь объяснить госпоже причину своего веселья.
– Я просто подумала… – проговорила она. – Наверное, святого отца плохо накормили ужином в поезде, и он через трубку телефона почувствовал аромат чая и свежих тостов. Вот и сделал вид, что у него дело…
Леди Белтхем не смогла сдержать улыбку, потом мягко возразила:
– Вы ошибаетесь, дитя мое. Преподобному Хоупу чуждо все низменное.
Девушка снова прыснула:
– Так ведь это смотря что считать низменным, миледи! Разве не отец Хоуп наставлял недавно Терезу, что к пище надобно питать почтение и уважение, как ко всякому творению господню, ибо на ней лежит благословение небес? А раз это так, то пережаренный ростбиф, который ему подсунули, является своего рода святотатством.
Тереза уже вернулась из прихожей и с серьезным видом вмешалась:
– Что ты говоришь, Лиз! Не клевещи на мсье священника. Речь шла о фазане!
Все рассмеялись. Потом леди Белтхем добродушно проговорила:
– Все вы просто маленькие злючки с острыми языками. Дай только позлословить. А на самом деле просто завидуете превосходному аппетиту святого отца! Ну, а ты что скажешь, Сюзанна? Ты-то посерьезней своих подружек.
Сюзанна, хорошенькая брюнетка, оторвалась от письма, которое она писала.
– О, у меня с аппетитом все в порядке, миледи. Я совсем не страдаю от его отсутствия с тех пор, как вернулся корабль с моим Гарри.
Госпожа поднялась, подошла к девушке и положила руку ей на голову.
