— Они убивают Жака Доллона, — настойчиво продолжил теперь уже Фандор. — После этого формально было установлено, что Жак Доллон мертв. Раз мертвец не может быть арестован полицией, они принимают его в свою банду… Это он затем похитит колье княгини Данидофф…
— Но это же какой-то бред!
— Все это было установлено, господин Нантей! Именно он похитит миллионы на улице Четвертого Сентября. Сенсационное ограбление, господа, которое чуть было не разорило ваш банк, если бы эта эмиссия не была застрахована. В конечном итоге, вы ничего не потеряли, а даже, наоборот, выиграли, благодаря хитроумной комбинации со страховкой! По этому поводу, кстати, я бы добавил, что, если бы я был членом банды, я написал бы вам с предложением вернуть исчезнувшие слитки. Грабителям трудно сбыть их. А вы могли бы их заново купить и изготовить из них, например, фальшивые деньги. Для вас это было бы так выгодно!..
— Я восхищен вашей шуткой, — сказал господин Нантей.
— Действительно, вы можете восхищаться мной! Закончив это дело, грабители вспоминают, что забыли у Элизабет Доллон какую-то компрометирующую их бумагу или нечто подобное… Они посылают мертвеца Доллона за ней, и он пытается убить свою сестру, но тут появляюсь я… и вовремя открываю окно… Между тем на бирже проводится серия операций, в результате которых банк Барбе — Нантей получит значительные прибыли, если исчезнет Томери. Убийцы поспешно избавляются от мешавшего им соучастника — этого идиота Жюля, слуги с улицы Раффэ, и отправляют Доллона, чтобы тот убил Томери. После чего, естественно, они собираются ограбить ваш банк, переполненный золотом. Поскольку без этого последнего ограбления именно ваш банк, ответственный за акции Томери, выплачивал бы биржевикам разницу, положенную в карман накануне. Кстати, господа, смерть Томери оказала вам большую услугу… Без его смерти, которая вас обогатила, вам необходимо было бы оплачивать ваши продажи к определенному сроку, и вы потеряли бы еще больше, чем заработали сейчас лишь из-за факта его исчезновения!.. Я думаю, что вы очень признательны Жаку Доллону за то, что он для вас сделал?
При последних словах господин Нантей встал. Он направился к журналисту и сказал ему дрожащим голосом:
— Мне кажется, господин Фандор, что вы странным образом объясняете дело Доллона… Вы утверждаете, что этот художник мертв, и рассказываете о его действиях так, словно он жив!.. Впрочем, я понял, куда вы клоните! То, что вы только что сказали, бессмысленно! К каждому преступлению вы приплели и наш банк, вы представили его заинтересованным во всех ограблениях…
Но Жером Фандор успокоил банкира:
— Ради бога, не надо горячиться! Вам, действительно, выгодны были все эти преступления, начиная с убийства госпожи де Вибре, которая могла бы подать на вас в суд за авантюрное управление ее состоянием, и заканчивая смертью Томери, приведшей к столь выгодному для вас понижению курса его акций… Но это наверняка обыкновенное совпадение, поскольку вы не Фантомас, поскольку вы не Жак Доллон, поскольку вы не можете воспроизвести отпечатки его пальцев. Поверьте мне, что я говорил об этом лишь для того, чтобы показать связь всех этих дел, происходивших в узком кругу, в котором у вас немало знакомых… Я говорил…
Жером Фандор внезапно остановился:
— Вы слышите? Кто-то поднимается по лестнице. Это господин Авар!..
В порыве нетерпения оба банкира поднялись, и направились к двери комнаты, но журналист остановил их с некоторой насмешкой:
— Давайте не будем двигаться. Ради бога, не двигайтесь. Давайте встретим начальника Сыскной полиции в точно таком же расположении, в каком мы встретили менее часа назад того, кого ему необходимо арестовать…
За дверью слышны были короткие фразы. Господин Авар отмычкой открывал замок. Вскоре он вошел и устремился к журналисту.
— Ну что, дорогой Фандор, я во всем следовал вашим инструкциям… Ах! Жюв, вы тоже здесь?.. Ну? Рассказывайте. У вас есть что-нибудь новенькое после вашего необычного телефонного сообщения?.. Что вы мне там говорили?
— Я говорил, господин Авар, — сказал Фандор и казалось, что он продолжает фразу, прерванную приходом начальника Сыскной полиции, — что убийца находится в этой комнате и что он никуда отсюда не выходил… что он и сейчас здесь…
— Здесь?
С первого же взгляда господин Авар узнал обоих банкиров, и его вопрос свидетельствовал о некотором недоверии к словам Фандора, что больно задело его.
И журналист ответил:
— Совершенно верно, здесь! Выйти из комнаты он не мог! Кстати, вы сами сейчас в этом убедитесь. Господин Нантей, окажите мне небольшую услугу, нарисуйте, пожалуйста, план второго этажа вашего дома…
Банкир встал, подошел к рабочему столу и сел в углу комнаты:
— Я к вашим услугам…
И он начал рисовать приблизительный план комнат, которые находились на втором этаже особняка.
— Пожалуйста, — сказал Нантей.
Жером Фандор живо поднялся и направился к нему. Несмотря на свое обычное спокойствие, журналист вне всякого сомнения был сильно взволнован, так как, приближаясь к письменному столу, он споткнулся и чуть было не упал. Поднимаясь, он опрокинул на бювар чернильницу, из которой вытекло все ее содержимое…
— Осторожно! — воскликнул господин Нантей и, чтобы избежать этого внезапного «наводнения», отпрянул назад, покачнувшись на стуле и подняв обе руки над потоком чернил… — Осторожно, господин Фандор, это новый всемирный потоп!
Но ему не удалось закончить фразу…
Жером Фандор мгновенно выпрямился и, раньше чем кто-либо смог догадаться о его намерениях, схватил правую руку банкира, с силой опустил ее в чернила, пролитые на стол, и сразу же приложил к листу бумаги, на котором она оставила отпечаток…
Едва взглянув на отпечаток, Фандор поднял его над головой:
— Это отпечаток Жака Доллона! Рука господина Нантея, характеристики которой известны в отделе антропометрии, только что оставила отпечаток… Жака Доллона!
Все оцепенели.
— Браво! Браво! — закричал Жюв, бросившись к журналисту.
Господин Авар странно побледнел и тихо проговорил:
— Я ничего не понимаю!
Только господа Барбе и Нантей сохраняли спокойствие…
Господин Барбе встал и, глядя на своего компаньона, произнес:
— Я об этом догадывался. Прощай…
Ужасный крик последовал за этими словами.
Выхватив из-за пояса тонкий кинжал, он по самую рукоятку всадил его себе в грудь…
В то время как Жюв склонился над рухнувшим банкиром, господин Авар не терял из виду Нантея.
— Вот, значит, — начал он, — Жак Доллон — живой мертвец! Вот, значит, неуловимый Фантомас…
Но бандит, отступая перед господином Аваром, с дерзостью спросил:
— Почему вы меня арестовываете? Из-за этого отпечатка? Да это просто ловкость рук этого журналиста. Возьмите у меня новые отпечатки, и вы увидите, может ли моя рука оставить такой отпечаток!
