Соня Данидофф буквально выпихнула его в коридор вагона и проводила до двери, выходившей на насыпь.
– Беги! Беги! – торопила молодая женщина. И умоляющим голосом добавила:
– Но обещай сохранить Жерару жизнь. Обещаешь?
– Если смогу, – отвечал Жюв.
Соня Данидофф подставила ему для поцелуя лоб. И полицейский с уважением ее поцеловал.
– Фантомас! Повелитель мой! Ты вернешься?
Жюв, конечно, не мог обещать, и ответ его был загадочным:
– Я вернусь, Соня Данидофф, в свой час…
В то время как княгиня, скрывшись в спасительном мраке, спешила возвратиться в свои апартаменты, где полагала увидеть Барзюма, несомненно удивившегося, почему была заперта дверь между его салоном и комнатой Сони, в это же самое время, оставшись один, Жюв юркнул под поезд и, спрятавшись в темном углу, предался размышлениям.
Ему удалось хорошо сыграть роль Гения зла, сохранив полное хладнокровие, когда перед ним возникла загадочная русская княгиня. Благодаря железной воле, он не закричал от удивления, когда узнал, что Соня Данидофф снова стала любовницей Фантомаса, факт, который дал ему абсолютную уверенность в том, что бандит был где-то рядом…
Истинное хладнокровие ему понадобилось еще раз, когда Соня Данидофф, приняв его за Фантомаса, сказала:
– Не убивай Жерара…
То, что русская красавица обратилась к нему с такой просьбой и умоляла сохранить жизнь укротителю, означало, что Фантомас вынашивал самые мрачные планы.
От этих мыслей Жюва бросило в холод.
Какую страшную интригу предстояло ему еще разгадать, чтобы понять эту новую тайну? Какова в действительности была роль Гения зла в следовавших одно за другим трагических событиях?
Каково было участие Жерара в убийстве, совершенном в Антверпене? Как оказались у него банкноты, украденные у Гаррисона и князя Владимира? Почему ему надо было опасаться мести Фантомаса?
Конечно же, многое в этом темном деле стало бы понятнее Жюву, знай он, что в это самое время, силой заставив Жерара говорить, бандит безжалостно убил укротителя, сбросил его труп в канаву и, вне себя от отчаяния, гнал свою машину сквозь глухую ночь!
Но всего этого полицейский не знал. И если он нервно вздрагивал, спрашивая себя о причине отсутствия Жерара в поезде и о том, что с ним могло произойти, ему было невозможно знать, что бывший каторжник уже мертв.
Что делать дальше? В каком направлении вести расследование? Что, собственно говоря, надо искать? И кого было бы полезнее всего спрашивать?
Признания Сони Данидофф повергли в смятение душу Жюва. И обуреваемый серьезными сомнениями относительно дальнейших действий, сыщик предался размышлениям, прислонившись к оси какого-то вагона.
Внезапно до него долетел звук, похожий на тот, что издает тяжелый мешок, когда его волокут по земле.
«Это что еще?» – удивился Жюв и на всякий случай достал револьвер.
Через мгновение его сердце заколотилось сильнее. В нескольких шагах от себя он увидел – или ему только показалось, потому что возле вагонов ночной мрак был гуще – человека, медленно и чрезвычайно осторожно ползущего в его сторону.
Жюв стиснул зубы. Ему вспомнились лица всех, кого он любил, образ Фандора, находившегося так далеко, что даже не мог подозревать, какая опасность нависла над ним.
Что подумал Жюв?
Нет, полицейский не сомневался!
В его воображении уже нарисовалась следующая драматичная картина: оставшуюся одну Соню Данидофф наверняка посетил Фантомас и узнал об ошибке своей возлюбленной. Гению зла не понадобилось долго гадать, с кем разговаривала княгиня, – только один человек мог себе позволить имитировать его – Жюв! И, стало быть, понял, что полицейский напал на его след! И, бросившись в погоню, нашел его здесь, под вагоном, а теперь крадется, чтобы дать последний, решающий бой!
Мгновения были трагическими. Секунды тянулись бесконечно.
«Хорошо, – решил для себя Жюв. – Один на одного. Бой будет равным. Но выйдет отсюда только один из нас – или я, или Фантомас».
Полицейский притих, чтобы бандит принял его за спящего. Жюв надеялся застать врасплох того, кто сам собирался напасть неожиданно!
Он сидел не шелохнувшись до того момента, когда ползущий оказался всего в метре. Жюв выскочил из темноты и, стоя на коленях, – распрямиться под вагоном было невозможно! – выставил вперед браунинг и крикнул:
– Ни с места! Вы кто?
Он уже приготовился отскочить в сторону, ожидая, что Фантомас кинется на него с ножом. Но каково было удивление полицейского, когда в ответ раздался нечленораздельный крик, полный отчаяния, изумления и безысходности!
– Кто здесь? – переспросил Жюв.
Но человек поднялся и, прячась между вагонами, пустился наутек. Жюв бросился вдогонку за любителем ночных приключений. В три прыжка он настиг перепуганного беглеца, схватил за руку и, не дав опомниться, повалил, затем достал фонарик и осветил лицо пленника.
Кого же он увидел?
Пока Жюв извлекал из кармана электрический фонарь, арестованный лепетал в страхе:
– Фантомас! Это Фантомас!
Изумленный полицейский спросил у незнакомца его имя. Тот и не думал скрывать.
– Леопольд! – пробормотал он. – Конюх Леопольд!..
* * *
Странная сцена разыгралась через двадцать минут посреди пшеничного поля, неподалеку от поезда, куда Жюв привел Леопольда.
Загадочный барон дрожал всем телом и с восхищением взирал на полицейского.
– Хозяин, – спросил лжеконюх, – можно мне сказать?
Жюв кусал себе губы, с трудом сдерживая смех.
«Так-так, – думал он, – вот еще один попался на удочку, приняв, но что самое главное, признав меня за Фантомаса!»
И, как того требовала роль, властным голосом произнес:
– Говори.
– Хозяин, я уже несколько лет мечтаю с вами познакомиться, – заговорил барон Леопольд, все более и более оживляясь. – Хозяин, я тебя сразу узнал. Хозяин, я подозревал, что ты где-то возле поезда. Произошли трагические события, в которых чувствовалась твоя рука. Совершены преступления, которые способен совершить только ты. Хозяин, ты, конечно, знаешь, что я был выгнан из цирка, в котором от скуки приволокнулся за одной наездницей. Хозяин, я пришел сюда именно потому, что мечтал с тобой познакомиться и выразить свое глубокое уважение к тебе.
Здесь Жюв разразился смехом, все так же подражая Фантомасу.
– В самом деле? – спросил полицейский. – Почему же ты мечтал со мной встретиться?
– Чтобы попросить разрешения стать твоим подручным.
