Она взяла магическое зеркало и посмотрелась в него. Снова
улыбнулась.
— Это тщеславие, я знаю, — произнесла она. —
Очаровательная вещица.
— Позвольте, — вмешался Райл, подходя к
ним, — может лучше его перенести в более удобное место. Поль, возможно,
твой слуга может отнести его.
— В этом нет необходимости, — успокоила Вонни,
поднося зеркало к лицу Ибала.
Глаза Ибала тут же открылись. Он вытянул руки и ноги, пробуя
рефлексы, затем поднялся.
— Ведите, — сказала Вонни, — а мы за вами.
Глава 23
Ночь близилась к концу. В огромной палате замка Авинконет
шесть статуэток, украшенных драгоценными камнями, были сгруппированы в серии
концентрических окружностей, нарисованных на полу. Среди кругов были начертаны
Слова и Знаки. На их размещение ушел целый день. Любая мелочь, выполненная
неправильно, любой неучтенный фактор — капля краски, размазанный силуэт,
неправильно прочитанное Слово, неточно выписанные фигуры, подземные толчки и
полчища мародерствующих паразитов — могли испортить все дело.
Наконец, последнее заклятие было произнесено и нарисована
заключительная линия, сделан финальный жест. Тотчас все препятствия и помехи
были устранены. Ключи были вовлечены и задействованы.
Теперь Поль, Ларик, Ибал, Вонни, Райл, Тайза, Маусглов и
Белфанио сидели, полулежали, стояли, парили в форме эфира — кто во что горазд,
они отдыхали, подкреплялись, освежались, ведя неторопливую беседу в дальнем
углу огромной комнаты.
— …Тогда я не могу понять, почему они не помогли
ему, — произнес Маусглов.
— Я полагаю, что они все время помогали Спайеру, —
произнес Райл, — но в конце концов мы изнурили их, их силы истощились,
также как и наши. Хотя их силы трудно измерить. Почти…
— Ты сказал, что теоретически, он до сих пор может
открыть Ворота с одним Ключом? — спросил Маусглов.
— Он говорил Полю, что может, я тоже уверен в этом.
Хотя потребуется много сил и энергии. Я до сих пор не был уверен, но теперь
знаю, он непревзойденный мастер, величайший из ныне живущих.
— Что сейчас? — спросил Маусглов.
Он сидел возле Тайзы, которая не сводила глаз с Поля. Поль
же, не отрываясь, смотрел в книгу, лежащую на коленях.
— Эти теперь нейтрализованы, но я не успокоюсь, пока
все семь Ключей не будут уничтожены, — сказал Райл. — Эти ведь тоже
можно похитить и каким-нибудь образом освободить, и все начнется с начала.
— Я могу сохранить и уберечь их от всех смертных воров,
хотя бы некоторое время, — предложил Маусглов.
— …И от прочих других разновидностей, — раздался
из ни откуда голос Белфанио.
— …А они могут быть уничтожены? — спросила
Тайза. — После всего случившегося, они слишком быстро утомляют…
— Все существующее имеет слабые стороны, —
произнес Ибал, поднимая бокал. — Нужно тщательно их исследовать.
— Это здесь, — проговорил Поль, — в первых
записях, правда в разрозненном виде, отец все же оставил кое-какую ниточку,
ключи к разгадке. Я уже натолкнулся на некоторые новые. Теперь я собираюсь
прочитать весь дневник целиком от начала до конца и сложить все крупицы в
единое целое. Это может занять время…
— Но это необходимо сделать, — включился Ларик.
— Да.
— Я ничем не могу помочь, но я искренне восхищаюсь
вашей проницательностью и мечтой, — сказал Ибал. — Вы же знаете, если
бы я был Одержимым, а не традиционным представителем Великого Искусства,
добывшим свое мастерство трудом и терпением, я никогда бы не поверил, что
когда-нибудь буду сидеть здесь вместе с вами.
Поль лукаво посмотрел на него.
Ибал хмыкнул.
— Не смотри на меня так, — сказал он. — Ты
был в самом начале своего пути, когда все узнал. А если бы ты был Одержимым,
чтобы ты сделал Райл?
Райл отвернулся.
— Я не отрицаю, — проговорил он, — это
конечно ошибка, ноя ненавидел их за расшатывание традиционных точек зрения, а
может и еще за что-нибудь.
— Я спросил это не для того, чтобы позлить тебя, —
продолжил Ибал, — а как предостережение: надеюсь больше не окажется
Одержимых Магией, кроме тех, что здесь находятся — пока они не пройдут
доскональной проверки.
— Ты думаешь Спайер собирает новых союзников?
— А ты не думаешь?
— Я верю, что я на пороге открытия, — сказал Поль,
переворачивая страницу, — я не думаю, что это будет легко…
Ощущение напряжения повисло в воздухе, как будто внезапно
повысилось давление. Феномен длился несколько секунд, затем все исчезло.
— Что это было? — спросил Маусглов.
— Ключи попытались разбить границы, — объявил
Белфанио. — Но им это не удалось. Ваша оболочка и заклятие оказались на
должном уровне.
— Многообещающее начало, — произнес Ларик. —
Читай, брат. И отмечай необходимые абзацы.
* * *
Позднее, парящий и невидимый, я был единственной аудиторией
Поля, не считая спящего дракона, сидевшего на зубчатой стене Авинконета,
играющего на гитаре перевязанными руками.
Я считал себя вполне удачливым и счастливым, потому что
обрел свое имя и у меня появилась цель в жизни. Слушая его песни, я решил, что
он вряд ли окажется таким скверным никудышным хозяином, какими их обычно
рисуют. Кроме того, мне нравилась его музыка.
Затем произошла странная вещь, мое восприятие совсем не
похоже на их понимание и восприятие, мне нравится видеть и чувствовать то, что
не так легко приукрасить и надуть. Луна прорвала завесу облаков, выставив яркий
полукруг, все озарилось бледным серебристым светом. Бледный луч облизал Поля, и
мне показалось, что волосы Поля стали белыми, а по середине вороновым крылом
пролегла черная прядь. В тот момент во мне всплыл образ моего создателя, я
снова как бы взглянул в лицо Дета, скрытого под маской лица Поля. Образ поражал
своей силой и натуральностью, он произвел на меня громадное впечатление, вызвав
некоторое неудобство и дискомфорт.
Но видение исчезло, а музыка лилась и лилась. Что такое
жизнь: краткий иллюзорный миг и длинная песня? Я нуждался в философских
размышлениях и загадках, поэтому вновь и вновь задавал себе этот вопрос.
