– Жап! Жап! – отвечал он.
– Вы слепой? – вновь спросил доктор Юбер. – Но ведь ваши глаза не причиняют вам боль? Почему же в таком случае вы поддерживаете руками свои веки? Вы меня слышите?
– Жап! – произнес снова раненый.
Сцена была несколько странной, доктор Юбер терял терпение.
– Принесите электрическую лампу! Прожектор! – приказал он.
Санитарка принесла мощную электрическую лампу, которую доктор Юбер тотчас направил на таинственного незнакомца.
– Поверните голову к свету! – снова приказал он.
И поскольку человек не подчинялся, он вынужден был небольшим усилием повернуть его к свету, чтобы лучше исследовать раны на его лице.
Как только яркий свет коснулся лица несчастного, страдальческая судорога исказила его черты, и раздался настоящий рев:
– Жап! Жап!..
Итак, снова раздался непонятный призыв, а затем раненый, словно одеревенев, упал в обморок…
Спустя час Жюв покидал больницу, попрощавшись с доктором Юбером.
– Итак, – сказал полицейский, обращаясь к заведующему клиникой. – Какой же вывод вы сделали из этого случая?
– Никакой, – быстро ответил практикующий врач. – И могу повторить трижды: я не пришел ни к какому выводу… Обморок был недолгим, и это меня не беспокоит. Но у меня возникли подозрения, не является ли этот несчастный слепой сверх того еще и сумасшедшим? От него ничего не добьешься, кроме необычного призыва: «Жап», и я не могу понять, что это означает. «Жап» – не имя ли это? Или прозвище? И затем…
– А вы не видели черные розы? – спросил вдруг Жюв.
– Черные розы? – переспросил доктор, вздрогнув. – Нет! Что вы имеете в виду?
– Странный цветок в петлице этого незнакомца…
Жюв сообщил об этом вполне естественным тоном, но он не мог не заметить внезапную бледность доктора Юбера.
– Что с вами? – участливо спросил Жюв.
Морис Юбер ответил дрожащим голосом:
– Вы сказали, что у этого малого была черная роза в петлице? Вы в этом уверены, мсье?
– Абсолютно уверен. Этот цветок меня поразил и вас тоже…
– Мсье Жюв, – произнес Морис Юбер, – это потрясающая новость! Представьте себе, что вчера при необычных обстоятельствах одна из моих знакомых получила букет, состоящий полностью из черных роз. Кто-то строил ей козни!
– Как зовут эту даму? – спросил нервно Жюв.
– Баронесса Валентина де Леско.
Ничто более не смогло бы так удивить инспектора, как это известие!
– Весьма странно, – произнес он.
И не объясняя Юберу, что же странного он обнаружил в совпадении, Жюв снова спросил:
– А эта дама не заметила, кто послал ей цветы?
– К сожалению, нет, что ее и беспокоит.
Жюв замолчал, сосредоточившись на одну минуту, затем он предложил:
– Интересно, если мы вернемся в приемный покой, где вы осматривали раненого, то найдем ли там черные розы?
Увы! Поиски оказались безрезультатными. Цветы, несомненно, выпали в фиакре при переезде в больницу. Жюв так и не смог обнаружить ни малейшего следа.
Но зато он воспользовался внезапным испугом Юбера, чтобы заставить его говорить о баронессе де Леско.
Он задавал вопросы так искусно, что, уезжая окончательно из больницы, Жюв все более и более удивлялся, боялся даже себе представить, как он сам не стал жертвой этого необычного кошмара!
– Эта мадам де Леско! – ворчал он. – Если послушать, что о ней говорят, то она вне всяких подозрений… И однако, черт возьми, какие странные приключения связаны с ее именем! У нее похищают драгоценности, которые потом и возвращают!.. Она посещает вполне жилой особняк, который оказывается давным-давно покинутым всеми и заброшенным! И, наконец, эти черные розы, которые ей присылают странным образом, и точно такие же, обнаруженные в петлице незнакомца, очевидно, сумасшедшего! Бог мой, что бы все это могло значить?
Пройдя еще несколько шагов, Жюв остановился и сказал:
– Однако же, все совершенно реально! Я как бы пробудился от сна. Кого именно этот раненый только что звал Жапом? Жап? Что это такое? Да, нужно все это вывести на чистую воду.
Глава 10
ЧЕЛОВЕК ПО ПРОЗВИЩУ «ЖАП»
Валентина де Леско в изысканном английском костюме, который ей удивительно к лицу, свежая настолько, что ей можно было бы дать восемнадцать лет, спустилась в 11 часов утра по ступенькам своего особняка и вышла к подъезду. Она тщательно застегнула плотно натянутые кожаные перчатки, которые несколько увеличивали в объеме ее тонкую руку, но зато служили надежной защитой.
Валентина обожала править лошадьми. Она была отличной амазонкой, скакала элегантно и уверенно верхом на лошадях, слывших трудными, но предпочитала увлекательные поездки в карете несколько грубому конному спорту. Особое расположение Валентина питала к маленькой двухколесной коляске, приобретенной согласно ее желанию, в которую запрягали довольно ретивого, но послушного пони. Пони выглядел разгоряченным, всегда рвущимся вперед и пытался часто отъехать в сторону, чем и создавал массу неприятностей.
Стояла чудесная погода. Весеннее солнце освещало заревом сад. Валентина с наслаждением вдыхала чистый утренний воздух.
– Карета готова? – спросила она.
Зизи, стоявший около подъезда с важным видом в своей новой ливрее, которой он очень гордился, ответил положительным кивком головы:
– Да, мадам. Нужно ли ее подать?
– Разумеется! – ответила Валентина резким голосом. – Надеюсь, карета будет стоять у подъезда…
Зизи хорошо знал, что хозяйка шутить не любит, и он также знал, что кучер не успеет запрячь лошадей и подготовить карету, поскольку Зизи развлекал его примерно четверть часа, отвлекая от работы.
Зизи скрылся, помчался бегом на конюшню.
– Ну, что же ты? – закричал он кучеру. – Значит, твоя карета будет готова только после обеда? Хозяйка задаст тебе, дурень. Она не будет с тобой цацкаться…
Маленький же двухколесный экипаж был запряжен. Тогда Зизи прыгнул в коляску, хлопнул кнутом и поехал. Затем он поставил коляску перед подъездом дома. Он придержал лошадей, пока молодая женщина устраивалась в повозке.
После этого Зизи снова прыгнул в коляску, проехавшую через открытые садовником ворота; Валентина же слегка прикоснулась концом своего кнута к дрожащему крупу пони, и маленькая упряжка стала удаляться от особняка.
– Вот те на! – прошептал Зизи. – Я сижу в одной повозке с красивой женщиной. Совсем неплохо! Почти то, о чем я мечтал… И я чувствую себя вполне свободно! Жаль только, что эта женщина моя хозяйка, а экипаж не мне принадлежит…
