Он сделал отмашку. Фандор пришпорил лошадь. Он почти не сомневался, что тренер затеял это испытание в надежде, что кобыла понесет. Все знали, что если это случится, Карменситу уже ничто не остановит.
Однако теперь-то у Фандора были стремена! То ли Бридж о них забыл, то ли не решился вновь предъявлять издевательские требования, но они были, и с ними на ровной поверхности журналист чувствовал себя куда увереннее. Теперь им овладел азарт борьбы. Тренер решил во что бы то ни стало его уничтожить? Отлично! Не стоит доставлять ему такого удовольствия. Что главное в репортере? Ловкость, выдержка и умение не сдаваться в трудных ситуациях. Пусть Бридж устраивает провокации. Посмотрим, кто кого!
– Вперед! – завопил сзади Бридж.
Фандор почувствовал, как Карменсита вздрогнула. Кобыла была настолько взвинчена и испугана, что боялась уже стука собственных копыт. В бешеном аллюре она стлалась по земле, едва не задевая брюхом траву. Фандор понял, что если ее сейчас не придержать, она неминуемо понесет.
Казалось, уже поздно что-либо предпринимать. Закусив удила, Карменсита неудержимо неслась по аллее. Сдерживать ее было бесполезно.
– Ладно, Бридж, – цедил Фандор, едва удерживаясь в седле, – ладно, мы еще посмотрим…
Оставался единственный выход. Пригнувшись к холке лошади, журналист ослабил поводья, предоставив Карменсите самой выбирать дорогу. Ноги его сжали бока кобылы, хлыст засвистел в воздухе.
«Только бы она выдохлась до поворота! – мелькнуло в голове. – Иначе на такой скорости она обязательно врежется в дерево».
Но Карменсита и не думала терять силы. Поворот стремительно приближался.
– Ну же, лошадка! – уговаривал Фандор.
До поворота оставалась какая-нибудь сотня метров. И тут кровь застыла в жилах Фандора.
Слишком поздно заметил он препятствие, которое приготовил для него коварный тренер. Низко над землей между двумя деревьями была натянута тонкая веревка, почти незаметная на фоне аллеи.
«Конец…» – успел подумать журналист, и в тот же момент кобыла споткнулась, а Фандор вылетел из седла.
Заметь он предательскую веревку секундой позже, с ним было бы покончено. Но острое зрение спасло журналисту жизнь. В последний момент он успел вынуть ноги из стремян и отпустить поводья, чтобы не оказаться под лошадью.
Когда он, оглушенный и покрытый синяками, поднялся на ноги, Карменсита лежала неподалеку с разорванными сухожилиями и разбитой головой. Тело ее сотрясали последние конвульсии. Фандор машинально сделал к ней несколько шагов, но помочь лошади было уже нельзя. Карменсита умирала.
Вдалеке показалась фигура Бриджа. Он неторопливо трусил вперед, уверенный, что обнаружит лишь труп. Журналиста он еще не видел.
И тут Фандор увидел еще одну фигуру. На расстоянии полусотни метров от него возле дерева стоял мужчина, затянутый во все черное. Увидев, что обнаружен, он сделал жест, полный злобной ярости, и исчез за деревьями. Фандор хотел броситься в погоню, но после падения с лошади не смог пробежать и десяти шагов. В бессильном гневе он сжал кулаки, и с его губ сорвалось:
– Фантомас!
Он в изнеможении уселся на холодную землю. Вскоре подскакал Бридж. Одним взглядом он оценил ситуацию и выбрал наступательную тактику.
– Проклятие, Скотт! – заорал он. – Вы загубили прекрасную лошадь!
Приближались и другие жокеи, видевшие издали безумную скачку, чуть не ставшую для Фандора последней. Обнаружив Фандора живым, все искренне обрадовались. Усиливало их радость то, что он избавил их от зловредной кобылы.
Фандор поискал глазами веревку. Как и следовало ожидать, ее уже не было. Журналист недоуменно пожал плечами.
– Да я и сам толком не пойму. Сначала кобыла понесла, а потом вдруг споткнулась на ровном месте. И я очнулся на земле.
Про себя он думал:
«Пусть до поры до времени считает меня идиотом. Все равно я ничего не могу доказать. Единственная улика исчезла. Но теперь я знаю, кто стоит за Бриджем. Это Фантомас. Я узнал его!»
Глава 19
КТО ТАКОЙ БРИДЖ?
– На скачки, в Отей.
– Куда именно, патрон, к тотализатору или сразу к трибунам?
Водитель хотел просто уточнить, но оба пассажира обиделись.
– Ты что, плохо нас разглядел? Или мы похожи на зевак?
– Н-нет, мсье…
– То-то. Подъезжай прямо к весовой.
Машина тронулась, а один из пассажиров все еще продолжал ворчать:
– Нет, он в самом деле подумал, что мы будем толкаться у перил вместе со всяким сбродом! Хорошего же он о нас мнения!
– Простите, мсье, – оправдывался водитель. – У меня были нелады с двигателем, и я немного отвлекся. Конечно, теперь я вижу, что вы выглядите, как настоящие аристократы. Я должен был догадаться, что вас надо подвезти к весовой.
Придирчивый пассажир вдруг весело улыбнулся:
– Да ладно, дружище, не бери в голову. Это я так, от нечего делать. Захотелось, понимаешь, просто подурачиться.
Шофер только изумленно помотал головой. Второй пассажир укоризненно нахмурился:
– Ей-Богу, Фандор, ты ведешь себя, как какой-нибудь дешевый бродяга, вроде Бузотера. Ну чему, скажи, ты с самого утра так радуешься? Что тебе на месте не сидится?
Журналист, пожалуй, заслужил этот упрек. Все утро он хохотал без причины, задирался с Жювом, а теперь вот принялся дурачить голову ни в чем не повинному таксисту. Угрызений совести, похоже, не испытывал и готов был продолжать в том же духе.
– Не обессудьте, дорогой инспектор, – с улыбкой проговорил Фандор. – Неужели у вас никогда не бывало минут вот такого душевного подъема?
Жюв скептически хмыкнул.
– Нет, серьезно! – с воодушевлением продолжал журналист. – Я просто кожей чувствую, что наши с вами догадки подтвердятся. Представляете, как продвинется расследование!
Фандор сжал руку Жюва.
– И когда ты повзрослеешь, – проворчал тот. – Это всего только догадки.
– Ну, нет, – не унывал Фандор. – Наш приятель – это тот плод, который уже давно созрел. И нам пора его сорвать!
Он толкнул инспектора в бок.
– А самое смешное то, что он, по-видимому, так ничего и не подозревает. Представляю себе его физиономию, когда вы наденете на него наручники! Я еще не видел людей, которые сохраняли бы спокойствие, если это сделать неожиданно. А потом… Он заговорит. Вот увидите, Жюв, заговорит!
Полицейский покачал головой:
– Твоими бы устами… Почему ты так уверен, что он ничего не подозревает?
– А что дает повод предполагать обратное? – спросил журналист.
